Читать интересную книгу Английский язык с Шерлоком Холмсом. Собака Баскервилей (ASCII-IPA) - Arthur Conan Doyle

Holmes's voice sank as he answered (голос Холмса /стал/ тише, когда он ответил; to sink — тонуть; понижаться):

"It is murder, Watson (это убийство, Ватсон) — refined, cold-blooded, deliberate murder (утонченное, хладнокровное, тщательно спланированное убийство). Do not ask me for particulars (не спрашивайте меня о деталях). My nets are closing upon him (мои сети стягиваются вокруг него; to close — закрывать; постепенно окружать), even as his are upon Sir Henry (точно так же, как его — вокруг сэра Генри; even as — в тот же момент; тем же образом), and with your help he is already almost at my mercy (и c вашей помощью он уже почти в моих руках; at smb.’s mercy — в чьей-либо милости). There is but one danger (существует лишь одна опасность) which can threaten us (которая может угрожать нам). It is that he should strike (это то, что он нападет) before we are ready to do so (прежде чем мы будем готовы сделать это). Another day — two at the most (еще один день, самое большее два) — and I have my case complete (и я закончу все приготовления: «свое дело»), but until then guard your charge as closely (но до тех пор охраняйте своего подопечного так же внимательно; charge — подопечный) as ever a fond mother watched her ailing child (как какая-нибудь любящая мать следит за своим больным ребенком; to watch — смотреть; следить). Your mission to-day has justified itself (ваша отлучка сегодня оправдана; mission — миссия; командировка), and yet I could almost wish (и все же я хотел бы; almost) that you had not left his side (чтобы вы не оставляли его; to be at smb.'s side — быть рядом с кем-либо) — Hark (слушайте)!"

A terrible scream (страшный крик) — a prolonged yell of horror and anguish (протяжный вопль ужаса и страдания) burst out of the silence of the moor (вырвался из тишины болот; to burst — лопаться, разрываться). That frightful cry turned the blood to ice in my veins (этот ужасающий крик превратил кровь в лед в моих венах).

"Oh, my God!" I gasped (о, Боже, — выдохнул я). "What is it? What does it mean (что это, что это значит)?"

secrecy ['si:krIsI], threaten [Tretn], anguish ['&NgwIS]

"One last question, Holmes," I said, as I rose. "Surely there is no need of secrecy between you and me. What is the meaning of it all? What is he after?"

Holmes's voice sank as he answered: —

"It is murder, Watson — refined, cold-blooded, deliberate murder. Do not ask me for particulars. My nets are closing upon him, even as his are upon Sir Henry, and with your help he is already almost at my mercy. There is but one danger which can threaten us. It is that he should strike before we are ready to do so. Another day — two at the most — and I have my case complete, but until then guard your charge as closely as ever a fond mother watched her ailing child. Your mission to-day has justified itself, and yet I could almost wish that you had not left his side — Hark!"

A terrible scream — a prolonged yell of horror and anguish burst out of the silence of the moor. That frightful cry turned the blood to ice in my veins.

"Oh, my God!" I gasped. "What is it? What does it mean?"

Holmes had sprung to his feet (Холмс вскочил на ноги), and I saw his dark, athletic outline at the door of the hut (и я увидел его темную, атлетическую фигуру: «очертания» на фоне входа в хижину), his shoulders stooping, his head thrust forward (с ссутуленными плечами, с головой, вытянутой вперед; to thrust — протыкать; протягивать; to stoop — наклоняться, нагибаться), his face peering into the darkness (и с глазами /лицом/, всматривающимися в темноту).

"Hush!" he whispered (тише, — прошептал он; hush! — ш-ш!, тс!, тише!, замолчи!). "Hush!"

The cry had been loud on account of its vehemence (крик был громким = казался таким громким из-за своей страстности; on account — по причине, из-за), but it had pealed out from somewhere far off on the shadowy plain (но шел он откуда-то издалека = из глубины темной равнины; to peal — греметь, раздаваться, трезвонить; peal — звон колоколов; трезвон; перезвон колоколов). Now it burst upon our ears (и вот он /снова/ ворвался в наши уши), nearer, louder, more urgent than before (ближе, громче, настойчивее, чем прежде).

"Where is it?" Holmes whispered (где это? — прошептал Холмс); and I knew from the thrill of his voice (и я понял по дрожи в его голосе) that he, the man of iron, was shaken to the soul (что он, человек /сделанный/ из железа, был потрясен до /глубины/ души). "Where is it, Watson?"

"There, I think." I pointed into the darkness (я думаю там, — указал я в темноту).

"No, there (нет, там)!"

Again the agonized cry swept through the silent night (снова отчаянный крик пронесся в ночном безмолвии; agonized — мучительный; отчаянный; to sweep — мести; мчаться, нестись), louder and much nearer than ever (громче и много ближе, чем раньше). And a new sound mingled with it (и к нему примешивался новый звук), a deep, muttered rumble (низкий невнятный рокот), musical and yet menacing (мелодичный, но тем не менее угрожающий; to menace — грозить, угрожать), rising and falling (нарастающий и стихающий) like the low, constant murmur of the sea (словно низкий, непрерывный ропот моря).

"The hound!" cried Holmes (собака, — крикнул Холмс). "Come, Watson, come (бежим, Ватсон, скорее)! Great heavens, if we are too late (Боже праведный, только бы мы не опоздали; if — если; если бы только)!"

athletic [&T'letIk], vehemence ['vi:[email protected]], murmur ['[email protected]:[email protected]]

Holmes had sprung to his feet, and I saw his dark, athletic outline at the door of the hut, his shoulders stooping, his head thrust forward, his face peering into the darkness.

"Hush!" he whispered. "Hush!"

The cry had been loud on account of its vehemence, but it had pealed out from somewhere far off on the shadowy plain. Now it burst upon our ears, nearer, louder, more urgent than before.

"Where is it?" Holmes whispered; and I knew from the thrill of his voice that he, the man of iron, was shaken to the soul. "Where is it, Watson?"

"There, I think." I pointed into the darkness.

"No, there!"

Again the agonized cry swept through the silent night, louder and much nearer than ever. And a new sound mingled with it, a deep, muttered rumble, musical and yet menacing, rising and falling like the low, constant murmur of the sea.

"The hound!" cried Holmes. "Come, Watson, come! Great heavens, if we are too late!"

He had started running swiftly over the moor (он пустился бежать по болотам), and I had followed at his heels (и я следовал за ним по пятам). But now from somewhere among the broken ground (но вот откуда-то из нагромождения камней; broken ground — пересеченная местность) immediately in front of us (прямо перед нами) there came one last despairing yell (донесся один, последний отчаянный вопль), and then a dull, heavy thud (а за ним — глухой стук /чего-то/ тяжелого). We halted and listened (мы остановились и прислушались). Not another sound broke the heavy silence of the windless night (/но больше/ никакой другой звук не нарушал мрачной тишины /этой/ безветренной ночи; to break — ломать; разрушать; heavy — тяжелый; мрачный).

I saw Holmes put his hand to his forehead (я увидел, как Холмс положил руку на лоб) like a man distracted (в полной растерянности: «как человек в растерянности»). He stamped his feet upon the ground (он топал ногами по земле; feet /мн. ч. от foot/ — ступни).

"He has beaten us, Watson (он обыграл нас, Ватсон; to beat — бить; побеждать). We are too late (мы опоздали; to be late — опаздывать; late — поздно)."

"No, no, surely not (нет, конечно, нет)!"

"Fool that I was to hold my hand (дураком был я, что медлил; to hold one’s hand — откладывать намеченное: «придержать свою руку»). And you, Watson, see what comes of abandoning your charge (и вы, Ватсон, видите к чему привело /то, что/ вы оставили своего подопечного)! But, by Heaven, if the worst has happened (но, ей-богу, если случилось наихудшее), we'll avenge him (мы отомстим ему)!"

despair [dIs'[email protected]], beaten [bi:tn], avenge [@'vendZ]

He had started running swiftly over the moor, and I had followed at his heels. But now from somewhere among the broken ground immediately in front of us there came one last despairing yell, and then a dull, heavy thud. We halted and listened. Not another sound broke the heavy silence of the windless night.

I saw Holmes put his hand to his forehead like a man distracted. He stamped his feet upon the ground.

"He has beaten us, Watson. We are too late."

"No, no, surely not!"

"Fool that I was to hold my hand. And you, Watson, see what comes of abandoning your charge! But, by Heaven, if the worst has happened, we'll avenge him!"

Blindly we ran through the gloom (вслепую мы побежали сквозь темноту), blundering against boulders (налетая на валуны; to blunder — наталкиваться, натыкаться), forcing our way through gorse bushes (продираясь сквозь кусты дрока; to force one’s way — протискиваться, пробираться: «прокладывать силой свой путь»), panting up hills and rushing down slopes (тяжело дыша /взбираясь/ на холмы и стремительно спускаясь по склонам), heading always in the direction (всегда следуя в том направлении; to head — возглавлять; следовать /курсу/) whence those dreadful sounds had come (откуда доносились эти ужасные звуки). At every rise Holmes looked eagerly round him (на каждом подъеме Холмс напряженно осматривался вокруг), but the shadows were thick upon the moor (но темнота была плотной на болотах) and nothing moved upon its dreary face (и ничто не двигалось на их угрюмой поверхности).

"Can you see anything (вы что-нибудь видите)?"

"Nothing (ничего)."

"But, hark, what is that (но, слушайте, что это)?"

A low moan had fallen upon our ears (тихий стон достиг наших ушей: «упал на наши уши»). There it was again upon our left (и вот /повторился/ снова слева от нас)! On that side a ridge of rocks ended in a sheer cliff (с той стороны горный хребет заканчивался отвесным утесом) which overlooked a stone-strewn slope (нависшим над усеянным камнями склоном; to overlook — обозревать; смотреть сверху /на что-либо/; to strew — разбрасывать). On its jagged face was spread-eagled some dark, irregular object (на его неровной поверхности /лежал/, раскинувшись во все стороны, какой-то темный, неправильной формы предмет; spread-eagled — стоящий или лежащий с расставленными в стороны руками и ногами). As we ran towards it (когда мы подбежали к нему) the vague outline hardened into a definite shape (расплывчатые очертания сгустились в /более/ определенную форму; to harden — становиться, делаться твердым). It was a prostrate man face downwards upon the ground (это был распростертый на земле человек, /лежащий/ лицом вниз), the head doubled under him at a horrible angle (с головой, вывернутой под жутким углом; to double — удваивать; сгибать), the shoulders rounded (ссутуленными плечами) and the body hunched together (и одновременно выгнутой спиной; together — вместе; одновременно) as if in the act of throwing a somersault (как будто делая прыжок кувырком; to throw a somersault — перекувырнуться). So grotesque was the attitude (такой нелепой была его поза; attitude — отношение; поза) that I could not for the instant realize (что в тот момент я не смог понять) that that moan had been the passing of his soul (что /вместе/ с тем стоном он испустил дух; to pass — проходить; отойти /умереть/).