И еще старик, выскочивший из дома, как только Миртл свернула за угол, старик, едва мелькнувший в зеркальце заднего обзора... А вдруг это ее отец?
Мысль заставила Миртл вскочить, но, стоя на полу в белой ночной рубашке до колен, она понятия не имела, что делать дальше. Миртл растерянно развернулась и выглянула в окно, за которым во тьме простирался Дадсон-Сентр. И... увидела огонек. Там, в соседнем квартале, над крышей дома Флейхбакеров, виднелись освещенные прямоугольники. В окнах второго этажа горел свет. На улице Вязов. Неужели тот самый дом?..
Быстрее! Где бинокль? С тех пор, когда Миртл в последний раз наблюдала за птицами, прошло уже немало лет... Быстро и беззвучно, чтобы не разбудить спавшую в соседней комнате Эдну, Миртл обшаривала ящики, и наконец ее пальцы наткнулись на тяжелый прибор, похожий на пистолет.
Миртл бросилась к окну, поднесла бинокль к глазам и навела резкость. Мелькнул яркий ровный свет мягкого оттенка, и первое, что появилось в поле зрения девушки, был Уолли Нэрр!
Что он там делает? Уолли неподвижно сидел, склонившись вперед, его руки бегали по... компьютерной клавиатуре. Какое напряжение читалось на его пухлом лице! Широкий низкий лоб Уолли был усеян горошинами пота.
Тайная организация. Неужели Уолли — ее мозг? Или, быть может, он как раз ведет переговоры с руководителем организации, упрятанным в секретной лаборатории в горе Шаста, как Бонд, либо в потаенной пещере под фундаментом Пентагона, как герой Ладлэма? Внимательно разглядывая лицо поглощенного работой Уолли и испытывая при этом тайный восторг, словно подросток, заглядывающий в окошко спальни, Миртл прижала бинокль к стеклу и принялась изучать круглую, блестящую, одухотворенную физиономию Уолли, на которой сверкали влажные глаза. Кто они — шпионы? Террористы? Тайный заговор в высших эшелонах власти?
Или... мафия? Господи Боже мой! Неужели ей придется вновь перечитать Джекки Коллинз?
На сей раз решили подъехать к водохранилищу с другой стороны, подальше от мест, где были предприняты первые две попытки, подальше от самой дамбы и ее ночных служащих. Проселочная дорога проходила над ручьем Галкилл по узенькому мостику неподалеку от северного края озера. Галкилл был одной из четырех речушек, впадавших в ныне затопленную долину и сливавшихся в реку Холодную, как по-прежнему назывался поток, вырывавшийся из-под плотины. В том месте, где его пересекал мостик, ширина Галкилла составляла примерно шесть футов, глубина — около трех. Дно ручья устилали валуны, а бежавшая по ним вода была ледяной в любое время года. Примерно в сорока ярдах ниже по течению ручей расширялся на фут-другой и, нырнув под ограду водохранилища, расширяясь и углубляясь, тек по склону среди заросшего кустарником леса и тридцатью ярдами ниже впадал в озеро прямо напротив дамбы, которая с этого места даже в солнечный день была еле видна, а уж в пасмурную ночь — тем паче.
Всю дорогу от города сидевшие в кузове Келп и Даг обсуждали план действий и систему сигналов. На сей раз в качестве основных источников света предполагалось использовать шахтерские лампочки, укрепленные на шлемах. Впрочем, они захватили с собой и обычные фонари, подвесив их к ремням. Сигналы, избранные для общения, должны были передаваться с помощью головных фонарей, направляемых в сторону партнера. Одна вспышка означала «прошу помощи», две — «поднимайся на поверхность». Этого было вполне достаточно. А о чем еще говорить под водой?!
В это время суток дорога была пуста. Стэн остановил машину прямо на мостике, и снаряжение перекочевало из кузова на заросшую сорняками обочину. Сейчас лодка представляла собой объемистый пакет, напоминавший сложенные на полке шифоньера полотенца и снабженный баллоном со сжатым газом. Ориентируясь по габаритным огням грузовика, Даг и Тайни спустили лодку к берегу ручья и надели шланг баллона на ниппель. Послышался шелестящий звук, сопровождаемый приглушенным поскрипыванием и хлопками, и вскоре лодка начала принимать свои истинные очертания, раскручиваясь и раздаваясь вширь, словно просыпающийся джинн из «Тысячи и одной ночи».
Тем временем Стэн отогнал грузовик. Как только он уехал, воцарился непроглядный мрак, словно во внутреннем кармане пиджака, надеваемого исключительно по случаю похорон.
Свист воздуха внутри лодки стал громче, скрип и хлопки — отчетливее, и наконец показался резиновый плот, на котором, по слухам, люди чудесным образом выживали в открытом океане на протяжении восьмидесяти трех дней. А может быть, и нет.
Наконец лодку вытолкнули на мелководную быстрину, и, пока Том удерживал ее на месте, погрузили в нее баллоны, длинные веревки, десятисильный мотор и кучу прочего барахла. Затем всей гурьбой направились в сторону озера. Даг вел лодку на веревке, словно огромную игривую собаку, пробираясь вдоль ручья по камням, посвечивая головным фонарем, луч которого приходилось направлять себе под ноги. Остальные члены команды, лишенные освещения, постоянно спотыкались, отмечая пройденный путь охами, вздохами и проклятиями.
Добравшись до сетчатой изгороди, Тайни достал ножницы и принялся орудовать ими, заметив:
— Кажись, это уже было.
Ему потребовалось целых двадцать минут, чтобы прорезать достаточно широкую дыру, такую, в которую протиснулась бы лодка, а люди смогли пройти посуху. Когда все оказались по ту сторону ограды, Дортмундер тихо сказал:
— Подожди секунду, Даг.
Даг повернул голову, и луч его фонаря скользнул по стволам деревьев черного леса.
— Что случилось?
— Давай-ка погасим свет, — предложил Дортмундер. — Мы слишком близко подошли к водохранилищу.
— Как же мы его найдем, Эл? — спросил Том.
— Лодка сама отыщет дорогу, — пояснил Дортмундер. — Даг пойдет за лодкой, а мы — за ним, держась за рубашку впереди идущего.
— Звучит неплохо, — похвалил Келп.
Вскоре выяснилось, что предложение звучало куда лучше, чем воплощалось. По мере того как лодка, весело покачиваясь, беззаботно скользила по воде, число охов, вздохов и проклятий все возрастало. Даг держал лодку за веревку, уклоняясь от торчавших тут и там невидимых сучьев. Следом, уцепившись за его гидрокостюм, тащился Келп. Тайни держал его за плечи; за ремень Тайни хватался костлявыми пальцами Том, а Дортмундер замыкал шествие, судорожно сжимая пальцами воротник Тома.
Наконец Тайни не выдержал:
— Мы правильно идем? Даг, когда же будет водохранилище?
— Э... — отозвался Даг, теряя равновесие. — Кажется, я уже в него вошел.
И он был прав. Спустя минуту-другую все пятеро оказались в водах озера, но потом пришлось еще раз взяться друг за друга, чтобы отыскать берег.
В месте впадения ручья в озеро берег был скользкий и топкий. Им пришлось изрядно отклониться влево, прежде чем обнаружилась достаточно сухая и прочная земля, на которой Тайни смог установить треногу лебедки и разместить прочее оборудование. Разгрузив лодку и установив на корме мотор, трое морских волков — Даг, Келп и Дортмундер — приготовились к отплытию. Когда двое ныряют, один человек должен оставаться в лодке. К сожалению, для этого годился только Дортмундер, поскольку Келп добровольно вызвался сопровождать Дага при погружении, так что Дортмундеру было не на что жаловаться.
Они забрались в лодку, которая тут же принялась скакать и покачиваться, словно от щекотки. К удивлению Дортмундера, внутри лодки оказалось совершенно сухо. Ее резиновое дно колыхалось под ними, словно водяная кровать, однако надутые воздухом борта создавали впечатление прочности и надежности.
Дортмундер уселся посреди суденышка, чувствуя подступающий снизу холод воды. Келп занял место на носу, а Даг опустился на колени рядом с рулевым рычагом двигателя. Тайни отпихнул лодку от берега, который тут же исчез во тьме, и Даг запустил мотор. Раздалось «чпок... р-руммммм...», но после первого выхлопа стрекотание работающего двигателя казалось очень тихим. Издали шум и вовсе не был слышен.
— Все готовы? — спросил Даг.