Стэн Мэрч, который вовсе не собирался доставлять какой бы то ни было товар и определивший по табличке «Врач», что: 1) эту машину привел сюда Энди Келп и 2) здоровенный мрачный детина за рулем ничуть не похож на Энди, — заглушил двигатель фургона, затянул ручной тормоз и, выскочив на дорогу, крикнул в сторону дома:
— Энди! Атас!
Уолли перебрался через водительское кресло, чтобы вылезти из фургона на ту же сторону, что и Стэн.
— Стэн! Кто это такой? — спросил он.
— Понятия не имею.
— Что все это значит?
— Понятия не имею.
В профессиональном кодексе Кена Уоррена было нерушимое правило: как только ты влез в машину, никто ее не отберет. Поэтому Кен захлопнул водительскую дверцу «кадиллака» и, нажав кнопку, блокировавшую все остальные двери, продолжал неторопливо подбирать нужный ключ. Приведя машину в движение, он отпихнет фургон и освободит проезд.
Из дома высыпала целая толпа: Энди Келп, Дортмундер, Мэй, Тайни и Том. Мэй с Томом задержались на крыльце, а Келп, Дортмундер и Тайни подбежали к Стэну и Уолли и принялись рассматривать забравшегося в «кадиллак» увальня.
— Что случилось? — спросил Келп.
— Понятия не имею, — ответил Стэн.
— Когда мы приехали, этот человек уже сидел в машине! — возбужденно воскликнул Уолли.
— Он и сейчас там сидит, — заметил Келп и, постучав по стеклу дверцы водителя, спросил: — Эй! В чем дело?
Наконец нашелся нужный ключ, и двигатель «кадиллака» взревел. Кен бросил взгляд в зеркальце на правой дверце и увидел тяжело нагруженный пикап, который как раз останавливался позади фургона, перегораживая дорожку и остававшееся по ее сторонам пространство. Из пикапа выскочил светловолосый красавчик в джинсах с бахромой и в майке с надписью «Король глубин» и с выражением любопытства на лице присоединился к остальным.
— Что здесь происходит? — спросил Даг.
— Понятия не имею, — ответил Стэн.
Черт побери! Интересно, сможет ли «кадиллак» толкнуть фургон и пикап одновременно? Решив, что у него нет иного выбора, Кен врубил заднюю передачу. И в этот миг в зеркальце показалось бело-зеленое такси, пристроившееся у заднего бампера пикапа.
Из такси вылезла мамуля Стэна. Подойдя к сгрудившимся вокруг «кадиллака» людям, она первым делом спросила:
— Что здесь происходит?
— Понятия не имею, — ответил ей сынок.
Кен перевел взгляд на изгородь. Может, ломануть туда? Впрочем, не стоит. Металлические стойки изгороди залиты бетоном, а превращать «кадиллак» в кучу мусора он не хотел.
Мамуля отправилась в дом за картофелиной. Келп нагнулся к стеклу, за которым маячила физиономия незнакомца.
— Сейчас мы сунем в выхлопную трубу картошку и выкурим тебя оттуда! — крикнул он.
Пораскинув мозгами, Кен почувствовал себя не в своей тарелке. Окружившие «кадиллак» люди вели себя уж очень необычно. Не ошибся ли он? Нет. Машина та самая. Отделка, модель, цвет — все совпадало. И тамбурин на заднем сиденье.
И тем не менее что-то здесь не так. Увидев выходящую из дома женщину-таксиста с картофелиной в руках, Кен опустил стекло ровно настолько, чтобы можно было разговаривать, и объявил через образовавшуюся щель:
— Эдо не важа башина!
Келп испуганно отпрянул:
— Чего?
— Эдо не ваш автобобиль!
— Видать, иностранец, — решил Стэн. — Он не говорит по-английски.
Кен гневно воззрился на Стэна:
— Фы жто, исдефаетесь?
— По-каковски это? — осведомилась мамуля, держа в руке картошку. — По-польски, что ли?
— Может, по-литовски? — несмело предположил Тайни.
Дортмундер обернулся и посмотрел на него:
— По-литовски?
— Как-то раз я сидел в одной камере с литовцем, — объяснил Тайни. — Он говорил точь-в-точь...
Терпение Кена иссякло.
— Я коворю на ангиском! — крикнул он, хрястнув кулаком по рулевому колесу.
Его слова не произвели должного впечатления.
— Скажи ему, что это наша машина, — попросил Дортмундер Тайни. — Поговори с ним по-литовски.
— Я не говорю на лито... — начал было Тайни.
— Эдо де ваша машида! — вскричал Кен. — Эда машида бринадлежит бадку!
— Подождите минутку, — попросил Энди. — Кажется, я его понял.
Дортмундер хмуро воззрился на Келпа:
— Неужели?
— Он сказал, что эта машина принадлежит банку.
— Та, мать вашу! — крикнул Кен.
Мамуля ткнула в его сторону зажатой в пальцах картофелиной.
— Вот это было по-нашенски, — заявила она.
— Все ясно, — сказал Стэн. — Это нечто вроде судебного исполнителя.
— Я — охотдик, — горделиво произнес Кен.
— Ну да, охотник за автомобилями, — сказал Стэн.
— Так в чем же дело? — спросил Уолли.
— Этот парень занимается изъятием автомобилей у людей, превысивших свой кредит в банке, — объяснил Стэн и, повернувшись к Келпу, добавил: — Энди, ты угнал краденую машину. Этот парень намерен передать ее банку.
Кен утвердительно кивнул, причем столь энергично, что его лицо врезалось в стекло.
— Да! Передадь багку!
— Ага! — Келп раскинул руки и, улыбнувшись Кену, спросил: — Что ж ты раньше не сказал?
Кен бросил на него недоверчивый взгляд.
— Послушай, дружище, — продолжал Келп, склоняясь к окошку «кадиллака». — Никаких возражений. Забирай машину. Нам она больше не нужна.
Сунув картофелину в руки Дагу, мамуля сказала:
— Я отгоню свое такси.
Сунув картофелину в руки Стэну, Даг сказал:
— Я отгоню свой пикап.
Сунув картофелину в руки Уолли, Стэн сказал:
— Я отгоню фургон.
Уолли сунул картофелину в карман и улыбнулся Кену, сидевшему в «кадиллаке». Он впервые в жизни видел судебного исполнителя.
Кен с глубоким недоверием наблюдал за машинами, которые поспешно освободили проезд. Все вокруг улыбались и кивали ему. Женщина и старичок, стоявшие до сих пор на крыльце, подошли поближе. Женщина вела себя вполне прилично, но старичок вдруг сказал:
— Пристрелить бы его.
Голос у старичка был тихий и тусклый, и тем не менее все его прекрасно расслышали, не исключая и Кена.
Все присутствующие повернулись к старичку, и несколько голосов спросили разом:
— Что?
— Надо бы вытащить его через окно, — предложил старичок, — и закопать на заднем дворе в бумажном мешке. Он о нас знает.
Присутствующие лишь изумленно таращили глаза. Дортмундер спросил:
— Что он о нас знает?
Мерзкий старикашка опустил глаза и принялся разглядывать гаревую дорожку. По-видимому, ему больше нечего было сказать. Поэтому остальные вновь обратились к Кену, одаривая его широкими улыбками.
Улыбки сбивали Кена с толку. Он не привык к такому обращению. Приспустив окно еще на долю дюйма, он сказал:
— Нгадеюзь, вы не зданеде возражать?
Келп добродушно улыбнулся.
— Спорить с таким ловким парнем, как ты? Я бы не осмелился. Наоборот, мы желаем тебе всего наилучшего. Езжай спокойно, — и, нагнувшись к окошку, доверительно сообщил: — Кстати сказать, тормоза у этой машины малость слабоваты.
Остальные автомобили уже успели разъехаться и освободить путь, однако люди не спешили разойтись и продолжали толочься на месте. Водитель фургона подошел к «кадиллаку» и сказал Кену:
— Собираешься в город? Вот что я тебе скажу: пошли к черту Таппан Зее и валяй по Палисадам.
У Кена голова пошла кругом. Пытаясь вновь овладеть положением, он затравленно оглянулся и, нашарив рукой тамбурин, сунул его в руки водителю фургона.
— Возьмите. Это не является собственностью банка, — произнес он самую вразумительную фразу в своей жизни.
Светловолосый парень, стоявший на дорожке, принялся размахивать руками, призывая Кена немного проехать назад и явно намереваясь проводить его до самой улицы. Кен вновь включил заднюю передачу, и в этот миг стоявшая у крыльца женщина спросила:
— Может, выпьете стаканчик воды на дорожку?
— Нгет! — завопил Кен. — Нгет! Дайте бне выехадь отзюда!
Присутствующие не возражали. Трое или четверо указывали Кену направление, пока он, пятясь, выезжал на улицу, а затем все девять человек вышли за ним, махая руками вслед. Такого с автомобильным охотником не случалось никогда в жизни.