под Сталинградом не состоялся, армии рейха окончательно увязли в затяжных, в основном оборонительных боях и были вынуждены отступать…
Однако спецслужбы фашистской Германии оставались грозным противником.
* * *
Это только с конца минувшего ХХ века спецслужбы (да и то не все!) стали открывать свои тайны. Раньше, на протяжении нескольких послевоенных десятилетий, подавляющему большинству советских граждан название «Смерш» было известно лишь понаслышке. Разве что на страницах знаменитого шпионского романа Яна Флеминга «From Russia, with Love»[262], посвященного неутомимому Джеймсу Бонду, «Смерш» появился как «наиболее секретное подразделение советского правительства», возглавляемое генерал-полковником с незатейливой русской фамилией Грубозабойщиков (Grubozaboyschikov). «Развесистая клюква», хотя и написанная профессиональным разведчиком.
А потом, вдруг, о «Смерш» узнали все. В 1974 году нашу тогда еще самую читающую в мире страну потряс роман Владимира Осиповича Богомолова «Момент истины. В августе сорок четвертого…». Книга выдержала порядка ста изданий и была переведена на многие языки мира.
Между тем подлинные герои «Смерш», контрразведчики Великой Отечественной, продолжали жить среди нас, тихо и неприметно. Когда-то они — командиры и комиссары подразделений, учителя и комсомольские работники, инженеры и колхозные бригадиры, — спешно изучив азы оперативной работы, вступили в смертельный поединок с абвером, из которого вышли победителями. Потом, возвращаясь к мирной жизни, они дали подписку: «никому и никогда». И молчали долгие десятилетия — ни намека, ни полслова.
…Жил в Москве такой замечательный человек — Олег Генрихович Ивановский. Еще недавно он был так «засекречен», что дальше, пожалуй, и некуда — на уровне разведчика-нелегала. Ведь это ведущий конструктор космического корабля «Восток»! Достаточно сказать, что 12 апреля 1961 года он самолично закрыл люк за Юрием Гагариным. Однако заслуги Ивановского в деле освоения космоса были рассекречены раньше, нежели тот факт, что с 1942 года он служил в военной контрразведке — был оперработником «Смерш» в гвардейском кавалерийском казачьем полку, закончил войну в Чехословакии. В 1946-м Олег Генрихович в звании старшего лейтенанта был уволен в запас по инвалидности — вследствие фронтовых ран. Медицинское заключение неумолимо: «Годен для работы в гражданских учреждениях при пониженном рабочем дне без тяжелой физической и умственной нагрузки». А Ивановский вопреки всем запретам сумел подняться до самого космоса!
Ивановский Олег Генрихович (1922–2014). По окончании средней школы в 1940 году призван в пограничные войска НКВД, проходил службу на заставе на советско-польской границе; в апреле 1941 года откомандирован в школу младших командиров. Участвовал в боях Великой Отечественной войны с июля 1941 года — командир отделения в войсках НКВД по охране тыла Брянского фронта. В ноябре 1942 года по окончании оперативных курсов назначен оперуполномоченным особого отдела кавалерийской дивизии. Войну закончил 14 мая 1945 года близ Праги. Участник Парада Победы 24 июня 1945 года. В 1946 году демобилизован по инвалидности, вызванной тяжелым ранением. В 1954 году после окончания Московского энергетического института работал в ОКБ-1 Государственного комитета по оборонной технике. Участвовал в создании первых искусственных спутников Земли; ведущий конструктор «лунников» — «Луна-1», «Луна-2», «Луна-3» и пилотируемых космических кораблей «Восток». С 1961 года — начальник космического отдела Государственной комиссии Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам. С декабря 1965 года — заместитель главного конструктора по лунно-планетному направлению Машиностроительного завода (с 1971 года — НПО) им. С. А. Лавочкина, в 1976–1983 годах — главный конструктор по направлению создания лунных автоматических станций. Почетный член Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского. Лауреат Ленинской и Государственной премий СССР.
Из воспоминаний О. Г. Ивановского:
«Свою работу я вполне освоил. Были у меня в полку люди, которым я верил и которые мне помогали, докладывали, если что-то замечали подозрительное, неладное. Было в полку человек десять моей агентуры. Я сам предлагал сотрудничество. Вербовок на основе какого-то „компромата“ у меня не было. Помогали добровольно и бескорыстно. Какого-либо денежного фонда для агентурной работы я не имел.
В нашем гвардейском полку боевой дух был на высоте. Случаев дезертирства, перехода на сторону врага за время моей службы с 1943 года не было…»
О том же, что известный писатель Федор Александрович Абрамов служил старшим следователем следственного отдела ОКР «Смерш» Архангельского военного округа, миллионы поклонников его творчества узнали только через много лет после его смерти. Известно было, что он фронтовик, но на подробностях «боевой биографии» писателя внимание не заострялось. Между тем Федор Абрамов участвовал в ставшей знаменитой ныне радиоигре с немецкой разведкой «Подрывники», за что был награжден именными часами…
Абрамов Федор Александрович (1920–1983). Будучи студентом филологического факультета Ленинградского государственного университета, записался в народное ополчение 22 июня 1941 года. Служил пулеметчиком, в сентябре был ранен; провел блокадную зиму 1941/42 года в ленинградском госпитале. С февраля 1943 года — помощник командира взвода Архангельского военно-пулеметного училища; с апреля — в Отделе контрразведки «Смерш» Архангельского военного округа: помощник оперуполномоченного, следователь, старший следователь. Демобилизован осенью 1945 года; в 1948 году окончил ЛГУ с отличием; в 1951 году защитил кандидатскую диссертацию. В 1951–1960 годах — старший преподаватель, доцент и заведующий кафедрой советской литературы Ленинградского университета; с 1960 года профессионально занялся литературой. Автор многих повестей, рассказов и очерков о колхозной жизни, один из наиболее известных представителей «деревенской прозы» — значительного направления советской литературы 1960–1980-х годов, литературовед, публицист. Лауреат Государственной премии СССР.
Свидетельство современника:
«Война не только показала нерушимую силу общества в целом, но раскрыла также духовные возможности каждого человека, причастного к победе, возросшее чувство его личной ответственности за общее дело, его новые запросы. Вот этот знаменательный сдвиг в народном самосознании, в социальном кругозоре советского человека второй половины 40-х и начала 50-х годов талантливо выразил Федор Абрамов в трилогии „Пряслины“, отмеченной Государственной премией СССР, во многих своих повестях и рассказах».
Владимир Ильич Воронов,
профессор, доктор филологических наук
Вот такие замечательные люди служили в рядах контрразведки «Смерш»!
Сегодня очень многое из тайного стало явным, а история «Смерш» превратилась в наиболее известные страницы летописи военной контрразведки, расписана в десятках книг. Поэтому будем лаконичны и буквально в нескольких словах обозначим основные направления работы контрразведки НКО.
* * *
Объекты разведывательно-диверсионных устремлений немецкой разведки на театре военных действий оставались прежними: стратегические замыслы советского командования, органы управления, войсковые резервы, места их сосредоточения. При этом, не снижая активности на фронте и в прифронтовой полосе, немецкие спецслужбы все чаще переносили свои акции в глубокий тыл Советского Союза. Особое внимание противник обращал на национальные районы СССР — Калмыкию, Северный Кавказ, Крым, Казахстан, где были запланированы мероприятия по провокации вооруженных выступлений.
«К концу 1943 года советские органы государственной безопасности располагали безупречными данными о намерении гитлеровских спецслужб — абвера и СД — развернуть в тылу Советского Союза гражданскую войну! Проще говоря, советской разведке стал известен нацистский план „О необходимости превращения Восточного похода в гражданскую войну“!»[263].
Признаем, что в этом направлении противник действовал не без успеха — вот выдержка из сообщения наркома Л. П. Берии, датированного маем