этот раз я поддержу вас. Мы все это сделаем.
Она похожа на меня.
Я вспоминаю день, когда Лэнг сказал то же самое о Бекки Смит – как оказалось, с нулевым результатом. Делу это не помогло. Но Поэт – еще тот мешок со змеями. Он мною одержим. И придет за мной. Так что я не могу быть слабей себя прежней, чтобы уцелеть и одолеть его.
Дверь открывается, и входит Уэйд, все еще в своем рабочем костюме. Из пакета с едой в его руке исходят восхитительные ароматы.
– Эван? Какими судьбами? – Уэйд в легком замешательстве смотрит на меня. – Что происходит?
Я подбородком указываю на телефон Эвана. Тот пальцем активирует экран и передает его Уэйду.
– Вот, – указывает он. – Два снимка, спина к спине.
Уэйд смотрит на первый, перелистывает на второй, а затем переводит взгляд на меня.
– Поэтом был не Ньюман.
– Но чутье насчет Ньюмана ее не подвело, – торопливо вступается Эван. – Упрятать его у нас была куча причин, и, подозреваю, с собой он покончил, поскольку понял, что мы идем по его следу.
– Это было не самоубийство, – отсекаю я. – Я пыталась довести это до капитана, но он не стал слушать.
Уэйд ставит пакет с едой на столик, и мы втроем образуем круг переговорщиков.
– Получается, его убил Поэт? – спрашивает он.
– Поэт – чистоплюй, – замечаю я, – а смерть Ньюмана – явное тому противоречие. Для него это был бы отход от правил. Измена самому себе. И я не говорю, что Поэт ее не совершил. Он умен. Отход от правил имеет свои, достаточно веские причины. В таком случае, что могло подвигнуть его на столь грубую расправу? Ньюман либо отвлекал на себя внимание, которого хотел сам Поэт, либо же был частью плана, нам не понятного. – Что понятно, так это его одержимость вами, – заключает Эван. – Нам нужно, чтобы вы вернулись и сделали то, что нужно вам: поставить крест на его начинаниях.
– Я облегчу эту задачу для всех, – вторгается Уэйд. – Дело я забираю под свою юрисдикцию. И поскольку у Сэм теперь контракт с ФБР, ее я ставлю руководить следствием. – Он пытливо смотрит на меня: – Если вы за это возьметесь, агент Джаз.
Спина у меня невольно распрямляется, и я киваю. Поэта ко мне, видите ли, тянет… Что ж, он меня получит, во всей моей красе. Не замутненной эмоциями. Получит по полной и обломает себе зубы.
Глава 92
По дороге к месту происшествия Уэйд в обход капитана звонит шефу полиции, сообщая, что ФБР берет под свой контроль место преступления и все связанные с этим дела, и что я беру руководство над его детективами. Разговор у них резкий и лаконичный, после чего Уэйд уходит в молчание. Иными словами, от крестного отца мне ничего приятного не светит. Как же мало на деле значит этот квазиродственный титул, во всяком случае – применительно к шефу полиции Остина! Насчет деталей я Уэйда не пытаю: такой эмоциональной реакции с моей стороны шеф больше не заслуживает. Сосредоточиться нужно на деле и на женщине, которая этим вечером лишилась жизни и заслуживает к себе справедливости.
Через несколько минут Уэйд ставит свой «мерсовский» пикап у парковочного счетчика в квартале от места, вне зоны скопления людей и правоохранителей.
Место преступления – комплекс из полудюжины таунхаусов, с навесами перед фасадом и отдельными задними двориками. Район в целом веселый и распахнутый кампусу – с кафешками, барами, ресторанами и даже предприятиями, расположенными в небольшом округлом районе, в каких-нибудь трех кварталах от школы.
Утверждать наши полномочия я оставляю Уэйду, и он, предъявляя значок, объявляет, кто здесь главный и перед кем нужно отчитываться. У Уэйда к этому имеется свой подход. Он принимает на себя ответственность и командование, но не в такой дерзкой, высокомерной манере, как Эван. При обходе он не устает повторять то одному, то другому работнику:
– Делайте, ребята, свое дело, и все будет тип-топ. А мы здесь для того, чтобы оно у вас лучше получалось.
Конечно, не все агенты ФБР такие, как Уэйд; бывает, попадаются и эдакие индюки, что корчат из себя полубогов (вероятно, одна из причин, почему я подчас берусь за такие дела неохотно). Сейчас, видя Уэйда в работе, я вспоминаю, что от нас самих зависит, как нам говорить и держаться, и даже как жевать жвачку. Как консультант, я всегда могу взять и уйти.
Мы пересекаем двор и поднимаемся по лестнице на симпатичное крылечко, где на страже стоит офицер Джексон. При полной укомплектовке полицейских сил и значительном количестве офицеров его присутствие смотрится как-то не к месту.
– Я вижу, обязанности охранника даются вам лучше при моем отсутствии, – подначиваю я.
– Детектив Джаз, – лыбится он, – вас нам очень не хватало.
– Агент Джаз, – поправляет Уэйд. – Теперь она у нас в качестве агента, курирующего место преступления.
Вообще-то я не более чем консультант и предпочла бы таковой оставаться, но отступать бессмысленно.
– Как так получается, что вы все время оказываетесь на местах преступлений Поэта? – интересуюсь я.
Вопрос хоть и с подколкой, но Джексон не подает виду.
– Мне позвонил детектив Лэнгфорд. Он снова собирает нашу команду.
Хороший ответ. Зачетный. Во всяком случае, пока.
– Криминалисты уже на месте, – докладывает Джексон. – Медэксперт тоже.
– Хэйзел?
– Да, – он кивает. – Детектив Лэнгфорд ее тоже позвал.
Джексон кого-то подзывает, и нам с Уэйдом выдают куртки.
– Вам они понадобятся.
Потому что дом скорее всего превращен в ледник. Сложно представить, зачем Поэт подмораживает своих жертв, кроме как из желания поистязать. Он хочет их страдания, и, видимо, в его представлении это единственный способ пытки, дающий бескровный результат.
– Дайте-ка угадаю, – говорю я, надевая куртку одновременно с Уэйдом. – Анонимный звонок о преступлении?
– Совершенно верно, – подтверждает Джексон.
– Что известно о жертве? – спрашивает Уэйд.
– Ава Ллойд. Двадцать три года. И что интересно, с учетом нашего знания о Поэте, изучала английский язык и литературу.
И, видимо, тоже чем-то оскорбила поэзию.
Я киваю, и мы с Уэйдом оба натягиваем перчатки. За дверями нас встречает жестокий холод комнаты. В центре гостиной стоит Лэнг, рядом с ним – Хэйзел, оба в форменных куртках, и оба осматривают привязанную к стулу обнаженную женщину.
Лэнг, по своему обыкновению, травит какую-то байку и, похоже, не замечает нашего присутствия за самозабвенным рассказом:
– Летит как-то один мужик до Нью-Йорка. Заняться нечем. Ну, он и решает завязать разговор с соседом по сиденью: «У меня, мол, есть отличный анекдот про фэбээровцев. Хотите,