Читать интересную книгу Мэр - Павел Астахов

– Все, ребятки, за работу! Всем удачи!

Убийцы

Собственно, участие Брагина в убийстве Алены Сабуровой стало очевидным, как только следователь установил, что Пол-Ален – это Василий Сабуров.

Именно от брата Алены и протянулась вся цепочка – сначала к П. В. Козину, а затем и к самому подполковнику Брагину. Установить истину Знаменцеву отчасти помогла старая запись переговоров Брагина и Козина, но большей частью – огромный, посмертно переданный Свириным в ФСО служебный архив. Теперь выходило так, что канувший в безвестность, скорее всего убитый Безрукий – исполнитель убийства, Брагин – либо пособник, либо укрыватель преступления, ну, а Козин – заказчик, то есть главный виновный. Не вполне ясной была только роль Пол-Алена, но Знаменцев намеревался внести ясность в этот вопрос в самое ближайшее время.

– Начинаем, – кивнул он упакованным в бронежилеты ребятам и первым шагнул в ворота шикарного коттеджа подполковника Брагина. А едва, тихо обезвредив охрану, Знаменцев через окно ворвался в брагинский кабинет, прогремел выстрел.

– Брагин! – заорал Пал Палыч и рванулся через дым. – Не надо! Сдайтесь, Брагин!

И тут же увидел распростертое на полу недвижное тело. Пал Палыч осел на колени и, приглядевшись, пощупал под горлом пульс. Перед ним был Брагин, и oн был мертв.

– Что ж ты наделал?

Они говорили об этом не раз – еще там, на войне, и оба приходили к одному и тому же выводу: человек не имеет права убить себя сам – уже в силу того, что не он себя рожал, не он себя выкармливал грудью и не он себя растил и воспитывал. Брагина к тому же по меньшей мере дважды прикрывали собой подчиненные…

– Что ж ты наделал?…

Деньги

Не каждый процесс вызывает такое внимание общественности, как дела, где люди бьются за презренный металл. При всей политизированности процесса Ходорковского большинству было, прежде всего, интересно: сохранит ли МБХ свои миллиарды? А когда прокатилась сплетня, быстро превратившаяся в реальность, о разводе Абрамовича, то всех интересовало, сколько кому денег достанется. Дела о наследстве Ива Монтана, Фрэнка Синатры, Марлона Брандо, Анны Николь Смит прочно приковывали к себе внимание всего мира.

Вчера никому не известные судьи и адвокаты становились звездами телеэкранов, ньюсмейкерами и популярными людьми.

Законы раскрутки и создания общественного мнения были хорошо знакомы и Павлову, и Кротову. Они одинаково часто показывались на экранах. К ним одинаково обращались за комментариями, приглашали на диспуты, круглые столы, ток-шоу. У них брали интервью и автографы. Отличались они лишь взглядами на жизнь, профессию, деньги, славу, достоинство, честь. Мечтой Павлова было убедить Толю, да и всех коллег, что адвокатский талант и положение нужно использовать для укрепления адвокатуры, создания истинно правового государства, правового просвещения и пропаганды законопослушания. Мечтой Кротова, помимо сугубо личных интересов, была громкая публичная победа над Павловым, вместе со всеми его мечтами и принципами. Он ждал и боялся этого дня. Он мечтал о нем. Он сотни раз видел эту победу во сне и боялся проснуться.

Однако он умышленно избегал встреч с ним в процессах, где не удавалось договориться с судом, позиция была слишком хлипкой. Он был не готов публично сразиться со своим коллегой, однокашником, товарищем по цеху и профессии. Почти пятнадцать лет бок о бок они шли к этому «процессу века». И вот настал момент истины.

Представитель единственного по закону наследника второй очереди, за неимением первой, Василия Игоревича Сабурова, адвокат Анатолий Кротов заканчивал свое выступление. Он уже изложил свою версию происхождения богатства Алены Сабуровой и перешел к разгрому позиции Лущенко и Павлова.

– Что касается тщетных и не вполне умелых попыток моего коллеги Павлова представить здесь Игоря Петровича Лущенко владельцем имущества, капиталов, да еще и му-у-у-же-е-ем, – он нарочно протянул это слово, – я отвечу ему и всем вам, и отвечу словами самого Игоря Петровича Лущенко!

Кротов развернул бумажку и, приняв скорбную позу, зачитал:

– «Я пришел во власть как равный среди равных. Я человек из народа, я и есть народ. Я работаю ради людей. Пусть люди богатеют и живут в достатке, а мне ничего не нужно. Я привык довольствоваться малым. Все, что у меня есть, – это свобода и стремление быть полезным людям!» – Он свернул бумажку, потер переносицу, посмотрел на Павлова, на судью, на притихших и что-то яростно писавших в блокнотах журналистов и снова на судью. – В интервью журналу «Форбс» бывший мэр города Лущенко еще более откровенно сообщил о своем финансовом положении…

Он сунул руку в портфель, и его действия фиксировались тридцатью двумя телекамерами и почти двумя сотнями глаз журналистов. Он выудил наконец разложенный на нужной странице журнал и потряс им в воздухе:

– Итак, господа, вот что сказал Лущенко в своем интервью для журнала «Форбс», в небезызвестной статье «В моем городе мне гарантирована защита». Цитирую: «К капиталам моей жены Алены Сабуровой я не имею никакого отношения! Она гениальный предприниматель и сама заработала все эти средства. Для меня же она была, есть и навсегда останется самой любимой женщиной». Ну, последнее можно и опустить.

Де-факто

Павлов тут же поднял руку:

– Ваша честь, отчего же «опустить»? Все сказанное должно быть занесено в протокол. Я возражаю! Отношения фактических супругов Лущенко и Сабуровой и есть предмет нашего процесса сегодня!

– Возражение принято, – согласилась судья с мнением Павлова. – Секретарь, ведите протокол полностью. Без купюр и пропусков. А вам, адвокат истца, делаю замечание: не следует указывать секретарю, что делать.

– Я все понял! – кивнул Толя и вернулся к сути речи. – То есть сам Лущенко признавал, что Сабурова деньги заработала без него! Сама! Так что и делить-то не-че-го! Не-че-го!

Он оглядел журналистов, бросил журнал на стол и повернулся к судье:

– Ваша честь! Мы настаиваем на том, что единственным наследником Алены Сабуровой является ее родной брат Василий Игоревич Сабуров. Ее так называемый муж, бывший мэр Лущенко, осужденный недавно за совершение должностного преступления, снятый с должности, не состоявший с ней в браке ни одного дня, не может не только наследовать, но даже пользоваться хоть каким-то имуществом погибшей Алены Игоревны! Просим признать право на все наследство, в чем бы оно ни заключалось, открывшееся ко дню смерти Алены Игоревны Сабуровой, за единственным наследником – Василием Игоревичем Сабуровым. А все незаконно удерживаемое имущество изъять у Лущенко и передать законному наследнику.

По залу прокатился гул. Судья взялась за молоток:

– Тишина в зале! Иначе я попрошу приставов очистить зал!

Три молчаливых пристава, из тех, что чуть ранее дежурили в процессе по обвинению Лущенко и были уже знакомы Павлову, встали со своих мест в первом ряду и приготовились исполнять приказ. Зал затих.

Павлов посмотрел на часы. Было уже половина двенадцатого. Через полчаса – перерыв на обед. А от Маши и Вани вестей пока не было. Нужно было что-то решать. Причем срочно. Павлов встал:

– Ваша честь! Могу ли я ознакомиться с переданным вам документом? У меня есть основания считать, что, поскольку не все зачитывалось моим коллегой при выступлении, в нем могут быть моменты и сведения, неизвестные стороне ответчика, но важные для правильного разрешения дела. Пользуясь своим правом, я прошу суд предоставить мне копию и время для ознакомления.

Судья посмотрела на часы: двадцать семь минут до обеда. Пожалуй, можно разрешить. А после обеда продолжим, и до вечера, глядишь, будет решение.

Она подняла голову:

– Представитель истца, ваше мнение по ходатайству адвоката?

Кротов, демонстрируя свое благородство, склонил голову. Копию бумаги не дал, а время ознакомиться – пожалуйста!

– Я не возражаю. Пусть знакомится.

– Адвокат ответчика, – распорядилась судья, – подойдите и получите копию у секретаря для ознакомления. Адвокат истца, нужно документы предоставлять с копиями по числу участников! Напоминаю вам!

Толя развел руками. Дескать, знаю, но не обязан. Действительно, такой нормы нет в современном процессуальном праве, но считается хорошим тоном предоставлять копии даже своим процессуальным противникам. Иногда несоблюдение такого этического момента связано не столько с невоспитанностью, сколько с желанием унизить вторую сторону, заставив противников просить, ксерить, получать, в общем, побегать за элементарной бумажкой.

Судья понимала этот жест и понимала, что карта ложится вовсе не в пользу симпатичного Павлова. При всей помпезности и неуместной картинности выступления Кротова в его словах и позиции была правовая позиция, которую пока ни Павлов, ни его клиент Лущенко никак не поколебали. Видимо, Вася все же станет новым миллиардером. Судья покачала головой вслед своим невеселым мыслям и сказала: