Но он видел, что незнакомка опять угадала его мысли. Гейб отпил еще глоток вина, и, наслаждаясь его прохладной терпкостью, представил, как он льет вино на распростертое тело своей прелестной визави, а затем, жадно осушая его губами, чувствует, как она извивается и изнемогает под его прикосновениями… С трудом оторвавшись от столь привлекательной картины, Гейб положил на колени полотняную салфетку, стремясь воздвигнуть хоть какой-то дополнительный барьер между сексуальной привлекательностью своей спутницы и той частью своего тела, которая столь активно на нее реагировала. Раньше с ним никогда такого не случалось, по крайней мере на публике. Гейб потянулся через стол и осторожно накрыл своей рукой ладошку девушки.
Она не отняла руки. Мило улыбаясь, спросила:
– Расскажите мне о себе, Гейб Торнтон. Знаете, на меня произвел впечатление ваш талант журналиста.
Утром Кейси вытащила из гаража старые газеты и прочла все, что написал Гейб за последние полгода. Надо сказать, его статьи были действительно очень остроумны и несли отпечаток несомненного журналистского таланта.
Гейб сжал ее пальцы чуть сильнее. Его раздирала не только страсть, но и любопытство. Кто же, черт возьми, эта женщина? Сегодня он увидел ее первый раз в жизни. Она вошла в его офис и буквально похитила его. Пришло время разузнать о ней хоть что-то. Он расскажет о себе, но потом ей придется ответить тем же.
– Что ж, – начал он. – Я вырос в Атланте.
– Ах так, значит, вы родом из Атланты? И я тоже!
«Хо, – подумал Гейб, – ну вот мы и начали обмен информацией».
– Мой отец – писатель.
– Боже мой! – Глаза Кейси распахнулись. – Неужели тот самый Джером Торнтон, получивший Пулитцеровскую премию, ваш отец?
– Он самый. Должно быть, я пошел по его стопам.
«А она образованна и начитанна», – отметил он про себя.
Официант принес напитки и удалился. Но Гейб неожиданно почувствовал в девушке некоторое отчуждение. Она ковыряла вилкой в тарелке и явно старалась не смотреть на него. Одно резкое движение – и круглый кусочек зеленого перца выпрыгнул на скатерть. Смутившись, Кейси торопливо вернула его назад…
Тут Гейбу пришла в голову мысль, что девушка может оказаться журналисткой, которая охотится за информацией. Возможно, о его отце. Тот всегда жил очень замкнуто и всячески избегал интервью… Что ж, от него, Гейба, она ничего не узнает о личной жизни его отца.
– Мой отец не дает интервью, – прямо сказал он, глядя в ее глаза. Но та, безмятежно улыбнувшись, ответила:
– Я его понимаю. Должно быть, он тоже не доверяет репортерам.
И что, черт возьми, она хотела этим сказать, удивился Гейб. А может, Хэнк прав: он устал, слишком подозрителен ко всему и вообще пора ему в отпуск?
– А ваша мама? – продолжала расспрашивать Кейси.
– Мама умерла несколько лет назад.
Девушка коснулась его руки:
– Я сожалею…
– Они с отцом прожили вместе тридцать пять лет и очень любили друг друга.
– Похоже, у вас было счастливое детство.
– Вы правы. К сожалению, времена меняются и сейчас все больше и больше детишек не могут похвастаться таким безмятежным детством. Многие предпочитают жить на улице, чем терпеть происходящее дома.
Кейси закашлялась и торопливо схватила бокал с водой.
– С вами все в порядке? – Гейб встал и подошел к ней, намереваясь дружески постучать по спине. В то же время с другой стороны подошел официант со льдом для напитков. Мимо спешило дружное семейство с двумя детьми, пихающими друг друга. Один из них врезался в официанта, тот покачнулся, кубик льда выскользнул из щипцов и попал точно в вырез платья Кейси.
Девушка застыла, чувствуя, как ледышка скользит по коже и останавливается точнехонько в лифчике, между грудей.
Гейб замер, пораженный мыслью, что кому-то надо освободить девушку от кубика льда. Огорченный официант схватил салфетку и потянулся к девушке.
– О, мадам, я прошу прощения!
Кейси оттолкнула его руку, щеки ее вспыхнули от смущения.
– Ничего страшного, – проговорила она.
Расстроенный официант поспешил прочь и налетел на своего коллегу, который уронил блюдо с салатом на колени какой-то даме. Дама завизжала и вскочила, схватившись за скатерть. Приборы полетели на пол.
Окончательно выбитый из колеи, официант выбежал из зала.
Кейси и Гейб рассмеялись.
– Я готов помочь вам, пока вы не простудились, – с галантной шутливостью предложил он, с удовольствием наблюдая, как кожа девушки покрывается мурашками, а соски еще больше напрягаются и проступают под шелковым платьем.
– Да я бы и не прочь, но тут слишком много народу. Так что я, пожалуй, выйду на минутку. – И Кейси поспешила в дамскую комнату.
Гейб, оставленный в одиночестве, порадовался передышке. «Надеюсь, обед не затянется, – подумал он. – И мы обойдемся без десерта, если только она не пожелает на десерт меня и не согласится быть вишенкой сверху».
В дамской комнате Кейси торопливо вытерла бумажным полотенцем то, что осталось от кубика льда: кожа ее была так горяча, что он растаял в считанные секунды. Поправляя одежду, она одновременно пыталась навести хоть какой-то порядок в мыслях. Ну почему с ней вечно что-то случается? Стоило ей появиться в приличном ресторане – и пожалуйста, приключился кавардак… А Гейб? Почему она сидит и, слушая его, проникается к нему симпатией… Их детство и юность прошли совершенно по-разному, и что бы он сказал, если бы узнал правду о ее прошлом? Как она могла быть так безрассудна, ведь он репортер, специализирующийся на всякого рода расследованиях. А если он решит покопаться в ее жизни? Если он выяснит, что она пишет детские книжки? Он, чей отец получил Пулитцеровскую премию! А она не только не знает, кем был ее отец, но даже имени его…
«Надо быстренько убираться отсюда», – сказала она себе. Даже если бы они встретились на самом обыкновенном и нормальном свидании, все равно ясно, что они не могут иметь друг с другом ничего общего – они из разных слоев общества.
Высушив платье, Кейси вернулась в зал. Гейб встал, и, взглянув на его лицо, она увидела столь откровенное желание, что ей стало страшно. «Не поддавайся, – приказала себе Кейси. – Он нахальный репортер, и он использовал тебя, и ты должна ему отомстить».
– Вижу, все опять прекрасно и мы можем продолжить нашу беседу. Теперь ваша очередь – расскажите мне о себе, – попросил Гейб. – Как ваше имя?
Кейси помолчала несколько секунд. Сейчас она не могла назваться – надо было подождать конца обеда.
– Боюсь, моя жизнь покажется вам скучной, – сказала она. – Давайте лучше поговорим о вашей статье.
Гейб был разочарован и удивлен. Прежде чем он успел что-то сказать, официант принес заказ. Кейси вздохнула с облегчением и занялась своим суфле, поглядывая на Гейба. Тот аккуратно отодвинул картошку от рыбы, а потом разделил все овощи на кучки – салат отдельно от морковки, рядом помидоры. У Кейси неожиданно начисто пропал аппетит. Ей стало нехорошо. Точно так же ел ее отчим Лу. И он был тоже очень привередлив в еде…