Читать интересную книгу Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак - Марина Денисова

– Да, конечно, потом отправлю тебе на почту, – Соня даже не подумала о времени.

– А я полетел, меня Машка ждёт, мы в ресторан идём, – он внимательно посмотрел на Соню.

Но она только кивнула.

Договор был не очень большим, всего шестнадцать страниц, бывало и больше. Протокол разногласий занял четыре страницы. Соню смущала тема авансирования, его не было, и поэтапного закрытия тоже, работа серьёзная, сроки короткие, выплата денег по факту. Не государственный объект всё-таки, где гарант, по сути, государство и госслужащий, жаждущий «откат». А здесь, объект коммерческий, могут и «кинуть».

Она набросала краткое довольно стёбное письмо для Сергея, прикрепила изуродованный договор, протокол разногласий и нажала «ответить». Довольная собой, она выключила компьютер, оделась, открыла конверт, довольно щёлкнула языком, часть денег положила в кошелёк, другую часть в конверте – в потайной кармашек.

«Спасибо, Серёжа!» – Соня мысленно поблагодарила Крутикова.

Она с ужасом посмотрела на часы, выключила свет и направилась на парковку.

Светка всё ещё сидела в приёмной и что-то с упоением читала с экрана монитора.

Глава 3

На этот раз Сергей ошибся – «муженёк не взбесился». Соня подъехала к дому, втиснула между Mercedes – ом и BMW свою маленькую Kia. Kia Seed – именно о такой машине она мечтала несколько лет. Эта небольшая машинка прекрасно умещалась в любой мало-мальски свободной дырке, а это было так важно при парковке в центре, куда Соня в основном и ездила по рабочим делам. При этом маневренная, – сто двадцать две лошадки скакали очень резво, – перепрыгивая из ряда в ряд. Андрей всегда ругал Сонину манеру езды, но по-другому ей было скучно. К тому же машинка достаточно проходима, при поездках на областные объекты она ещё ни разу нигде не застряла. Да и серый цвет, как раз для питерской погоды. Она вышла из машины, пискнула сигнализацией и вдохнула поглубже морозный воздух.

«Холоднее, чем утром», – подумала она. Подняла голову: – «На небе ни облачка, наверное, завтра будет совсем мороз».

Перевела глаза на окна – в них было темно…

Соня зашла в квартиру, разделась. В квартире было пусто и тихо. Она поставила чайник, ушла в ванную.

«Как же я устала, – подумала Соня, глядя на себя в зеркало. – Под глазами синяки? – она приблизилась к зеркалу, разглядывая себя повнимательнее. – Да нет же, просто тушь размазалась. – Взгляд усталый, но довольный. С детства круглое лицо заметно осунулось, но так даже лучше. – Хорошо год заканчивается – всё вроде спокойно, неплохо заработала».

Она суеверно трижды сплюнула через левое плечо и залезла в душ.

Выключив воду, она прислушалась.

«Андрей пришёл?» – ей показалось, она слышит шаги по коридору.

– Андрюша! – громко позвала она.

«Странно, померещилось что ли?»

Соня поспешно выбралась из ванны, намотав на себя полотенце, выглянула в коридор – тишина. Прошлёпала в комнату, в другую, в кухню – никого.

Чуть больше года назад Андрея наконец-то назначили заведующим хирургическим отделением в частной клинике, теперь он стал приходить домой гораздо позже обычного.

Соня взяла телефон и, наливая себе чай, позвонила Андрею.

Он долго не брал трубку.

– Ты скоро придёшь? Привет.

– Привет, жена, операция недавно закончилась, сейчас дух переведу, кое-что напишу и поеду, как раз все пробки рассосутся, – голос у Андрея был грустный и усталый. – Ты давно дома?

– Да нет, я же завтра уже выходная, так что пока все дела подбила, вот пришла недавно. Очень жду тебя.

– Я скоро буду, не волнуйся, пока.

– Давай! – она нажала «отбой».

Положила себе в тарелку творог, залила сметаной, капнула вишнёвое варенье. Мяса не хотелось. Был бы Андрей, она бы котлеты разогрела, он, правда их не очень любит, но жарить мясо по вечерам, у неё и сил нет, да и вечеров тоже.

Соня сняла влажное полотенце и переоделась в халат – жёлтый с какими-то несуразными цветами, но его подарила свекровь на восьмое марта, не выкидывать же! Андрей так щепетильно относился ко всему, что касалось его мамы. И Соня «халатик» старательно носила, стирала очень часто в стиральной машине при самой высокой температуре и отжимала на самых высоких оборотах, только чёртова тряпка всё время была как новенькая.

Андрей в последнее время стал очень замкнутым, задумчивым, загруженным каким-то, особенно в последние два месяца. Иногда целыми вечерами молча сидел у компьютера, и за вечер с трудом мог вымолвить пару слов.

– Всё очень сложно, Сонька, – говорил он жене, когда та пыталась понять, что с ним происходит. – Ты же сама руководящий работник, – он делал смешную гримасу и поднимал указательный палец вверх. – Ты же должна понять. Бумаги, отчёты… А интриги? Сама недавно через это прошла. Всё наладится, – он виновато смотрел на неё своими большими карими глазами.

И Соня понимала: у него карьера! Он получил то, к чему много лет стремился, причём, если Соня получила свою должность совершенно случайно и, благодаря Серёже, то Андрей действительно карабкался вверх в одиночку. Сколько лет он учился! А сколько операций он провёл! Диссертацию писал сам, хотя многие заказывают и выдают чужой труд за свой, а утром шёл на работу и ещё оставался на дежурство в больнице.

От воспоминания об этой больнице, у Сони всегда ком подкатывался к горлу, и холодело всё внутри…

Она ясно помнила тот промозглый сентябрьский вечер. Лил дождь, что, впрочем, для Питера не редкость. Ветер, как будто обезумел, и было ощущение, что вот-вот оторвёт крыши от домов. Соня сидела в кафе со своей лучшей подружкой, однокашницей Ольгой, той самой, которая однажды, сообщила ей об отъезде Сергея в Москву. Они дружили с первого курса, Ольга была свидетельницей на их с Андреем свадьбе, поддержкой во всех горестях и бедах, в общем, полностью доверенным лицом.

Соня, нервно выкуривая сигарету за сигаретой, кипя от возмущения, не стесняясь в подборе эпитетов, с упоением жаловалась подруге о своих проблемах на работе.

Ольга, недавно вернувшаяся из Туниса, где провела почти месяц с очередным пожилым, но состоятельным поклонником, сочувственно кивала, накручивая на палец прядь рыжих волос.

– Так вот не знаю уже, что и делать с этими упырями, – Соня тяжело вздохнула, – может уволиться? Пошли они все к чёрту! Андрей написал заявление, наконец-то из больницы уходит. Со следующей недели выходит на новую работу, – она не без гордости произнесла название известной частной клиники.

– Да уж, давно пора, – Ольга пропустила мимо ушей Сонин главный вопрос, – а то эта мымра от него никогда не отстанет. – И лукаво улыбнувшись, добавила: – Я рада, что у вас наконец-то всё хорошо.

– Да у нас теперь всё хорошо, – стараясь казаться спокойной, сказала Соня, почувствовав что-то не то в словах, а точнее интонации подруги.

«О чем это Ольга? Что за мымра не отстанет?» – у Сони скрутило в животе.

– Ну, вот видишь, – радостно рассмеялась Ольга, – если ты пережила его роман с заведующей, то какая-то страшила-Света тебе должна быть нипочём.

У Сони внутри всё похолодело, подкатила тошнота, руки затряслись.

– Ты чего? – Ольга испуганно таращилась на неё. – Ой, блин, я думала он тебе всё рассказал… Ты же сама только что сказала: «У нас теперь всё хорошо». Соня, Соня!

Соня подхватила сумку, и на ходу надевая пальто, опрометью выбежала из кафе, забыв про зонтик. Она неслась по улице, не обращая внимания на сметающий всё на своём пути ветер. Дождь хлестал её по щекам, смешиваясь со слезами, опавшие листья беспощадно летели ей в лицо, застревая в распущенных тёмно-каштановых волосах, а она продолжала бежать. Добежала до дома – в окнах горел свет. Андрей дома! Сердце бешено билось, из горла вырывались рыдания. Она почувствовала горький привкус во рту, и поняла, что не в силах его видеть. «Не могу, не могу, его видеть! Почему? За что?»

Соня опустилась на мокрую скамейку, вокруг было темно, детские качели зловеще скрипели от ветра, дождь барабанил по железной обивке горок. Она поджала под себя мокрые ноги, пытаясь свернуться на скамейке клубком, до боли в пальцах вцепилась в деревянную спинку.

«Нет, нет, нет! За что? Надо найти в себе силы, пойти домой, поговорить! А если это неправда? Он должен объяснить! А если Ольга специально? Она всегда завидовала, её-то замуж никто не берёт? Андрей! Андрюшенька, ну как ты мог? Зачем жить? Не хочу!»

Перед ней возникли его карие глаза, его тёплые губы.

«Люблю… Нет, это всё неправда, не верю! – стучало в висках. – Когда?» Она лихорадочно пыталась сообразить: «Он часто задерживался… Да, он ездил на какой-то симпозиум, я видела эту заведующую. Нестарая ещё тётка, до сорока… Они в кафе тогда сидели, мне это было неприятно, но он же тогда объяснил, что она заведующая и он не мог ей отказать пойти вместе на обед. А в чём он ещё не мог ей отказать?»

Сердце готово было разорваться. Какая безумная боль! Вдруг что-то грохнуло, сверкнула молния.