Читать интересную книгу Невероятная Соня. Часть I. Парижский призрак - Марина Денисова

Бабушка с дедушкой умерли друг за другом в один год, прожив вместе больше пятидесяти лет. Их квартира, хоть и с бедненьким ремонтом и более чем скромной обстановкой, была очень уютной. Соня, приходя туда, всегда чувствовала, что она дома.

Когда оправившись от навалившегося на них горя, мама оформила наследство, она отдала Соне ключи.

– Можете жить там, – сказала мама.

– Я думаю, нам надо продать обе квартиры и купить одну трёхкомнатную, ещё и деньги на ремонт и мебель останутся, – Соня радостно подпрыгнула.

Но мама покачала головой.

– Нет, – твердо сказала она, – я против. У вас сейчас нет такой необходимости. Вы и так живете в двухкомнатной. Лучше сдавайте, может, накопите на что-нибудь.

«Нет такой необходимости» – мама, конечно же, имела в виду детей. Больная тема.

Соня несколько раз пыталась уговорить Андрея переехать в Купчино.

– Да ты с ума сошла! – вопил Андрей, – у нас до центра пятнадцать минут, здесь всё сделано, ремонт, мебель! А там всё сначала?

Соню бесили аляповатые обои, выбранные Людмилой Николаевной, раздражала довольно сельская обивка дивана, а уж рыжего цвета кухня! Но денег вечно не хватало.

Сонина мама, Инесса Витальевна, в одиночку тащила свой маленький бизнес, – держала два магазинчика с китайским тряпьём, и как могла, помогала Соне и Андрею. Андрей был благодарен тёще, но чувствовал себя неловко и периодически срывался на Соне, из-за чего Инесса Витальевна злилась на зятя. Соня никогда не жаловалась на мужа. Но мама на то и мама, чтобы видеть то, что не хотят показывать и слышать, то, о чём предпочитают молчать.

Когда Андрей защитился, а Соня, преодолев все трудности на работе, начала прилично зарабатывать, она пыталась что-то подбрасывать маме. Но мама категорически отказывалась, при любом удобном случае демонстрируя свою независимость.

– Ещё придёт то время, когда я не смогу работать, вот тогда… – Мама даже не захотела брать деньги за сдаваемую бабушкину квартиру. – Вы молодые, вам деньги нужнее. Не хочу, чтобы твоя «семейная лодка разбилась о быт».

Когда в их маленькой семье начали появляться первые приличные деньги, Соня стала склонять Андрея сделать ремонт, поменять мебель. Андрей долго сопротивлялся, и Соня решила взять весь процесс в свои руки. Она покупала материалы, гоняла рабочих. Но потом влезала свекровь, Андрей под конец тоже начал проявлять активность, и квартира вроде бы и обрела новый вид, но всё равно была для Сони чужой, всё было какое-то блёклое, скучное. «Очень свеженько», как говорила свекровь.

Андрей вообще не очень любил тратиться, подарки дарил редко, обычно ерунду какую-то. Соне же хотелось что-нибудь продемонстрировать и с гордостью сказать: «Вот мне муж подарил». На работе вечно кто-то хвастался… Но Андрей обычно дарил колготки, шампуни, в общем, всё то, что она и так сама себе покупала в супермаркете. К своему великому стыду она даже не совсем понимала, сколько он зарабатывает, он всегда уходил от ответа.

– Ну, ты, понимаешь, сегодня так, завтра этак, раз на раз не приходится, – бубнил он. – Надбавка за дежурство, за операции, премии и так далее…

Деньги на еду тратил тот, кто шёл в магазин. «Коммуналку» Андрей оплачивал сам.

Соня знала, что часть денег он отдаёт родителям, она частенько видела на Людмиле Николаевне то новую блузку, то шапку, то ещё что-то. Сергей Иванович – отец Андрея был на пенсии, как и сама Людмила Николаевна, и они вряд ли без помощи сына могли себе всё это позволить. Соня не видела в этом ничего плохого, – родителям, конечно, надо помогать, – пенсии же смешные. Ещё Андрей откладывал деньги себе на новую машину, – кредиты он презирал.

– Не хочу жить в долг, – безапелляционно говорил он.

Когда Соня, в очередной раз, мотаясь по делам, промочила ноги и получила воспаление придатков, её мама настояла на покупке машины для Сони, дав больше половины требуемой суммы. Андрей скривился, но деньги из заначки достал. Сколько Соня потом выслушала упрёков от Людмилы Николаевны! Как это? У Сони новенькая Кia, а её талантливый сын должен мучиться, ездя на старом Ford Mondeo! Соня не посмела заметить свекрови и мужу, что эта Андреева заначка, в том числе состоит из денег, полученных за сдачу квартиры в Купчино. Она могла бы слушать это и дальше, но Сонина мама, – Инесса Витальевна, – злобно сверкнув чёрными глазами, рявкнула, что работа Андрея не связана с разъездами, а от дома до клиники можно доехать на метро, и если бы он не был таким снобом, то они могли бы купить сразу две машины, оформив кредит.

Слава богу, Андрей против тёщи не пошёл и сохранил с Инессой Витальевной ровные отношения.

Упрёки прекратились, но Людмила Николаевна с тех пор перестала приглашать Сонину маму на семейные праздники.

– Зато не придётся слушать её трескотню про грядки и теплицы! – Инесса Витальевна озорно улыбалась, морща нос, – я надеюсь, у тебя из-за этого случая нет с Андреем проблем?

– Нет, по-моему, – Соня засмеялась, – она вообще боится, что ты её сглазишь, что-то такое она Андрею говорила.

– Ещё как сглажу, если будет тебя обижать! – мама отбросила назад копну вьющихся каштановых волос. – Ладно, давай сигарету! Меня надо лишить родительских прав за то, что курю вместе с дочерью.

– Взрослой, замужней дочерью! – смеясь, поправляла её Соня.

Как же она любила, вот так сидеть, пить с мамой кофе, курить и мыть всем косточки. С кем ещё она могла себе это позволить? С Андреем это всё-таки не то, с Ольгой после её «доброжелательности» она больше не общалась, и подруг категорически не заводила.

Тем не менее, Соня, наслаждаясь своей машинкой, ощущала неудобство перед Андреем каждый раз, когда ему приходилось ездить в сервис, а в последнее время он пропадал там целыми выходными. И Соня начала откладывать деньги. Она завела в банке карточку, и все свои премии, проценты за привлечённых заказчиков, откладывала туда, надеясь уже в эти Новогодние праздники сделать мужу сюрприз. Он хотел Toyota Camry. Но получив в последний рабочий день конверт от Сергея, Соня поняла, что денег теперь хватит на что-нибудь покруче. Как же обрадуется Андрей, да он будет просто в восторге!

Соня любила уборку. Убирая, протирая, моя, она как бы наводила порядок и в собственных мыслях, она правда прерывалась на бесчисленные перекуры, но с учётом того, что Андрей рано не приходил, она и так успевала.

Она всё перемыла, отварила овощи, подготовила посуду на завтра, погладила бельё, которого, почти за две недели, накопилась огромная куча.

В процессе уборки позвонила мама и отговорила Соню от затеи приехать к ней завтра.

«Приезжайте второго, у тебя завтра и так дел полно, первого отоспитесь, а второго – в самый раз».

После разговора с мамой Соня решила позвонить свекрови. Она не очень-то любила разговаривать с Людмилой Николаевной. То у той настроения не было, то она как будто и не слушала Соню, никогда не спрашивала, как у неё дела, только вечно выговаривала Соне, «что Андрей выглядит замученным и несчастным, и Соня, как жена, не должна оставлять это без внимания». У Сони после этих разговоров во рту оставался горький привкус, который очень хотелось заесть какой-нибудь конфеткой. Но Андрей всегда говорил, что со своей-то мамой она разговаривает каждый день, и он такого от неё, конечно, не ждёт, но хотя бы раз, два в неделю Соня могла бы интересоваться здоровьем его родителей.

В этот раз трубку почему-то никто долго не брал, только после седьмого или восьмого гудка на звонок ответил Сергей Иванович.

– Здравствуй, Сонечка.

С Сергеем Ивановичем разговаривать было намного приятней и главное быстрее, он хотя бы не читал нотаций, но и Сониной жизнью не интересовался тоже.

– Я хотела узнать, как ваши дела, чем занимаетесь?

– Да чем занимаемся? Люда – вот целый день по хозяйству хлопочет, я в магазин два раза ходил, в аптеку, корвалол у Людочки закончился.

– Да, понимаю, Сергей Иванович, у меня сегодня тоже целый день уборка, готовка.

– Так что у нас всё нормально, спасибо, что позвонила. До свиданья.

«Зачем звонила? – подумала Соня. – Так галочку поставила. Странно, что не позвали приехать в праздники, но они наверно Андрею сказали».

И так всегда. Соня была бы рада, уж если не любить, то хотя бы дружить с родителями мужа, но им все её попытки были «до лампочки». Разговоры с Сергеем Ивановичем – всегда «ни о чём», с Людмилой Николаевной – о ней самой и об Андрее. Когда Соня с Андреем приезжали к ним в гости, Людмила Николаевна всегда накрывала огромный стол и кормила их на убой, всячески подчёркивая, что только «мамочка может так вкусно и сытно накормить своего сыночка», тем самым видимо намекая, что Соня «сыночка» кормит не ахти как.

Людмила Николаевна почти сорок лет проработала в школе учительницей младших классов, и чтобы она Соне ни говорила, Соня всегда ощущала себя первоклашкой, которой объясняют, что два плюс два – это четыре, а не пять или шесть. Слава Богу, что Людмила Николаевна перестала наведываться без звонка к ним домой и проводить тщательный осмотр квартиры на предмет нахождения пыли и делать ревизию холодильника и кастрюль. И то, сколько лет Соня этого добивалась! Все её разговоры, объяснения Андрею, что, несмотря на то, что его мама, конечно, имеет самое непосредственное отношение к этой квартире, всё же не должна приходить без звонка и открывать дверь своим ключом, – это, в конце концов, неприлично, – не давали никаких результатов. Андрей как всегда, когда не хотел что-то обсуждать, менял тему разговора.