— Полно, графиня, — сказал я. — Не обращайте внимания, ведь по большому счету это пустяки. Диедо может унижать нас сколько ему угодно, но он не в силах отнять нашу подлинную сущность, лишить нас того, что мы есть! А теперь скажите, что я могу для вас сделать?
— О, Джейкоб, расскажите мне какую-нибудь историю. Или лучше позвольте мне самой прочесть ее с ваших страниц.
Откровенно говоря, я не собирался устанавливать с графиней настолько близких отношений, но в порыве сочувствия и жалости я позволил ей прочесть одну или две страницы, а она, в свою очередь, разрешила заглянуть в себя. С тех пор мы регулярно читали друг друга, с жадностью вбирая в себя каждую букву, наслаждаясь каждой запятой. Уж не знаю, какое мнение составила обо мне графиня, но ее мир, полный ярких событий и захватывающих альковных историй, мне нравился.
Так мы с графиней стали любовниками, насколько это вообще возможно для двух стоящих рядом на полке книг. И хотя порой я испытывал легкие угрызения совести от того, что, расставшись с Жанин, столь скоро увлекся другой особой, но утешал себя тем, что поступил так, чтобы не сойти с ума в этой странной тюрьме.
По ночам мы с графиней часто болтали на разные темы. Почти сразу я заметил, что моя новая подруга не прочь самоутвердиться, и хотя порой она делала это за мой счет, я не возражал, полагая, что ее способ сохранить рассудок ничем не хуже моего. Не слишком высоко она ставила и остальные книги, хотя за несколько недель своего пребывания в библиотеке графиня успела пообщаться далеко не со всеми. Кроме меня чаще всего она беседовала с Арчибальдом, стоявшим с другой стороны от нее — с тем самым Арчибальдом, которого чуть не в первый день нашего знакомства ославила как выдумщика и хвастуна. Как-то я спросил, не изменила ли она своего мнения о нем. В ответ графиня только слегка пошевелила верхним уголком страницы, что было равнозначно человеческому пожатию плечами.
— Между нами ничего нет, дорогой Джейкоб, — сказала она. — Арчибальд считает, что он мне нравится; бедняге невдомек, что его напыщенность и самомнение просто смешны. Он меня развлекает и только. Если бы мы все не оказались заперты в этом ужасном месте, я бы на него и внимания не обратила.
И все же, несмотря на все ее уверения, я продолжал терзаться ревностью. Я дошел до того, что пытался читать ее как можно больше, словно таким образом я мог полнее обладать ею. Порой графиня позволяла мне прочесть одну-две новых страницы, порой — нет, утверждая, что не может предложить мне ничего интересного. Возможно, при этом она не притворялась, однако в любом случае я чувствовал себя наказанным. Только гордость не позволяла мне умолять графиню, чтобы она уделяла мне чуть больше внимания, ибо я знал: унизившись до такой степени, я непременно стану объектом ее жестоких насмешек.
Как-то вечером графиня обошлась со мной с особым пренебрежением. Она вообще не стала разговаривать, и я рассердился не на шутку. Графиня поняла это, однако вместо того, чтобы сделать шаг к примирению, принялась как ни в чем не бывало болтать с Арчибальдом. Их разговор продолжался далеко за полночь — во всяком случае, свет полной луны, широким потоком вливавшийся в окно, уже почти пересек центральную залу и начал взбираться по противоположной стене. О чем они говорили, я разобрать не мог, да и не особенно прислушивался. Полагая, что навсегда утратил расположение графини, я погрузился в мрачные мысли и начал уже задремывать, когда моего слуха достиг какой-то шорох. Встрепенувшись, я почувствовал, что графиня пытается сдвинуться с места.
— В чем дело? — спросил я спросонок.
— Ты не спишь? — ответила она вопросом на вопрос. — Вот и отлично. Помоги нам. Толкай!
— Что я должен толкать?
— Не что, а кого. Арчибальда. Нам нужно придвинуть его вплотную к Серой Книге. Это единственный способ…
Мои страницы затрепетали, как листья осины на ветру.
— Но зачем это нужно? Что…
— Помоги нам! — перебила графиня весьма решительным тоном. — Вопросы будешь задавать потом, сейчас у нас нет времени.
Эти слова показались мне странными, поскольку времени у нас было хоть отбавляй. Тем не менее я послушался и стал толкать изо всех своих бумажных силенок.
Книгам нелегко двигаться, однако мы очень старались. На протяжении нескольких томительных часов мы делали все, что могли, и наконец я услышал негромкое «Пуф!».
— Что это было? — спросил я с тревогой.
— Мы это сделали! — отозвалась графиня. — Арчибальд прислонился к книгодержателю, который поддерживает эту книгу.
— А для чего ему это понадобилось?
— Если мы хотим бежать отсюда, нам нужен союзник. Почему, как ты думаешь, Диедо держит этот мрачный том отдельно от остальных? Я слышала, что Серая Книга когда-то тоже была волшебницей; в этом случае она может нам помочь.
И действительно, Арчибальд о чем-то спрашивал Серую Книгу, а та отвечала глубоким, гортанным голосом. О чем шла речь, я по-прежнему не мог разобрать, но это не имело существенного значения. Для нас, пленников, важны были даже малые победы, и все же я не мог не задаться вопросом, насколько мудро поступили Арчибальд и графиня, обратившись за помощью к страшной инкунабуле.
— Почитай меня Джейкоб, — попросила графиня. — Я хочу как следует отпраздновать сегодняшнюю победу.
Я не стал отказываться и читал ее до самого утра.
С рассветом вся библиотека узнала, что произошло. Благодаря сообщениям, переданным нам по цепочке от книг, находившихся на полках напротив, мы знали, что Арчибальд стоит, привалившись к книгодержателю, и что верхний край его переплета касается Серой Книги. Судя по всему, их разговор до сих пор продолжался, однако мне показалось странным, что Арчибальд не отвечает на обращенные к нему вопросы собратьев. Как видно, не я один был встревожен этим обстоятельством, ибо в библиотеке разгорелся горячий спор. Одни считали, что Арчибальд должен как можно скорее прервать контакт, другим же хотелось, чтобы он выяснил о таинственном томе как можно больше.
— Скажите, пожалуйста, кто-нибудь пытался проделать что-то подобное раньше? — спросил я у Капитана Коня, который был в библиотеке старожилом.
— Никого из нас даже не ставили рядом с Серой Книгой, — мрачно ответил он. — Просто в последнее время книг стало больше, а места на полках — меньше.
— И вы считаете…
— Я считаю, что Арчибальду не следовало этого делать, — перебил Капитан. — Эта книга — само зло. Если бы я знал, что вы задумали, я бы попытался отговорить вас.
Так случилось, что ни в этот, ни в последующий дни Йон Диедо в библиотеку не заходил. В этом не было ничего необычного: как и все люди, он занимался своим хобби, когда у него находилось свободное время, однако для нас это обернулось бедой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});