4 октября
Местная газета сегодня сообщила возмутительную новость из педагогического мира: в женской гимназии соседнего города Б. назначен председателем педагогического совета некто Д-в. Чтобы понять соль этого сообщения, надо знать, что это за субъект. Несколько лет назад он состоял у нас в реальном училище в должности надзирателя, или, как называют ученики, «коридорного». Потом он, пользуясь знакомством с учителями реального училища, вздумал сдать экзамены на учителя городского училища (обучался он только в училище семинарии); но, будучи человеком крайне тупым и совершенно невежественным, оказался не в состоянии благополучно одолеть экзамены, и учителя признали его сдавшим, только принимая во внимание его заявление, что учительствовать он все равно не будет. Но, заручившись свидетельством, он поступил учителем в городское училище, а потом сделался и его инспектором. У нас же в гимназии он был на самом худшем счету, состоя учителем пения и регентом гимназического хора, из которого он сделал своим неумением вести дело посмешище для города. Но звезда его уже восходила. Сумев угодить старику Л., попечителю учебного округа, он удостоился стать его кумом, и с тех пор карьера его была обеспечена. Унижаясь перед высшим начальством и пользуясь его благосклонностью, он стал крайне надменен и груб в обращении с подчиненными ему учителями. Пошли взаимные жалобы, ревизии, разбирательства; несколько учителей уже было переведено из-за него на другие места. А в это время в газетах стали появляться разоблачения о разных его художествах: о неправильном расходовании ассигнованных на училище средств, о его обращении с учениками, более пригодном для застенка, в результате чего с одним мальчиком случился даже удар, и т.п. Выступили против него некоторые. Д-в привлек их к суду; но этим только высек гам себя, так как на суде факты подтвердились, и судья не нашел в их обвинениях клеветы. Такой же позорный для Д. финал имело судебное разбирательство и в следующей инстанции, куда он перенес это дело. Тогда попечитель, не находя возможным оставлять Д-ва на прежнем месте, перевел его на ту же должность в г. Б.; но при этом, в удовлетворение его, разогнал из городского училища и весь остальной учительский персонал, недовольный Д-вым. А теперь, всего год спустя после всех скандалов, Д-в оказывается уже председателем педагогического совета в женской гимназии. Таким образом, руководство педагогической частью средне-учебного заведения, имеющего учителей с высшим образованием, оказывается в руках человека, не имеющего даже и среднего образования, и притом с такой подмоченной репутацией. Вот что значит быть кумом попечителя! Недаром же его дочка, обучающаяся в той же гимназии, с обычным для нее надменным видом заявляет, что ее не могут оставить на 2-й год, потому что она крестница попечителя. Это теперь, по-видимому, важнее всякого ценза. А между тем от председателей родительских комитетов требуется нынешним министром высшее образование!
5 октября
Сегодня в местной газете напечатано открытое письмо учителя здешней частной гимназии к начальнице ее Б. Это был молодой, полный энергии, живой и талантливый учитель, завоевавший симпатии своих учениц своим умным преподаванием и простым товарищеским отношением к ним. Враг всякой рутины, он стремился оживить всю гимназию, ратовал за новые приемы обучения; заботился о поднятии общего развития учениц и энергично боролся против той формалистики, которая уже свила себе гнездо в этой гимназии. Понятно, что это вызвало против него сильное недовольство всех педагогов в футляре с начальницей во главе. Последняя, желая избавиться от беспокойного сотрудника, начала интриговать против него и для большего веса постаралась перевести дело в другую плоскость, распуская инсинуации о слишком близком отношении его к ученицам. Смотря сквозь пальцы на поведение своих учениц вообще, она здесь не побрезговала даже и шпионством, посылая учениц же следить, с кем гуляет по вечерам их учитель, и т.п. В результате устный донос попечителю нынешней весной. А осенью А., приехавший из деревни, неожиданно узнал о своем переводе в О-скую мужскую гимназию. Но он не стал и там служить и, уехав в столицу, прислал оттуда напечатанное сегодня открытое письмо, где он обвиняет начальницу в клевете и требует для своей реабилитации суда, призывает начальницу к открытому подтверждению возведенных на него обвинений и сообщает, что он обратился с просьбой о расследовании также и в министерство. Да, нетрудно съесть нашего брата, а потом и оправдывайся!
6 октября
Читал вчера домашние сочинения VI класса, нашел, что сочинение С. (той самой, с которой и раньше бывали столкновения) написано совершенно не ей самой. Слог вполне литературный, и содержание не может тоже принадлежать этой ученице, уровень развития которой очень невысокий. Это сочинение не могла бы написать не только С., но даже и лучшие ученицы в классе. Но уличить С. в обмане никакой возможности не было. Я долго думал, как поступить, чтобы не было и поощрения таким несамостоятельным работам и в то же время чтобы не вызывать нареканий относительно придирок к этой ученице. Наконец, ввиду допущенных в сочинении орфографических ошибок я поставил ей 2 и написал: «Чье это сочинение, я не знаю, но ошибки, без сомнения, Ваши». При выдаче классу этих сочинений я совсем не разбирал этой работы и передал ее С. молча. Конечно, это вовсе не блестящий выход из данного положения, но как бы следовало поступить, я не знаю. В случае списывания с книги я обыкновенно спрашиваю, как это вышло, и «тли ученица утверждает, что заучила по книге наизусть и потом думала, что это ее собственное, то я требую снова рассказать это наизусть. Но здесь, по-моему, было не списывание, а просто это сочинение было написано кем-то другим, гораздо более развитым и умеющим писать.
7 октября
Ученицы VI класса подняли сегодня вопрос о чествовании памяти Никитина (18 октября ему будет юбилей). Мысль была, конечно, очень хорошая. Но начальница уже разрешила устройство спектакля и танцевального вечера в непродолжительном времени, а в начале ноября предстоит Ломоносовский юбилей, который, наверно, предпишут отпраздновать. Поэтому я выразил сомнение, чтобы разрешили устройство Никитинского утра (или вечера). И когда я обратился к директору, тот действительно отклонил это предложение, так как все это сопряжено с разными хлопотами и отвлекает учениц от занятий. Всего лучше бы было, по-моему, если бы такие вопросы о раз личных развлечениях для учениц решались педагогическими советами, а не единолично начальством. Данное уже начальницей распоряжение по устройству спектакля пришлось рассматривать как совершившийся факт и считаться с тем, что ученицы уже заняты этим делом. Педагоги же стоят от этого совсем в стороне; начальница никогда их не спросит, не посоветуется ни о самом развлечении, ни о времени его, — и в результате такие коллизии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});