Такеши кивнул.
— Она права. — Он указал на пересекающиеся линии. — Посмотри, как вещи строятся друг на друге. Это причина и следствие. Когда ты что-то поменял, оно идет в другом направлении и отщепляется. Теперь это новая возможность, которой раньше не было.
Ник постепенно начал понимать.
— Как в Глазе Ананке.
Такеши уставился на него.
— Что ты об этом знаешь?
— Он у меня был. Калеб отнял его у меня, словно разгневанный родитель, ударил меня по по рукам и сказал, чтобы я больше не трогал его, иначе он в следующий раз ударит меня по лицу.
— Хорошо! Не нужно с этим играть. Это тебя только испортит.
И так оно и было. С тех пор его голова была не совсем в порядке. Хотя, большинство сказало бы, что его голова никогда не была в порядке.
Иногда он с этим соглашался.
Вдруг все стало зеленеть.
— Что сейчас происходит?
Такеши нервно рассмеялся.
— Честно? Не уверен, что ты хочешь, чтобы я ответил.
Как-будто молчание ему поможет.
— Амброуз сказал мне использовать Глаз, чтобы обнулить все то, что я сделал. Чтобы вернуться к началу и больше ничего не испортить.
— Да, но ты не слушаешь, Ник. Это не то, что ты сделал. Кто-то еще вмешивается в твою временную шкалу. Дело не в том, что делаешь ты. А в том, что они переделывают.
— Чувак, ты меня реально пугаешь.
— Ты и должен бояться. Все плохо. Все рушится, а ты словно идешь по канату.
— Не помогает!
Единственное, что спасало — на милость Ника здесь не было Коди, чтобы слушать его немужское нытье. Это было последнее, чего бы он хотел.
Или того хуже, это мог услышать Калеб.
— Вы неправильно это интерпретируете.
Они оба повернулись и посмотрели на Наширу.
— Прости, что?
Она шагнула вперед.
— Посмотри на это, Нео. Внимательно.
С тонкой грацией она провела руками по линиям, как будто играла на каком-то инструменте. Когда она это сделала, огни замерцали и затанцевали, а затем погасли.
Такеши разинул рот.
— Она права.
— Я снова ничего не понял.
Он покачал головой.
— Нет, Ник. Ты все понимаешь. Просто закрой глаза. Досчитай до трех. И открой их.
— Да, конечно. Я не вчера родился! В прошлый раз, когда я так сделал, меня сильно ударили.
Из-за его прошлого у него были серьезные проблемы с доверием. Он никогда не закрывал глаза, слепо доверяя. Даже при загадывании желания у праздничного торта.
Сими цокнула на его.
— Ты можешь им доверять, глупый мальчик-демон! Просто повторяй то, что он говорит!
Не уверенный в этом, Ник зарычал и заставил себя сделать это. Но каждый волосок на его шее встал дыбом в знак протеста.
В нем не было доверия. С кровью Малачая или без нее.
Блин!
Однако в тот момент, когда начал расслабляться, он начал понимать, что они пытались ему сказать.
Задыхаясь, он открыл глаза и покачал головой.
— Ты Малачай.
Впервые Ник осознал это. Полностью. Он видел вселенную такой, какая она есть, и свое настоящее и истинное место в ней.
Более того, увеличилась широта и глубина его истинных сил. Они потекли и соединились. Не только его, но и всех Малачаев, которые были до него.
Он был Монакрибом. Джеросом. Эвандером и Вересом…
Ярином. Илаем. Ксулом. Элионом. Ксарексом. Уту…
Адарианом.
Амброузом.
Всеми ими. Все объединены. От первого до последнего, на протяжении всего времени. Он чувствовал эту связь.
Более того, он видел, как все начиналось, и ощутил ярость первого предательства, которое привело к их созданию. Жажду крови.
Все время его вид жаждал мести.
Ничто не могло ее успокоить.
Только тот день, когда Ник нашел свою Коди.
— Я не понимаю, — прошептал он.
И все же, как только эти слова вырвались из его уст, он увидел себя давным-давно…
Глава 3
— Итак, ты сын Брайт.
Стоя посреди роскошного мраморного коридора, Ник моргнул, услышав богатый мелодичный голос, столь похожий на голос Коди, но с другим акцентом. Несмотря на это, у этой женщины были те же ярко-зеленые глаза, которые обжигали его умным любопытством, и улыбка, от которой раскалялась каждая часть его тела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она была такой же потрясающе смелой, подойдя прямо к нему и в вызове изогнув бровь.
— Тебе нечего мне сказать?
Не совсем. Его слишком позабавила женщина, которая едва доходила ему до подбородка. Ее белые крылья задергались.
Ее дерзость и уверенность согревали его на всех уровнях.
— А вы кем будете?
— Рубати. Я пришла присоединиться к страже богини, но они сказали мне, что вакантных мест нет. Судя по всему, здесь, в городе, так много Малачаев, что нас отправляют домой, даже не проверив на умения. Жаль.
Вздохнув, она повернулась, чтобы уйти.
Прежде чем смог остановить себя, он потянулся к ее руке.
— И почему это?
В ее глазах сверкала уверенность.
— Я одна из лучших бойцов на свете.
Он засмеялся.
Быстрее, чем он успел среагировать, она перевернула его на спину и приставила нож к горлу.
Впечатленный, он уставился на нее, зная, что, если бы она захотела, могла бы его убить.
— Ты высказала свою точку зрения.
— Я знаю.
Она отошла и вложила нож в ножны. Затем она протянула ему руку, чтобы помочь подняться.
Подумывая обмануть ее, он, в свою очередь, попытался перевернуть ее.
Даже тогда она взяла над ним верх, и он снова оказался на заднице, глядя вверх на огонь веселья в ее глазах.
Пока он не выбил землю у нее из-под ног.
С криком она рухнула на него сверху. Снова засмеявшись, он перекатился и прижал ее к себе.
— Любишь красоваться, не так ли?
С возмущенным шипением она неохотно уступила ему победу.
— Это было несправедливое нападение!
— Действительно? Ты смеешь обвинять меня, учитывая то, что только что сама сделала?
— Немного. Да.
Развеселившись больше, чем следовало бы, он скатился с нее и помог ей встать.
— Я все еще впечатлен. И, может быть, мы все-таки найдем для тебя место в карауле. Независимо от того, что они тебе сказали. Хочешь, чтобы я поговорил с командиром за тебя?
Ее обнадеживающее выражение лица делало с его нутром самые странные вещи. Честно говоря, он никогда не видел никого красивее, а она не хвасталась своими способностями. Она была опытным бойцом.
— Ты можешь?
— Конечно. При одном условии.
— Каком?
— Пообедаешь со мной?
Ник глубоко вздохнул, когда понял, что видит, как впервые встретились Монакрибос и Рубати и как они начали свои обреченные отношения.
Монакрибос был первородным Малачаем, ведущим свою родословную до того, как началась письменная история. Жестокое убийство Рубати, совершенное ее одурманенным наркотиками и невменяемым мужем, по велению предательских богов, привело к проклятию и пророчеству Ника.
Его предок поклялся отомстить им всем за то, что они отняли у него. Он поклялся увидеть, как сгорит весь мир.
Сердце и душа своего мужа, Рубати была якорем, который держал первого Малачая в здравом уме и делал управляемым. Только она делала его «человеком». Как только она ушла, он потерял всякую человечность.
Именно ее ДНК, которой она наделила мать Коди, позволила Коди стать якорем Ника в будущем. И именно поэтому он был их единственной надеждой снять проклятие Малачая. Поскольку мать Коди была создана из крови Рубати, она одна успокаивала его. Все потому, что ее мать родилась в результате несправедливого убийства Рубати.
Боги неправомерно забрали жизнь Рубати, и поэтому, чтобы уравновесить это, Бетани воскресили без сердца, чтобы обеспечить справедливость вселенной.
Это было наследием родословной Коди. В ее семье все были богами справедливости и равновесия. Хтонианцы или полубоги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Защитники человечества.
Тем временем предки Ника были разрушителями. Они были ненавистью и всей тьмой вселенной.