В какой уж раз отправлял жену с детьми назад в Уральск, оставался опять один в Сталинграде. Жил в полуразрушенном сарае вместе с каким-то стариком. Подступала зима. Я все надеялся: что-то сделаю, что-то придумаю. Хотелось закрепиться, остаться — город-то мой!
Однажды ночью ударил мороз. Мы с соседом проснулись от лютого холода, зуб на зуб не попадает. Пошли на улицу искать дрова. Смотрим: столб без проводов. Свалили его, всю ночь пилили и кололи, а под утро, натопив печь, легли спать. Проснулись — пар в сарае, как в бане. Это стали «отходить» промороженные стены. В этом пару мы друг друга почти не видели. Я сказал: «Давай, дед, мотать отсюда, пока не поздно!» И уехал из Сталинграда, теперь уже навсегда.
Второй раз отправился я попытать счастья в Бокситогорске. В это время там развернулась Всесоюзная ударная стройка. Строились одновременно город и крупнейший глиноземный завод.
Иду по улице с деревянным чемоданчиком, вижу — асфальтируют. Да как-то неумело.
— Ребята, — говорю, — вы не то делаете. Асфальт так не кладут.
Подошел мастер.
— Ты что, знаком с этой работой?
— Целое лето асфальтировал.
— Ну покажи!
Я взял правило (это устройство типа грабель, только без зубьев). Все тогда делалось вручную — правилом, катком. Главное тут — успевать. Малейшая небрежность — и асфальт получается неровным.
Начал работать.
Мастер посмотрел и говорит:
— Молодец! Работай!
— Да мне же оформиться надо…
— Ты работай!
Закончилась смена. Мастер предлагает:
— Приходи завтра.
— А оформляться?
— Давай документы, я сам оформлю.
Вот так я стал первый раз бригадиром. Но работа была сезонная и скоро закончилась. На зиму меня направили в строительную бригаду.
Шел 1955 год.
Человек семнадцать рабочих сидели уже двое суток и ничего не делали — шумели, возмущались, требовали увеличить заработок. Разбиралась в их жалобах комиссия и наконец разобралась. Бригада плохо работала весь месяц — вот и осталась без заработка. Комиссий доложила результаты своей деятельности и удалилась, а рабочие стали решать немаловажный вопрос: кто же будет бригадиром? Прежний отказался, а нового никак не выберут. И тут как раз я пришел, новенький.
Посмотрели на меня, спросили, где работал.
Я рассказал.
— Вот ты у нас и будешь бригадиром!
Между прочим, такая история повторялась потом в моей жизни еще не раз. Когда приехал в Мурманск, принял коллектив, где в течение года сменилось четыре бригадира, я стал пятым. Долго так и называли: «Пятый!» Говорили: «Посмотрим, что за птица этот Пятый». В той бригаде я отработал 10 лет. С ней мы и. сделали бригадный подряд… А тогда, в Бокситогорске, я оказался шестой или седьмой бригадир, которому сказали: «Давай, попробуй!»
Для себя я решил: попробую. Люди, возможно, и разболтались, но надо попытаться потолковать с ними по-человечески.
Предложил:
— Давайте в этом месяце хорошо заработаем. Но только не рассчитывайте, что я буду бегать и «выбивать» липовые наряды. Сделаем настоящую работу. Об этом договоримся сразу. Тогда возьмусь за бригадирство.
— Ладно, — говорят, — будем работать. Трудиться-то они умели. А мне еще предстояло показать себя…
Меня всегда удивляет позиция иных бригадиров. Ходит по стройке с деловым видом, все кому-то звонит по телефону, куда-то спешит, а в бригаде у него 15 человек. Я всегда считал: в небольшом коллективе бригадир должен работать за двоих. Что бы мы ни делали, впереди шел я. Таскали на «козе» кирпич, выкладывали перегородки — я первый, а позади, как стая журавлей, выстраивалась бригада. Если копали траншею — отмерял себе пять шагов, следующему пять, еще пять. И говорил: «Начинаем!»
Конечно, это трудно — быть первым. Но личный пример имеет огромное значение. Понял это с первых дней своего бригадирства.
О той бригаде у меня остались самые добрые воспоминания.
Все мы, 18 человек, несмотря на трудности и превратности судьбы, были жизнерадостны, полны оптимизма и, главное, молоды. Мне — самому старшему — было двадцать восемь лет, а младшему — всего шестнадцать. Ни у кого из нас не было строительных профессий. Их надо было еще приобретать.
Числились мы в своем СМУ как бригада разнорабочих. В пятидесятые годы такие коллективы были во всех строительных организациях: копали землю, убирали мусор, пробивали отверстия в стенах и перекрытиях для смежников, выполняли массу утомительной, однообразной и чаще всего чужой работы. Курсов в то время для рабочих было мало, профессии получали кто как мог.
После работы мы подолгу наблюдали, как красиво трудятся каменщики из бригады Кочнова, плотники, арматурщики, бетонщики из бригады Пробичева и другие кадровые рабочие, и старались на своем объекте сделать не хуже. По нескольку раз переделывали кладку. Посмотрим: не нравится! Разбираем, очищаем кирпич, снова кладем. По семь-восемь раз переделывали и другую работу, но от своего не отступали.
За счет упорства, настойчивости и крепкого желания мы постигали строительную науку, но при этом выполняли и положенную бригаде норму. Давалось это нелегко. К примеру, последний раствор мы заказывали на самый конец смены — на пять часов — и, вырабатывали его только к семи-восьми часам вечера. Так научились мы строить и стали первой комплексной бригадой в Бокситогорске.
Много раз я начинал работу с новыми бригадами. Приходили в них разные люди, в том числе и такие, кто вместо паспорта предъявлял справку об освобождении из места заключения. Таких набиралось немало. Все они со временем становились хорошими специалистами, а главное, настоящими людьми. Мы никогда не оглядывались на их прошлое. Зачем тревожить память?
Значимость цели, организация труда, добрые отношения в коллективе — вот что определяет успех бригады.
Эти принципы я усвоил в первый же год своей бригадирской деятельности.
Поэтому, когда мне говорят: «Эта бригада плохая, а та хорошая», я не верю. Не бывает такого, чтобы в одной собрались только хорошие люди, а в другой — плохие. Здесь совсем другая причина: не сумели руководители, в первую очередь бригадир, объединить людей в единый коллектив на здоровой, нравственной основе.
У меня получилось — и на стройке появилась еще одна хорошая бригада.
Конечно, рабочие коллективы не похожи друг на друга. Каждый неповторим. Но есть для всех один закон: чтобы бригада стала спаянной и крепкой, ей нужно дать настоящее дело. Если такого дела нет, любые усилия по созданию и воспитанию коллектива бесполезны.
Северная одиссея
Жизнь налаживалась. Затягивались раны, сглаживались рубцы, высыхали глаза у женщин. Менялся облик Земли, и космос готовился принять первого человека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});