книг на переднем плане. Уитни могла потратить полчаса на поиск нужного света. Фотографии выходили такие удачные, что и в «Инстаграм» выложить не стыдно. Сестры Гранта хотели посмотреть. К тому моменту она перестала показывать мужу фотографии. Иногда у нее возникало смутное ощущение, что Грант считал, будто они с Хоуп застывают, как мухи в янтаре, пока он на работе, и доказывать ему что-либо другое было бесполезно.
А потом она купила пару сарафанов «фэмили лук» в «Пти Бато», пришлось это задокументировать, установив таймер на балконе. Она сделала селфи на фоне деревьев в Центральном парке в ярких красках, подписав фото: «Мы с лучшей подружкой не готовы прощаться с летом!» Сначала она была удивлена, когда люди начали подписываться и ставить тэги. Даже немного испугалась. Но было приятно, что ее снова заметили. Так все и началось.
В основном это оставалось просто маленьким приятным хобби. У Уитни не было большой армии подписчиков, и она не собиралась ходить на семинары о том, как «расширить аудиторию», но раньше она работала в пиар, так что припасла пару хитростей. Потом какая-то матрица назвала ее «влиятельным блогером», и люди начали присылать ей товары в обмен на упоминание. Она так и не избавилась от своей былой цепкости, жадной до халявы.
«Инстаграм» радовал ее еще и по другой причине. Хоуп была такой маленькой и неиспорченной, а Уитни дана вызывающая благоговение сила сформировать дочку. Что, если она случайно вылепит это милое создание во что-то меньшее, чем позволял ее потенциал? Что, если Хоуп вырастет не такой счастливой и уверенной, как выросла бы у другой матери? Каждый раз, когда Уитни постила снимок сморщенного от восторга лица своего ребенка и читала комментарии о том, какая же милашка Хоуп, она чувствовала, что Хоуп растет умной, уравновешенной и доброй, унаследовав только лучшие качества от родителей. Если верить соцсетям, Уитни справлялась с ролью матери.
Потому что было бесконечное множество способов ошибиться. Можно быть слишком снисходительной или слишком сдержанной. Можно было слишком много работать или слишком долго сидеть дома. Можно было быть слишком вялой или слишком тревожной. Последнее Уитни было очень хорошо знакомо. На приеме у акушера-гинеколога несколько месяцев назад она выражала беспокойство, но, по ее мнению, оно не выходило за рамки нормального уровня, однако он попытался навязать ей рецепт ксанакса, словно это вполне обыденное явление, а она — скучающая мамаша из пригорода, которая не в состоянии прожить и дня без медикаментозной помощи. Уитни не нужен ксанакс! Не то чтобы осуждала тех, кто действительно нуждался в антидепрессантах, тех, кто и вправду страдал от послеродовой депрессии. Кто-то вроде Джоанны.
Ох, Джоанна, Джоанна. Уитни собиралась навестить ее, может быть, принести тортик из соседней пекарни, которая так нравилась Джоанне. Может быть, если бы врач прописал Джоанне антидепрессант, она все еще сидела бы в их кругу со своим беспокойным мальчиком, и не пришлось бы привлекать полицию.
Уитни отбросила мысли о Джоанне и передала фотоаппарат Гвен, ставшей фотографом в их прогулочной группе, поскольку она не хотела, чтобы их с Рейганой фотографии появились в публичном пространстве. Она рассказывала всем ужасную историю о своей двоюродной сестре, которая опубликовала в «Фейсбуке» несколько фотографий своих детей в ванне, совершенно невинных. Несколько недель спустя с сестрой Гвен связалось ФБР, потому что те же самые милые фотографии обнаружили на сайте с детской порнографией. Все вздрогнули, а Уитни в тот день не сделала ни единого снимка для своего аккаунта. Однако, оглядываясь назад, она чувствовала раздражение из-за склонности Гвен разрушать безобидное веселье своим ханжеством. По правде говоря, Уитни в последнее время потратила много времени, пытаясь перестать думать о Гвен плохо. Это было ужасно сложно. После рождественской вечеринки у Гвен Уитни много раз мечтала, как у Гвен случается нервный срыв, она разрывает все связи с близкими и переезжает в какую-нибудь лачугу в Литве.
Уитни покачала головой, подняла Хоуп и села на диван рядом с Амарой. Другие матери играли со своими младенцами на полу перед ними, пока Гвен делала несколько посредственных снимков.
Амара пыталась успокоить ерзавшего Чарли. Она и сама не скрывала раздражения во время визита доктора Кларк. Уитни не винила ее в скептицизме. ЗОЖ-препараты были модной потребительской тенденцией, но даже бывшему журналисту типа Уитни порой тяжело отличить ценные препараты от продуктов, специально разработанных, чтобы бить по уязвимым местам молодых женщин или молодых мам. Возможно, «СуперМамочка» ничем не отличается от новомодных вечеринок с прямыми продажами посуды «Таппервер», которые домохозяйки устраивали, чтобы скоротать время. А обещание доктора Кларк представить их в рекламной кампании, вероятно, наживка, чтобы заставить их купить еще больше витаминов. Но научные данные казалась достаточно убедительными — даже скептически настроенная Гвен это признала! — и Уитни была уверена, что испытала столь желанный естественный прилив энергии с тех пор, как начала принимать изготовленные на заказ витамины, присланные в изысканной бархатной коробочке. Кроме того, это весело — можно делать что-то вместе с подругами и не стыдиться потом. Накося выкуси, «Ксанокс»!
Ведь иногда вы можете себе позволить хоть немного расслабиться, чтобы обрести душевный покой. А теперь, думала она с волнующим жаром, ей можно позволить себе это.
— Эй, что с тобой? — спросила Уитни, легонько толкнув Амару в бок. Она пыталась не выделять никого из мамочек в прогулочной группе, но именно с Амарой хотела сесть рядом, именно ей доверяла то, что не рассказывала остальным.
— Я не высказалась по поводу Клэр, — процедила Амара сквозь зубы, улыбаясь для очередного снимка.
— Прости! — воскликнула Уитни. — Наверное, ты еще не вернулась из уборной. Она отлично справится.
— Мне казалось, можно подобрать кого-то получше.
— Но ты же сама сказала, что у нее красивый голос. — Уитни развернула лицо к камере так, чтобы в объектив Гвен не попал даже намек на второй подбородок.
Как музыкант Клэр гораздо лучше Джоуи. Обладая безграничной уверенностью и бесстыдно с ними флиртуя, Джоуи привнес в занятия прогулочной группы новый элемент состязательности. Сами того не желая, они начали соперничать за его внимание, и недовольство нарастало, когда Джоуи подначивал всех посмеяться над Мередит или хвалил Амару, единственную, кто не заливалась краской под его взглядом. Уитни была поражена, насколько они поглупели, превратившись в девочек-подростков на школьных танцах. Она с тихим трепетом выслушала Элли, когда та поведала о том девичнике, и у них появился повод снова стать взрослыми, какими они и были на самом деле.
Да, Клэр более подходящая кандидатура, с этими ее медными волосами и немного настороженными манерами. Она