и сунула ребенку в рот.
— Ох, а что же с ним стало? — уточнила Клэр.
— Да все норм, — ответила Уитни, и все женщины заерзали и переглянулись, объединенные одной непристойной тайной. — Просто у сестры Элли был девичник и… — представляешь! — оказалось, наш музыкант по ночам подрабатывает стриптизером. Мы совершенно не ханжи — любой может жить, как ему хочется, — но после того, как Элли рассказала нам про то, как он там зажигал в стрингах и в шлеме пожарного, стало как-то неловко слушать, как он поет детские песенки.
— Но задница у него что надо, — сказала Эдит, а Мередит хохотнула и шлепнула ту по руке.
— Ладно! — воскликнула Уитни. — Теперь, когда мы тебя огорошили, сядем тихонько в кружок и послушаем, как ты поешь. Тебе что-то нужно? Принести что-нибудь? Поесть? Воды? Вина? — Она подмигнула Клэр с озорным видом. — У нас не простая прогулочная группа, а крутая!
— Нет, спасибо. Я готова начать.
Матери усадили своих отпрысков на колени и выжидающе уставились на Клэр. Она сняла гитару с плеча и вытащила из чехла. Гитара была самая дешевенькая, куплена в магазине подержанных гитар в Ист-Виллидже около года назад, когда они с ребятами заехали домой передохнуть во время турне. В группе она была второй вокалисткой / иногда аккомпанировала на тамбурине / символически радовала глаз, но жутко хотела большего, поэтому во время перерывов в репетициях или между выступлениями, когда басист Чак и барабанщик Диего выходили на улицу покурить, она просила Маркуса (солиста / автора песен / гитариста / доброжелательного диктатора) научить ее играть. Он показал ей базовые аккорды и последовательности из песен музыкантов, которых любил: Боуи, роллинги, более поздние и странные битлы. Все, что она освоила, казалось откровением, новым кусочком пазла в великой головоломке под названием «хорошая музыка». (Все ребята из «Бродяг» выбирали инструменты прямо в начальной школе, а она тогда играла на флейте и — Клэр поежилась от воспоминаний — на колокольчике. Затем в старшей школе все они собрали крутые любительские группы, в то время как она была звездным музыкантом своей мегацеркви.) Она воображала, что в один прекрасный день сыграет на гитаре на сцене, устраивая восторженные импровизации вместе с ребятами, пока фанаты будут раскачиваться из стороны в сторону и верещать от восторга.
Она посмотрела на малышей вокруг. Ну, не совсем те слушатели, которых она себе воображала. Пальцы на гитарных струнах застыли и не гнулись, поэтому она несколько раз сжала и разжала кулак, а потом взяла аккорд С и заиграла.
— Если весело живется, делай «хлоп»! — запела она, и мамочки заулыбались, заохали, узнав песню, схватили крошечные кулачки своих детей и начали хлопать ими, подпевая. Вау, эти дамы полны энтузиазма. И они определенно любят своих малышей. Насколько Клэр могла судить, все бросили работу, чтобы сидеть дома и заниматься их воспитанием. Они готовы выложить целую кучу денег за живую музыку, чтобы укрепить развивающиеся нейронные связи в мозгу своих детей (или как там музыка помогает неокрепшему мозгу по мнению науки), они счастливы участвовать в своеобразном ритуале инфантилизации в надежде, что их детям хорошо.
Клэр расширила глаза и продолжила:
— Если весело живется, делай «топ»!
И все женщины, смеясь, послушно начали топать пяточками своих малышей.
Может, все не так уж плохо. Кучка богатеньких дамочек день-деньской пьют и сплетничают, такое впечатление, что у нее личный спин-офф сериала «Отчаянные домохозяйки», только без крови и ярости. Но кроме того, очень приятно было снова петь. С тех пор как «Бродяги» дали ей пинка под зад, Клэр не хотелось петь даже в душе. Только сейчас она поняла, как же сильно скучала по пению, словно бы расхаживала по улицам в одной туфле и недоумевала, почему так странно себя чувствует. Она совершенно позабыла о том, что это просто малышовая песенка, позволив музыке унести себя. Это был особый навык, который она, будучи подростком, оттачивала в мегацеркви, доминировавшей в их городке. Первые пару лет после того, как ее пригласили петь на воскресных службах с их церковной группой, Клэр восторженно исполняла песни с названиями типа «Божий свет», написанные в соавторстве с подругой Линой, и чувствовала себя святой на сцене. Прихожане приветствовали и подпевали с такой энергией и обожанием, что это заглушало все остальное, включая сомнения, которые мучили ее в другое время. Ну и что, что она не могла вообразить себе всемогущего мужика на небесах? Должно быть, просто воображение подкачало. Ей нравилось верить, что пастор Брайан знал правду, тем более именно он талдычил без конца, что у нее есть талант, чтобы всего добиться в Нэшвилле[5].
Но затем Тея призналась в своей ориентации, и все накинулись на нее с такой силой, что Клэр начала задаваться вопросом: как религия, якобы основанная на любви и прощении, могла выступать за то, чтобы гнобить самого лучшего человека на свете?
После того, как она призналась Лине в своих сомнениях по дороге домой с репетиции, Лина, эта сучка, следующим же вечером вышла в молитвенный круг и проблеяла с благочестивым овечьим лицом: «Давайте помолимся за Клэр, что таит сомнения в своем сердце. Помолимся, чтобы она снова увидела свет Христа».
Пастор Брайн попросил Клэр встретиться с ним в кофейне около церкви, и они обсудили ее сомнения. Он предложил какие-то банальные объяснения, и все это не имело для нее никакого смысла. А затем он заявил: «Клэр, если ты не веришь, неправильно петь на богослужении с церковной группой!» Она не могла потерять музыку, поэтому остаток школы провела, притворяясь набожной, украдкой переписываясь с Теей ночами по мессенджеру и ожидая, когда тоже сможет выбраться из этого болота. Она жила ради тех мгновений, когда каждое воскресенье стояла на сцене, пела и чувствовала, что хоть что-то из того, чем она занимается, подлинное. Иногда Клэр, исполняя гимны об Иисусе, представляла себе парня из старшей школы. Она посвящала ему стихи, говоря окружающим, что пишет о Боге. Если Господь и правда существует, то Клэр отправится в ад за то, что притворялась, будто стихи типа «Ты отдал мне свое тело / ты отдал мне свое сердце / мне и только мне / ты касался меня от макушки до пяток» говорят об Иисусе, а не воплощают похотливые фантазии о том козле, с которым она в итоге потеряла девственность в подсобке торгового центра.
Нетушки. Она не вернется туда. Придется играть в прогулочной группе, пока не появится хоть какое-то понимание, что предпринять дальше, пусть она и чувствовала сейчас себя полным