— Ага, очень натуралы. Но забавные. Тебе они понравятся.
Я указываю на двух близнецов, которые и не близнецы вовсе, просто два лысых бородача, которые понимают все мои отсылки к восьмидесятым и говорят по-геймерски. Они поднимают свой взгляд на нас и машут, когда я улыбаюсь.
— Мило. Они выглядят очень по ламберсексуальному[1]. Ты молодец, Миа.
— Правда? Это один из моих скрытых талантов, я думаю. — Моя улыбка становится шире, потому что они правда милые. Даже несмотря на то, что закончили колледж два года назад. Малыши, ну правда. Но опять же, я задумалась о том, как я вообще встретила их изначально. — Я не понимаю, почему Вайолет взяли, а не меня.
— Прости, Миа. Я пытался.
— Я знаю. Это не твоя вина. Но ты же понимаешь, что я не смогу теперь находится рядом с ней, не переживая самого худшего смущения в моей жизни.
— Из-за того, что тебя назвали красивой?
— Из-за этого и из-за того, что я недостаточно зомби. Это оскорбительно, учитывая, сколько часов я провела за просмотром сериала. И выслеживала актеров. Переписывалась в фанатских чатах. — Мое нытье прерывается Даксом, который вышел из кабинки, чтобы я могла пролезть внутрь.
— Дэш, Дакс, это мой лучший друг Джаред.
Я представляю бородатый дуэт. Они встретили меня в момент слабости, когда я приковыляла в этот богом забытый бар почти четыре часа назад. И с тех пор я здесь. Скорее всего, они надеялись на тройничок, но из-за того, что они оба обладают слишком хорошими манерами или слишком застенчивые, они не просили меня об этом. И слава богу.
Близнецы вежливо приветствуют моего друга, но Дакс быстро занимает место рядом со мной, так что Джареду остается только единственное свободное. Видите? Мечтают о тройничке. В любом случае, теперь, когда Джаред здесь, они поймут, что нечего даже надеяться.
— Дабл Д. Вы братья? — Джаред подмигивает мне, и я хихикаю.
— Совсем нет. Работаем вместе, — Дэш кричит, когда группа начинает играть песню.
— Строительство срубов? — спрашивает Джаред так искренне, что мне приходится маскировать свой смех кашлем, когда оба парня озадаченно смотрят в ответ, не понимая вопроса.
— Программные инженеры.
— Гики. Мило. А Котенок не сказала вам, что мы разрабатываем дизайн к видео играм для Ever Soft?
Челюсти парней отвисают, глаза расширяются, и взгляды начинают метаться между мной и Джаредом. Я смотрю на потолок и качаю головой.
— Господи, Джаред. Ты не можешь просто так вываливать все это дерьмо на людей без подготовки. Прелюдии не только для спальни.
— Вы двое работали над Потеряными Мирами? Это моя самая любимая игра, — брызгая слюной, произносит Дакс.
Дэш быстро выпаливает:
— Пожалуйста, скажите мне, что «Проект Икс» уже на подходе. У меня отпуск между Днем благодарения и Рождеством только для игр. Я буду просто раздавлен — сильно раздавлен, — если он не выйдет в эту неделю.
— Видишь? — Я закатываю глаза.
Джаред наклоняется над коленями Дакса, и я делаю то же самое, чтобы услышать его шепот.
— Стоит ли мне принести салфетки? Они вот-вот кончат.
— Я не могу поверить, что ты не сказала нам, что работаешь на Ever Soft! — кричит Дэш, его энтузиазм ни капли не уменьшается.
Дакс кивает.
— Серьезно. Ты все это время говорила об этом проклятом ремне, но не об этом! Это так волнующе!
Джаред улыбается одним уголком губ и наклоняет голову в мою сторону.
— Я не понял. Какой ремень?
Дакс и Дэш стонут. Во рту у меня пересохло, и я драматично выпиваю остаток выпивки, а затем вынимаю этот оскорбительный кусок ткани из сумки.
— Этот. — Я ударяю ремнем по столу, наши пустые стаканы звенят. — Этот чертов ремень.
Джаред хмурится в замешательстве, а близнецы, которые не близнецы, качают головами. Я очень хорошо понимаю их боль, но это не мешает мне рассказывать историю снова во всех подробностях.
— После того, как ты ушел, я осталась в очереди, — начинаю я.
— Еще на два, блин, часа, — помогает мне Дакс.
— Да, еще на два. Ведь я не могу просто так все бросить, ты знаешь? Я не сдаюсь. Так что я осталась в очереди. И для чего? Для чего, спросишь ты?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И снова оно возвращается ко мне. Смушение. Стыд. Обидная правда, что я недостаточно зомби. Джаред пожимает плечами, бросая нерешительный взгляд на стол перед нами.
— Чертов ремень?
— Только не это. — Дэш закрывает глаза.
— Дерьмо. — Голова Дакса откидывается назад, к стене.
— ЧЕРТОВ РЕМЕНЬ! — я кричу, тряся ремнем над головой.
— Так, а потом ты пришла сюда? — догадывается Джаред, его вопрос полон трепета.
Я смеюсь, маниакально хихикаю, в ответ на его невинность. Затем качаю головой и хватаю свой стакан, но он пустой. Прежде чем Джаред успевает мне что-то возразить, я беру его стакан и отпиваю.
— Нет, Джаред. Нет. Я не пришла сюда. Не сразу. И я не могла вернуться на работу, не после того, как попросила Стентона о выходном. Я не могла вынести этот стыд. И знаешь, что я сделала?
Мой друг выглядит слишком встревоженным, чтобы что-то спрашивать, но я все равно продолжаю:
— Я взяла мой чертов ремень и пошла пешком до Мичиган Авеню. Мимо Линкольн-парка и Хэнкок-билдинг. Я дошла до чертовой «фасолины». А ты знаешь, как сильно мне не нравится «фасолина»?
Он кивает.
— В ее отражении твои бедра выглядят непропорциональными.
— Именно, Джаред. Так, блин, и есть. Но мне нужно было хорошенько посмотреть на себя. И на того, кем я стала. И это самое, черт возьми, большое зеркало, которое я смогла придумать. Я хотела сдаться. Когда мои ноги начали болеть, я вспотела… раны начали стираться…
— Я не понимаю, почему ты не поехала на автобусе?
— Потому что лузеры не ездят на автобусах, Джаред. Вот почему. — Я подношу его бокал к губам и делаю долгий глоток, чувствуя горькую сладость алкоголя на языке, а потом в горле.
— Чертов ремень.
Дакс качает головой. Я чокаюсь своим стаканом о его пиво. Дакс чокается со мной. Он понимает.
— Не оставляй человека в подвешенном состоянии. Какой конец у истории? — Джаред отбирает у меня стакан.
Я делаю глубокий вдох.
— Я притащилась туда. Я вообще едва могла ходить. И выглядела, как настоящий зомби, Джаред, клянусь. И знаешь, что случилось?
— Даже не представляю.
— Я села на землю. Прямо там, у «фасолины». — Слезы — настоящие — потекли из моих глаз. Какого хера? Я потираю грудь, потому что воспоминания очень болезненные. Я не плачу. Я не делаю этого. Больше стыда в моих воспоминаниях. — Люди начали бросать деньги.
— Я не понимаю.
— Долларовые купюры и монеты. Они думали, что я бездомная!
— Чертов ремень, — ругается Джаред. Он понял. Он понял меня. Его рука тянется через плечо Дакса и касается моей щеки. — Прости, Котенок.
— Все в порядке, — ворчу я, хотя все совсем не в порядке. — По крайней мере, я познакомилась с близнецами, и у меня есть ты и Рэй. Подожди! Где Рэй?
Джаред скулит:
— Она ушла. С Вайолет.
— Эта дешевка. Она должна была получить чертов ремень.
Джаред удивленно поднимает брови.
— Вайолет. Конечно же, не Рэй, — поясняю я.
— Так, твои горячие подружки не придут? — спрашивает разочарованно Дэш. Дерьмо. Я забыла, что пообещала им горячих подружек. Не то чтобы Джаред не горячий. Просто эти ребята ищут немного другого.
— Вот что. Я позвоню им! — объявляю я и роюсь в сумке, пока не нахожу телефон. — День и так уже испорчен. Я обещала вам, близнецам, моих горячих подружек, и я не какая-то кайфоломщица.
— Миа, не стоит. — Джаред закрывает экран телефона так, что я не могу выбрать имя Рэй в списке контактов.
— Что? — Мой взгляд перемещается к другу, и я трясу подбородком. Я сбита с толку.
— Да ладно тебе. Нужно больше выпивки. Вы, ребята, хотите еще? Я плачу. — Джаред вылезает из кабинки, утягивая меня за собой. Даксу тоже приходится вылезти, чтобы я не оказалась на его коленях.