Читать интересную книгу Красная гиена - Вероника Эскаланте Льяка

внезапно в ее предплечье вонзились зубы. Женщина потеряла равновесие и ударилась о стул. «Отпусти меня», – потребовала она, не повышая голоса. Место укуса горело. «Отпусти», – повторила Исабель и подползла чуть ближе, насколько позволяло пространство. Потом засунула пальцы свободной руки ребенку в рот, пытаясь разжать челюсти.

– Отпусти ее, – приказал я брату, выглядывая из-за стула. Затем повторил: – Пусти. – И забрался под стол. Я схватил Хулиана за волосы и тянул, пока он не выпустил Исабель. Она вскочила на ноги, прижимая израненную руку к телу, на месте укуса выступила кровь. Под столом мы с Хулианом колотили друг друга. Нам было шесть и четыре.

Первая встреча с Исабель стала одним из самых ярких воспоминаний моего детства. У нее были черные глаза, длинная коса, уложенная вокруг головы, и ямочка на правой щеке.

– Тихо! Стоп, хватит драться!

При виде вошедшей в комнату Фелиситас нас парализовало. Она схватила Хулиана за руку и встряхнула, словно куклу.

– Да что с тобой такое?

Одной из своих ручищ мать ударила его по голове, повалив на пол.

Я попытался уползти на четвереньках в сторону кухни, но Фелиситас поймала меня за ногу.

– Отведи брата в комнату, и не смейте выходить, пока я не скажу, – велела она.

– Да, – пролепетал я.

Затем медленно встал и помог подняться брату. Я плакал, а Хулиан не издал ни звука, но так посмотрел на мать, что Исабель вздрогнула. Хулиан вытер свитером губы, испачканные его кровью и кровью Исабель, и мы скрылись в коридоре, ведущем в спальни.

– Пожалуй, я не смогу у вас остаться, – пробормотала женщина.

– Решим это в конце недели, – заявила Фелиситас. Затем поправила одной рукой волосы, другой – одежду. – У меня пациентка, поговорим позже.

Взяв вещи, с которыми пришла, Исабель направилась к входной двери. Та была заперта на ключ.

– Прости моего брата, – сказал я ей в спину.

Исабель медленно обернулась и на мгновение застыла в нерешительности. Я взял ее за руку и повел за собой. Я хотел, чтобы она осталась.

– Как тебя зовут?

– Мануэль.

Когда мы подошли к двери нашей комнаты, Исабель застыла на пороге. Я потянул ее внутрь. Она старалась ни на что не наступить: пол был завален грязной одеждой, мусором, бумагами, обувью, газетами.

Вдруг откуда-то появился Хулиан и обнял ее за ногу, мешая идти дальше.

– Хулиан, отпусти ее.

Он поднял голову, посмотрел женщине в глаза и медленно изобразил некое подобие улыбки. Шевельнув губами в ответ, Исабель присела перед ним на корточки. Хулиан взял укушенную руку и провел пальцем по отметине.

– Он не разговаривает, – пояснил я.

Хулиан редко говорил с чужими, а между собой мы общались на придуманном языке при помощи тех немногих слов, какие он произносил. У него было коммуникативное расстройство, дисфазия, которую никогда не лечили.

Исабель снова встретилась с ним глазами; взгляд Хулиана проник ей в самое нутро и ледяным шипом вонзился прямо в сердце. Она прижала руку к груди, как от боли, и отвела глаза. Брат подбежал к единственной кровати в комнате и уселся играть с куклой.

Погладив меня по голове, Исабель оглядела комнату. Потом снова потерла грудь, нагнулась и стала подбирать с пола одежду и складывать мусор в кучку.

«Вестник альенде»

МРАЧНЫЙ РАССВЕТ

Леонардо Альварес

31 августа 1985 г.

Вчера утром общественность Сан-Мигеля всколыхнула ужасная находка – труп семнадцатилетней девушки, обнаруженный в нескольких шагах от «Похоронного бюро Альдамы». Владелица бюро, Вирхиния Альдама, вышла на улицу около шести утра и заметила тело, о чем сообщила правоохранительным органам.

Прибыв на место происшествия, оперативники подтвердили смерть и запросили вмешательства прокуратуры для начала расследования. Через час в нескольких кварталах оттуда, у стены «Современного похоронного бюро» было найдено тело второй девушки.

Обеих жертв нашли в одном и том же положении: сидящими на земле, с раздвинутыми, как во время родов, ногами; у обеих под одеждой была спрятана подушка, что создавало впечатление беременности на позднем сроке.

Тела оставались в морге до окончания экспертизы. Позже, почти в полночь, их перевезли в «Современное похоронное бюро», куда люди подходили с тех пор, как стало известно, что прощание пройдет здесь. Венки заполнили два ритуальных зала.

На место, где нашли тело юной Клаудии Косио Росас, в течение дня горожане приносили свечи, цветы и послания; то же самое происходило на месте обнаружения тела Летисии Альмейды Гонсалес. Обе учились в выпускном классе старшей школы.

Большинство опрошенных признались, что шокированы и возмущены ужасными событиями, но прежде всего выразили опасения, что они повторятся.

Рикардо Альмейда, отец одной из жертв, сообщил о намерении сначала заняться похоронами дочери, а затем требовать поимки преступника. Супруги Косио Росас от комментариев воздержались.

Сегодня в семь часов вечера тела будут захоронены на городском кладбище.

5

Суббота, 31 августа 1985 г.

18:00

Со своего стула перед гробом Моника Альмейда наблюдает, как четверо мужчин поднимают ящик – с такой легкостью, что у нее мелькает мысль: вдруг он пуст, а она находится в кошмаре, в нескончаемом дурном сне?

– Моя дочь все еще там? – собственный голос кажется ей чужим.

– Да, – отвечает один из мужчин, не скрывая усмешки; другой носильщик пинает приятеля.

Не замечая ни насмешек, ни пинков, Моника по-прежнему думает о легкости гроба и об отсутствии дочери. Спрашивает себя, является ли до сих пор матерью этого невесомого тела. Следит глазами за движением мужчин, встает и становится рядом с тем, кто над ней подшучивал.

– Я тоже понесу. – Она берется за дубовый ящик.

Подоспевший супруг пытается оторвать руки жены от крышки гроба.

– Не мешай мужчинам делать работу.

– Оставь меня, Рикардо, пусти. Я хочу пойти с Летисией!

– Мама!

– Я хочу сопровождать ее, – говорит она сыну и накрывает ладонью правую щеку мальчика.

Ее сыну удалось сдержать слезы накануне вечером, дабы еще больше не расстраивать мать, которой пришлось дать успокоительное. Моника Альмейда хочет сказать ему, что она должна сопровождать свою дочь, чтобы найти себе оправдание, попросить прощения за то, что не позаботилась о ней и позволила какому-то негодяю убить ее. Она так виновата. Когда Моника забеременела Летисией, то из-за угрозы выкидыша почти шесть месяцев пролежала пластом, чтобы удержать ребенка в своем чреве. «Ты так рано нас оставила», – подумала она, увидев дочь в гробу: та будто спала, такая красивая, что не верилось в ее смерть.

– Тогда я тоже помогу. – Сын пристраивается рядом и накрывает материнские ладони своими.

* * *

Накануне вечером, незадолго до одиннадцати, в похоронном бюро Марта Косио,