– Откуда, черт возьми, они берут всех этих новобранцев? – спросил Куин, обходя поле боя, шлепая по лужам черной крови.
Джон почти не слышал парня, хотя с ушами все было в порядке. Ублюдки удалились, но он не отходил от Тора. Казалось, Брат уже оправился от неожиданного удара в спину, но двигаться дальше было еще ооочень рано.
Тор вытер черные кинжалы о бедра. Сделал глубокий вдох. Вроде бы вылез из своеобразной внутренней раковины.
– Эм… единственный разумный вариант – Манхэттен. Здесь необходимо большое население. Где много плевел на периферии.
– Кто такой этот Старший лессер?
– Дрянь мелкая, насколько я слышал.
– То, что нужно, по меркам Омеги.
– Но смышленый.
Только собравшись завести песню про Золушку и полночь, Джон резко обернулся.
– Еще, – прорычал Тор.
Да, но проблема не в этом.
В тех переулках была шеллан Джона.
Все мысли исчезли из его головы, как будто их смыли водой. Какого черта она делала на улицах? Сейчас не ее смена. Она должна быть дома…
Когда в нос ударила вонь свежего, дышащего лессера, в груди утвердилось глубокое убеждение – ее здесь вообще не должно быть.
– Мне нужно забрать пальто, – сказал Тор. – Оставайтесь здесь, я пойду с вами.
Исключительный. Шанс.
Как только Тор дематериализовался к мосту, Джон сорвался с места, стуча ботинками по асфальту, а Куин прокричал нечто, оканчивающееся на «ублюдок хренов!».
Не имело значения, и в отличие от диких, сумасшедших и маниакальных диверсий Тора, это было важно.
Джон несся по переулку, пробежал мимо улочки, перепрыгнул через два ряда припаркованных машин, сделал крюк…
Вот она, его супруга, его возлюбленная, его жизнь, отбивалась от квартета лессеров перед заброшенным пансионом… а фланг прикрывал большой горластый светловолосый предатель.
Рейдж не должен был принимать ее в их ряды. Джон сказал «подкрепление»… и чертовски точно не имел в виду свою Хекс. И более того, он отменил тревогу по просьбе Тора. Какого хрена они…
– Хэй! – радостно выкрикнул Рейдж. Словно приглашал присоединиться к вечеринке. – Просто подумал, что мы подышим воздухом в прекрааасном центре Колдвелла.
Ну, да. В подобные моменты отстойно быть немым.
«Гребаный заср…».
Хекс обернулась, чтобы взглянуть на него… и тогда случилось это. Один из лессеров прятал нож, и у сукиного сына была свободна рука и имелась отличная цель: лезвие рассекло воздух рукоятью к верху.
И вдруг остановилось… в груди Хекс.
Во второй раз за этот вечер Джон закричал, не издав ни звука.
Он бросился вперед, а Хекс развернулась к лессеру, ярость ужесточила ее черты. Не мешкая ни секунды, она схватилась за рукоять и выдернула оружие из собственного тела… но насколько ей хватит силы? Удар был четким…
Господи Иисусе! Она попытается прикончить ублюдка. Несмотря на ранение, она изо всех сил будет бороться с ним… и погибнет в процессе.
Единственное, о чем подумал Джон – что он не хочет стать похожим на Тора. Он не хотел жить в этом кругу ада на земле.
Он не хотел терять Хекс сегодня, завтра, после послезавтра. Никогда.
Открыв рот, он закричал что было силы. Джон не осознавал, что дематериализуется, но он оказался на том лессере так быстро, что расщепление на молекулы было единственным объяснением. Схватив тварь за горло, Джон сбил с ног кусок дерьма и последовал за ним. Когда они упали на землю, он ударил его головой, сломав нос, и, скорее всего, скулу или глазницу.
Это еще не конец.
Забрызганный черной кровью, Джон обнажил клыки и вцепился ими во врага, прижимая его к земле. Инстинкт разрушения был столь прекрасно налажен и сосредоточен, что он не остановился бы, пока не начал жевать тротуар… но затем рациональная сторона дала о себе знать.
Ему нужно позаботиться о ранах Хекс.
Взяв кинжал, он высоко поднял руку и посмотрел в глаза убийце. Или в то, что осталось от пары лессерских гляделок.
Джон вонзил кинжал так глубоко, что после того, как вспышка света и хлопок исчезли, ему пришлось двумя руками вытаскивать оружие из асфальта, приложив к этому максимум усилий. В панике озираясь по сторонам, он молился, чтобы увидеть Хекс…
Она не только стояла на ногах. Она занималась очередным членом квартета… несмотря на увеличивающееся красное пятно на груди и бессильно висящую правую руку.
Джон едва не сошел с ума.
Подпрыгнув, он бросился между своей супругой и врагом, и, оттолкнув ее, принял на себя предназначавшийся ей удар… крепкий замах бейсбольной битой, от которого тут же зазвенело в ушах, и он немедленно потерял равновесие.
От этого бы Хекс распростерлась на земле и отправилась прямиком в гроб.
Быстрым движением он вернулся в прежнее положение, и двумя руками отразил вторую попытку превратить себя в болвана.
Резкий рывок вперед, и Джон заехал лессеру по лицу собственной фирменной подачей, дав немертвому долю секунды на шоу с мелодией в голове. А затем настало время победы.
– Какого дьявола! – крикнула на него Хекс, пока он прижимал убийцу к земле.
Не самый хороший способ общения, учитывая, что его руки были заняты горлом лессера. Опять же, они вряд ли помогут ей понять, что творилось у него в голове.
Он быстрым ударом отправил убийцу к Омеге и поднялся. Левый глаз, которому досталось битой, начал заплывать, и Джон на лице чувствовал биение своего сердца. А Хекс в это время все еще истекала кровью.
– Никогда больше не поступай так со мной, – прошипела она.
Джон хотел провести пальцем по ее лицу, но тогда не смог бы говорить.
«Тогда не сражайся, когда ты рана-порана-ранена!».
Господи, он даже общаться не мог, пальцы коверкали слова.
– Со мной все было нормально!
«Да у тебя же кровь идет…»
– Это поверхностная рана…
«Тогда почему ты не можешь поднять руку!»
Они приближались друг к другу, и не с хорошим настроем, их челюсти выступали вперед, тела ссутулились от агрессии. И когда она не ответила на его последнее предположение, он понял, что его догадка верна… и знал, что ей больно.
– Я сама могу позаботиться о себе, Джон Мэтью, – выпалила она. – Мне не нужно, чтобы ты приглядывал за мной, потому что я женщина.
«Я сделал бы то же самое для любого из Братьев». – Ну, скорее всего. – «Так что не надо заводить эту феминистскую херь…».
– Феминистскую херь?!
«Это ты все сводишь к своему полу, не я».
– Да что ты, – парировала Хекс, прищурившись. – Забавно, но не убедительно. И если ты принимаешь мое желание постоять за себя за чертово политическое заявление, то ты женился на неправильной, блин, женщине.