— Всегда пожалуйста, — я чуть расслабился и двинулся за ней следом. Хорошо, что потасовку показательную не устроили. Для местных такое развлечение о многом могло бы рассказать. И образ великих охотников сильно бы смазался. А так — все живы, здоровы. Зверя уже медленно пилят, отдирая шкуру от бледно-серого мяса. Зная местную сноровку, готов предположить, что уже через час двинемся дальше. А то, что моя спутница не дура — так даже интереснее. Куш в конце забега жирный, надо лишь сыграть все по нотам. И тогда толковать будем на моих условиях…
* * *
Местное солнце уже тронуло рыжим краешком ровную линию болот, когда мы добрались до промежуточной точки перед очередными воротами. Сколько хожу, а так и не слышал внятного объяснения от яйцеголовых умников, где же это болтаются наши грешные души: то ли к планетам других галактик проваливаемся, то ли вообще в чужих измерениях. Лишь друг другу бороды дерут, да научными терминами мозги пытаются вскипятить. Послушаешь пять минут, и все — готовый клиент психушки. Поэтому для себя давно определился — это солнышко, под ним местное население, а количество и цвет спутников на ночном небе — величина не постоянная. Главное, принимать как данность, а через тройку-другую походов новизна исчезнет, другие миры в одну бесконечную мешанину образов сольются. Зато — без мозгоклюйства…
Я специально не стал торопить с процессом свежевания, чтобы не ломиться ночью на выложенный щербленными плитами пятачок. Неспешно отмесили грязь, так же неспешно переночуем. Чтобы в зону эвакуации шагнуть утром, не тыкаясь слепыми котятами по округе. Слишком уж мне не понравилась рожи местного вождя с прихлебателями. Не верится, что так легко простят Насте ее игры с револьвером. Поэтому и взял чуть в сторону, и место для ночлега выбрал подальше от натоптанных троп. И даже великодушно позволил охотникам отметить на раннем привале успех, уступив свою долю сивушного напитка, разлитого по плетеным кружкам… Сколько по Склизи не мотался, а все не перестаю удивляться, как ловко аборигены из местной осоки и мха бурду готовят. Это с едой великая проблема — попробуй еще что-нибудь съедобное раздобыть. А подобие бражки сварить и в луженую глотку влить — почти везде можно, лишь бы времени хватило. Будь население побольше, с их любовью к попойкам давно бы всю биомассу на сивуху пустили. Хотя — нам сегодня это лишь на руку. Пусть песни горланят и у костерка обнимаются. Парни уже предупреждены, будут на часах по сторонам смотреть и за охотниками приглядывать, чтобы какой прыткий не навел на нас чужую засаду. А утром на свежую голову посмотрим, как карты лягут.
Яппи присел рядом, дожевывая кусок галеты. Жилистый ненецко-автономный подданный редко открывал рот, но если уж что говорил, то я предпочитал внимательно слушать. Люди в команде собрались бывалые, но проводник к Дымокурам даже на их фоне отличался колоссальным опытом за плечами и зачастую неожиданным взглядом на происходящее.
— Плохо с «живцом» вышло. Могли нанимателя потерять.
— Плохо, — не стал я спорить. Действительно, вроде бы продуманный до мелочей план чуть не сорвался на той небольшой доле риска, что была заложена изначально. — Но по другому зверя бы не достали. А стрелков мы заранее расставили, перекрыв все сектора.
— Все равно, по краю прошли. Нехорошо. — Помолчав, Японец отхлебнул из походной кружки чаю и закончил: — Весь поход в притирку с большими неприятностями идем. Еще даже вторые ворота не проскочили, а четверть патронов пожгли. И во все местные гадости вляпались… Боюсь, девочка к себе неудачу притягивает.
— И что, не справимся?
Бывший оленевод флегматично пожал плечами и допил остатки кипятка:
— Мы с тобой и худших переделках бывали. Но я бы хотел до награды целиком добраться, а не частями. Завтра посмотрю, как уйдем. Если опять со стрельбой, то у бородатых другими тропами пойдем. Пусть лишнюю неделю на закоулках потеряем, но подстрахуемся.
— Ты проводник в тех землях, тебе видней.
— Именно, — подтвердил свой статус Яппи и отправился спать. Ему выпало дежурить под утро, поэтому он со спокойной совестью завалился на боковую, оставив меня коротать время радом с костром. Оставил улыбаться, чествовать «великих героев» и считать варианты на завтра. А так же заботливо сгребать упившихся охотников в кучу, чтобы удобнее было присматривать за ними, не забывая слушать окружающую тишину. Вскоре я погасил огонь и обосновался рядом с облюбованным крохотным холмиком чуть в стороне: разглядывать пустошь и ждать, когда наступит время будить братишек. И молиться, чтобы тихая ночь плавно перетекла в столь же тихое утро, а потом и тихий незаметный уход очередным коридором. На мягких лапах. Будто нас здесь и не было…
* * *
Уже в двухстах метрах от заросшей мхом площадки отряд чуть притормозил, и я скомандовал охотникам:
— Волокушу оставляете здесь, собираете добычу и вперед. Там вас ждет вождь и родственники. Похвастаете добытым папэртом, место расчистите.
— Где вождь? Ты его видеть?
— Там вождь, там. Обещал. Может, от контрабандистов прячется пока, но должен ждать. Двигайте потихоньку, мы за вами.
И лишь отправив довольных жизнью аборигенов вперед, я аккуратно выстроил свою группу и двинулся следом, очень медленно, больше изображая движение, чем реально переставляя ноги. Толкая нагруженную волокушу за приделанные палки перед собой, мы ползли навстречу торчащим из болота булыжникам, внимательно разглядывая окружающий серый пейзаж. Шагавший последним Щепка при этом активно использовал маленький бинокль, который выменял в стародавние времена у кого-то из бродяг за флягу спирта.
— Трое, Филин. На десять часов сто пятьдесят метров и пара чуть правее крайнего «пальца» на две сотни. Идиоты пустоголовые. Если бы с копьями засели, фиг бы их увидели. А так стволы торчат, даже флагами махать не надо. Охотнички…
— Что и требовалось доказать… Ладно, как там наш авангард поживает? Ага, вон, уже лапами зашебуршили… Ну, нюх у местных куда как лучше. А похвастать перед молодняком добытым зверем — первое дело. Все, демаскировали они позицию, вон и остальные из грязи вылезают.
Действительно, пока мы плелись, сократив расстояние до точки перехода шагов до шестидесяти, на заросшие плющом и мхом плиты выбрались почти все «встречающие». В толпе мелькало разряженное пузо вождя, мотался украшенный лентами посох шамана. Как по мановению волшебной палочки из замаскированных дыр повыскакивали собранные со всей округе головорезы, хлопая вопящих от возбуждения родственников, разглядывая клыки убитого папэрта и тыча пальцами в нашу сторону.
— А ведь грамотно, сволочи, в этот раз залегли. Не будь с нами охламонов, так бы с короткой дистанции в загривок и вцепились. Куда как ближе в этот раз окопались. Учатся на собственных ошибках, заразы.
— Грамотно, Чук, кто спорит. Смотри, даже стрелки с ружьями поднялись. Чего скрываться, все уже и так понятно. Три-четыре умника с ружьями за камушками встанут, потом мы или ручки вверх задерем, или нас как того же «бегемота» шлепнут. Как бы плохо аборигены не стреляли, но тут можно уже прикладом по затылку стучать, расстояние для плевка… Понятно тебе, Настенька, зачем нас тут ждут?.. Вроде бы не очень. Ладно, позже разжую… Ложись, братцы!
И я первым залег за развернутой поперек «повозкой». А когда в присмотренную перед этим канаву завалились остальные, аккуратно нажал кнопку на крохотной коробке, которую ласкал пальцем все утро. Здравствуй, вождь, и все твое племя. Здравствуй и прощай…
Все же не зря я Михалычу мелких шариков от подшипников в баул напихал. Уже не первый раз мастерили из чужого подобия «пластида» различные мины. Детонаторов и проводов у жестянщиков набрать можно груду, а с головой и готовыми простейшими схемами с радиорынка — хоть всю округу по кругу минируй. И подрывай целиком или частями. Главное, не забыть перед выходом нужными припасами двойного назначения рюкзаки набить…
Развешенные на перевязях «блины» пластилиноподобной взрывчатки с вдавленными шариками превратили наших бывших сопровождающих в живые ходячие «клейморки». До тридцати метров направленной стальной смерти, рвущей на куски чужие тела. Грохот разрывов, вонючий дым, затянувший площадку и несмолкаемый визг пока еще живых охотников, успевших хватануть лишь часть «гостинцев».
Не поднимая высоко голову, я поймал в прицел чужую спину бегущего человека и потянул спусковой крючок. Слева и справа так же редко и размерено защелкали стволы других членов команды. Мы уничтожали остатки засады, чтобы спокойно пройти дальше, не рискуя поймать шальную пулю. Извините, мужики, но это вы за нашими потрохами пришли, хотя вроде как вам и намекали. А раз во взрослых играх вздумали поучаствовать, то и отвечать придется по взрослым расценкам. Одно лишь плохо — мучаться потом с подобранным в грязи разномастным оружием убитых контрабандистов. Патронов мы потратили немало, придется волочь барахло на обмен. Иначе к концу путешествия с голыми задницами останемся.