Читать интересную книгу Девушка и призрак - Софи Кинселла

— Нет! — вскрикиваю я.

Инспектор Джеймс сводит брови.

— Лара, вы действительно верите, что кто-то желал смерти вашей бабушки?

— Скажи, что это работники дома престарелых! — визжит голос Сэди прямо в ухе. — Скажи! Скажи-скажи-скажи!

— Люди из дома престарелых! — повторяю я.

— И у вас есть основания для подобных подозрений? — спокойно осведомляется инспектор.

Сэди парит над ним, знаками веля мне продолжать. А сама с интересом разглядывает полицейского.

— Я… э-э-э… я случайно подслушала в баре их разговор. Что-то про яд, страховку. Тогда я не обратила внимания. А потом умерла бабушка. — Сюжет позаимствован из мыльной оперы, которую я видела в прошлом месяце.

— И подтвердите это под присягой?

О боже. «Присяга» — слово такое же страшное, как «налоговый инспектор» и «пункция спинного мозга».

— Д-да-а-а.

— Вы видели этих людей?

— Н-н-е-ет.

— Как называется дом престарелых? Где он расположен?

Молчу, не имея о том ни малейшего представления. А парящая в воздухе Сэди прикрывает глаза, словно пытаясь что-то вспомнить.

— Фэйрсайд, — бормочет она. — В Поттерс-Бар.

— Фэйрсайд в Поттерс-Бар. — повторяю я.

Пауза. Инспектор Джеймс нервно щелкает ручкой. Потом встает.

— Мне нужно посоветоваться с коллегой. Я вернусь через минуту.

Дверь за ним захлопывается, и я ловлю презрительный взгляд Сэди.

— И это все, на что ты способна? Да он никогда тебе не поверит! Так-то ты мне помогаешь.

— Ради тебя я обвинила совершенно невинных людей в убийстве.

— Подумаешь, большое дело. Ты даже имени ни одного не назвала. Вся эта история выглядела совершенно неправдоподобно. Яд? Разговоры в пабе?

— Сама попробуй выдумать что-нибудь на пустом месте! — огрызаюсь я. — И вообще дело не в этом! Главное…

— Главное — отсрочить похороны. — Взгляд ее делается из презрительного жалобным. — Они не должны состояться. Слишком рано.

И Сэди растворяется в воздухе.

Господи, до чего же я устала. Чувствую себя Алисой в Зазеркалье. Того и гляди привидение появится с фламинго под мышкой и криком: «Рубите им головы!»

Недоверчиво покосившись на стол (вдруг тоже исчезнет?), я закрываю глаза и обдумываю происходящее. Все это слишком неправдоподобно. Я сижу в полицейском участке и под нажимом привидения рассказываю о несуществующем преступлении. Внезапно вспоминаю, что не ела уже целую вечность. Может, это низкое содержание сахара в крови во всем виновато? Может, я просто диабетик и сама не подозреваю об этом? И мозг мой бунтует?

— Они все равно проведут расследование. — Это Сэди снова материализовалась на подоконнике. — Даже если сочтут, что ты заблуждаешься, им все равно надо убедиться и проверить твою информацию.

— В самом деле?

— Ну да, я только что подслушала разговор полицейских. Этот инспектор с напарником просмотрели запись разговора, и напарник воскликнул: «Вот оно!»

— Вот оно? — тупо вторю я.

— А потом принялись обсуждать другой дом престарелых, где на самом деле произошло убийство. Ужасная история! В общем, они начнут расследование. Так что все в порядке.

Все в порядке?

— Может, ты и в порядке, но только не я!

Тут дверь открывается, и Сэди быстро добавляет:

— Спроси полицейского насчет похорон. Спроси. Спроси-спроси!

— Это не моя проблема, — бурчу я и затыкаюсь, глядя на инспектора Джеймса.

— Лара, я попросил констебля записать ваши показания. А потом видно будет.

— У-у-у… э-э-э… спасибо. (Сэди сверлит меня требовательным взглядом.) И что будет с… — я запинаюсь, — с телом?

— Пока оно останется в морге. Если же ваши подозрения подкрепятся какими-то уликами, мы напишем рапорт коронеру, и он начнет расследование.

Резко кивнув, инспектор выходит. А меня начинает трясти. И есть с чего. Наплела с три короба про вымышленное убийство настоящему полицейскому. В жизни ничего более глупого не делала. Разве что в восьмилетнем возрасте спрятала коробку печенья в саду после того, как съела несколько штук и боялась признаться в этом маме. Долго она его потом искала по всей кухне!

— Ты осознаешь, что я только что дала ложные показания? — спрашиваю Сэди. — Ты понимаешь, что меня могут арестовать?

— «Меня могут арестовать», — передразнивает она. — Неужели тебя никогда не арестовывали?

— Разумеется, нет. А тебя?

— И не раз! — Она хихикает. — Во-первых, как-то ночью я танцевала в городском фонтане. Это было так смешно. Пока полицейский пытался вытащить меня из воды, моя подруга Банти защелкнула на нем игрушечные наручники, и он просто рассвирепел!

Она уже буквально покатывается от хохота. Нет, ну надо же быть такой идиоткой.

— Уверена, это было нечто. — Тон у меня осуждающий. — Но лично я предпочла бы остаться на воле, а не подхватить какую-нибудь гадость в тюрьме. По твоей милости.

— Никто тебя туда не посадит, если сочинишь историю получше, — оскорбленно фыркает Сэди. — В жизни не видела такой простофили. И рассказываешь ты сумбурно и неубедительно. Ради того, чтоб они начали расследование, стоило постараться побольше. А нам нужно выиграть время.

— Но зачем?

— Чтоб найти мое ожерелье, разумеется.

С глухим стуком моя голова падает на стол. Когда же она угомонится?

— Послушай, зачем тебе сдалось это ожерелье? Это чей-то подарок?

Сэди долго молчит.

— Мне подарили его родители на совершеннолетие, — наконец сообщает она. — Я была так счастлива, когда надевала его.

— Это очень мило, но…

— Я никогда не расставалась с ним. Никогда. — В голосе ее звучит волнение. — Для меня это самая важная вещь на свете. И она мне нужна.

Сейчас она так похожа на хрупкий поникший цветок. Я уже готова от всей души посочувствовать и пообещать найти ожерелье, как вдруг она притворно зевает, потягивается и заявляет:

— Какая скука! Вот бы сейчас потанцевать.

Все мое сочувствие как ветром сдуло. Свинья неблагодарная!

— Если тебе так скучно, можем продолжить твои похороны, — ядовито предлагаю я.

— Только попробуй!

— Почему бы и нет?

Тут в комнату врывается жизнерадостная особа в форменном костюме:

— Лара Лингтон?

Час спустя мои так называемые «показания» записаны. Не было в моей жизни опыта ужаснее. Настоящее позорище.

Сначала я забыла название дома престарелых. Потом перепутала время, и вышло, что я преодолела расстояние в полмили за пять минут. Пришлось соврать, что я занимаюсь спортивной ходьбой.

На ее месте я бы точно мне не поверила. Разве я похожа на спортсменку?

Еще я заявила, что перед визитом в паб заскочила к своей подруге Линде. И это при том, что я не знаю ни одной Линды, но не светить же кого-то из настоящих друзей. На вопрос, а как фамилия Линды, я выпалила «Дэвис», прежде чем сообразила, что делаю.

Фамилию я взяла не с потолка, а прочла на бланке показаний, который заполняла констебль. Ее-то и звали Дэвис. Надо признать, констебль даже бровью не повела. Как и не сообщила, будет ли продолжено расследование. Просто вежливо поблагодарила и продиктовала телефон такси.

И вскоре я почти наверняка окажусь за решеткой. Мило. Всю жизнь мечтала.

Я смотрю на Сэди, которая растянулась на столе. Советы, которые она нашептывала мне в ухо, мне совершенно не помогли, как и ее путаный рассказ о том, как парочка полисменов пыталась задержать их с Банти, гонясь за ними «во всю мощь» по полям и лугам, и как это было «забавно».

— Не стоит благодарности, — ворчу я. — Обращайся еще.

— Спасибо, — лениво роняет она.

— Хорошо. — Я беру сумку. — Тогда я пошла.

Сэди стремительно взвивается в воздух:

— Ты же не забудешь про мое ожерелье?

— И хотела бы, да вряд ли получится.

Она преграждает мне дорогу к двери.

— Меня видишь только ты. Никто другой не сумеет мне помочь. Пожалуйста.

— Но как я смогу найти твое ожерелье? — с тоской спрашиваю я. — Ведь я даже не знаю, как оно выглядит.

— Оно из таких прозрачных хрустальных шариков, — мечтательно говорит Сэди. — Длинное, примерно досюда, — она показывает на живот, — и с перламутровой застежкой…

— Ничего такого я не видела. Но если попадется на глаза, дам тебе знать.

Просочившись сквозь Сэди, выхожу из кабинета и достаю телефон. Свет в коридоре чересчур яркий, линолеум слишком грязный, а за конторкой никого. В конце коридора ссорятся два громилы в кожанках, несколько полицейских пытаются их урезонить. Отодвигаюсь от этой компании подальше, набираю номер, которым поделилась констебль Дэвис, предварительно отметив, что пришло больше двадцати голосовых сообщений. Наверняка родители с ума сходят.

— Эй! — раздается совсем рядом голос. Я поднимаю взгляд. — Лара? Неужто ты?