Устало потерев глаза, Виктор упал в кресло, что стояло во главе огромного стола и медленно обвел взглядом присутствующих.
— Ваши доводы заслуживают внимания, — нехотя признал он. — а что на это ответит мой славный Департамент информации и безопасности?
— Боюсь, что выводы министра образования и науки верны, — ответил седовласый мужчина, задумчиво вертя в руках ручку. — Мы давно наблюдаем за деятельностью папской разведки, и обвинения Громова имеют под собой почву. Все, что сказал князь — правда.
После императорского приема, где нашему послу был оказан чрезмерно холодный прием, мы стали пристально наблюдать за развитием событий. Поведение некогда спокойного понтифика после тех событий резко изменилось. А год назад он, как вы знаете, стал активно собирать коалицию против Российской Империи. Кстати, Ваше Величество, вы его горячо поддержали в этом начинании, хотя наша служба рекомендовала вам обратное. Эти действия странным образом совпали с исчезновением князя.
Активизацию разведок всех стран и их пристальное внимание к Италии мы восприняли, как логичный шаг в преддверии боевых действий и взяв их под полный контроль, ведя свою игру.
Но буквально пару часов назад наш посол в Японии был вызван к Императору, где ему передали ноту протеста в связи с действиями итальянских наемников на их территории. Посол был объявлен персоной нон грата и готовится к высылке из страны.
В то же самое время, как нам было известно, князь вместе со своими невестами находился на отдыхе в Японии. Связать все эти факты воедино, думаю, несложно. К тому же, понтифик явно был готов к нападению, правда, не рассчитал сил, за что и поплатился. И, как по мне, туда ему и дорога, вы уж меня простите. Ватикан в последнее время слишком много воли себе взял, не отчитываясь о своих делах никому, ведя свою политику, не считаясь с интересами страны.
— Что с гостями? — бросил король, что-то напряженно обдумывая.
— Их сразу увезли, вместе с арестованным Громовым, — поспешно отозвался безопасник. — И, судя по всему, с ними, что-то очень сильно не так.
— Только не говорите мне…
— Да, Ваше Величество, — не слишком вежливо перебил его докладывающий. — Его поместили в тюрьму Святого Витольда. И, судя по приготовлениям, собираются принародно сжечь. Думаю, следствия, как такового, не будет. Сейчас его будут пытаться выставить беспринципным террористом, напавшим на Святой Престол и попутно погубившим тысячи мирных граждан. Боюсь, если они приведут приговор в исполнение, после казни Громова нас ждет не только война с Россией. От нас отвернутся все. Кадры с площади Святого Петра облетели весь мир, как вы правильно заметили, и казнив его, мы признаем, что все сказанное им — правда.
— Какая-то у вас странная логика… — подал голос министр торговли. — Мы казним Громова, потому что он напал на понтифика и убил его, а также немалое количество подданных Италии. К вашему сведению, за все время существования Папского престола было совершено не более десятка покушений на наместника бога, и всего два из них, не считая это, увенчались успехом. Более пятисот лет назад и была утверждена казнь посредством очистительного огня за такое преступление. Считалось, что отважившийся поднять руку на Папу несомненно одержим демонами, и только огонь сможет очистить его душу. То, что вместе с демонами и грехами сгорало и тело несчастного, в расчет не бралось.
— Ну да, — безрадостно усмехнулся безопасник. — следуя вашей логике, мы должны были тогда сжечь Папу Римского, если бы он имел несчастье выжить, как одержимого тьмой, каковой факт нам наглядно продемонстрировал русский князь…
— Но… — попытался возразить его оппонент, но король прервал их пикировку, громко хлопнув ладонью по столу.
— Громова немедленно доставить во дворец, так же, как и приглашенных императоров. Если Ватикан будет сопротивляться, расценить это, как измену государству, со всеми последующими выводами. Всех причастных арестовать и тоже без промедления доставить в Рим. Будем пытаться договариваться с Громовым. Не думаю, что раздувать конфликт в его интересах… Если он продолжит в том же духе, то пострадают все. И свяжите меня с герцогом Урбинским. В свое время я помог им избежать папского гнева, пора отдавать долг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Боюсь, уже слишком поздно, — кивнул на экран телевизора, что работал в беззвучном режиме, безопасник, включая звук. От увиденного волосы на головах присутствующих встали дыбом. И никто при этом не заметил, как глаза генерала армии, присутствующего на совещании стали черными…
Селена Громова
— Почему ты меня утащила? Немедленно верните меня к нему, ему плохо, он там умрет!
Крепко прижимая к себе вопящую и рыдающую Ириску, я сама чувствовала, как по моим щекам текут слезы. Мирами, застывшая рядом, вся в крови, мрачно смотрела на портал, из которого выходили люди. Она, видимо, тоже с огромным трудом сдерживалась, чтобы не броситься обратно, на выручку Владу. Руки, все так же крепко сжимающие рукояти мечей, побелели от напряжения, а все тело девушки было напряжено, как туго натянутая струна.
— Так было нужно… — успокаивающе поглаживала я Ириску по голове, не сводя тем временем предупреждающего взгляда с Мирами.
— Даже не думай! — предостерегла я ее. — Ему ты сейчас ничем не поможешь, а вот навредить можешь легко. Он сейчас не в том состоянии, чтобы кого-то прикрывать. Надеюсь, он знает, что делает.
В ответ японка со злостью посмотрела на меня, потом беспомощно опустила руки и разжала пальцы, выпуская мечи… Клинки упали на землю с пронзительным печальным звоном, и та же печаль отразилась на лице Мирами, когда она глядела на портал. Убедившись, что она услышала меня, и я наконец-то смогла отвлечься и осмотреться кругом.
Мы находились на огромной площадке, на дальнем краю которой виднелось высокое строение. Вся территория по периметру была ограждена высоким металлическим забором, по углам размещались вышки с вооруженной охраной.
Вокруг раздавались крики, бегало туда-сюда с заполошным видом множество народа. Выходившие из портала воины устало поводили плечами, быстро собирались группами и куда-то снова уходили, но на смену им появлялись все новые и новые. Павших в бою осторожно, точно им можно было ещё чем-то повредить или потревожить их смертный сон, укладывали на носилки и оттаскивали в сторону большого дома, что стоял в стороне.
Николай Владимирович и Гонтус о чем-то тихо спорили с седым стариком, выправка и стать которого так и кричали о его военном прошлом, а скорее всего, и настоящем. Отдав Ириску, что перестала причитать, но по-прежнему безутешно всхлипывала, Мирами, я нетвердым шагом направилась к ним. Увидев меня, мужчины приветливо мне улыбнулись и продолжили прерванный разговор.
Как я поняла, мы находились в тайной обители волхвов, где они постигают воинскую и магическую науку. На нас смотрели с удивлением, но приветливые улыбки, то и дело мелькавшие на лицах, говорили о том, что нам здесь рады, и люди прекрасно знают, кто мы такие.
— Черт, сколько же еще тайн хранит в себе Россия в общем, и муж в частности?! — подумалось мне, — Вот уже, казалось бы, я все про него знаю — и тут раз, и вылезает что-то новенькое… И, к огромному сожалению, чаще всего дурно пахнущее. И как у него так получается притягивать к себе все одновременно: и хорошее, и плохое?
— Пойдемте в горницу, — между тем проговорил их собеседник. — Там нам будет удобнее все обсудить. Давно хотел сам с вами встретиться, да не думал, что доведется при таких обстоятельствах…
Приглашающе нам кивнув, он пошел вперед, а мы направились следом. Ириска, крепко вцепившись в руку Мирами, что-то тихо ей говорила, от чего та постоянно краснела и кидала украдкой на меня странные взгляды. Зайдя в дом, я почувствовала, что тревога за мужа, что непрерывно терзала мое сердце, стала потихоньку отступать, и я вдруг поверила, что все будет хорошо. Не знаю, с чего, но на меня внезапно накатила волна безмятежности и покоя, напрочь смывая все напряжение и усталость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})