Преследование разбойников началось. Однако вскоре пришлось убедиться, что их предводитель хитёр и коварен. Он часто оставлял на пути воинов Генриха разрушенные селения, залитые кровью, а сам ловко уходил от преследователей. Такая игра в кошки-мышки тянулась уже недели три, и кое-кто из отряда Генриха начал злиться. Но рыцарь пресёк эти настроения, разрушительные для победоносных воинов, а он хотел видеть свой отряд именно таким. Он объяснил своим людям, что злость никому ещё не помогала одержать победу, а их враги именно на то и рассчитывают, что, разозлив, лишат их преимущества слаженности действий. Генрих был уверен, что противник уже хорошо осведомлён и о численности их отряда, и о его боевых качествах. Однако нападать на них враг не решался.
Вновь двинувшись в сторону Карлайла, в который уже раз, воины Генриха остановились на ночлег в небольшом селении. Здесь молодому рыцарю приглянулась славная девушка с длинными косами цвета зрелой пшеницы. Он даже позволил себе провести с ней ночь, и красавица одарила его горячей страстью. Но когда, не найдя разбойников в той стороне, они возвращались обратно, селение, где они ночевали, оказалось разграбленным и сожженным. А на самом видном месте, посреди всего этого ужаса, лежала убитая девушка, так приглянувшаяся Генриху. Поза мёртвого тела не оставляла сомнений в том, что несчастная была жестоко изнасилована. И последним жестом насильника был огромный нож, пронзивший живот жертвы и пригвоздивший тело к земле. На красивом лице застыло выражение муки. Увидев эту картину, Генрих почувствовал, что готов взорваться и впасть в ярость. Огромным усилием воли ему удалось взять себя в руки. Бледный и суровый стоял он над телом несчастной девушки. Потом, наконец, раздвинул крепко сжатые губы.
– Будь спокойна, милая, я жестоко накажу того, кто истерзал и убил тебя, – прошептал он, глядя в мёртвое лицо.
И отвернувшись, пошёл прочь. Ему надо было несколько минут побыть одному, чтобы полностью взять себя в руки. Но уже через полчаса он отдавал команды спокойным, как всегда, голосом. Они продолжали преследование разбойников.
В жизни часто случается, что события и обстоятельства повторяются. Так и сейчас. Как когда-то деду, Генриху на этот раз помог в поисках противника паренёк, чудом уцелевший в разграбленном селении. Шмыгая носом и развозя грязь по зарёванному лицу, он рассказал, где можно найти преступников, погубивших всю его семью. Местные жители иногда располагали весьма полезными сведениями. Так и этот мальчик, дед которого выпасал скот на отдалённом пастбище, случайно узнал то, что весьма пригодилось отряду Генриха. Он даже пожелал отправиться с ними, чтобы лучше показать дорогу – душа мальчика горела огнём жажды мести.
На этот раз удалось напасть на след разбойников и даже застать их врасплох. Неожиданность нападения была сильным козырем в руках Генриха. И вторым козырем была слаженность действий его отряда, действующего строго по разработанному плану. Разбойникам пришлось вступить в открытую схватку, и здесь преимущество было не на их стороне. Да, их было много, но в воинской выучке они сильно уступали отряду Белого Волка и воинам из Денвент-Касла. Они беспомощно метались по полю битвы, а хорошо обученные воины настигали их и косили как траву на лугу.
Однако предводитель разбойников оказался умел и силён. И в какой-то момент он возник перед Генрихом, предлагая сразиться один на один. Рыцарская честь не позволила молодому Лорэлу уйти от этой битвы, он спешился и сделал знак своим воинам не мешать ему. Противник был матёрым мужчиной, с крепким телом и грубым, злым лицом. И в придачу весьма хитёр.
– Я намерен убить тебя, щенок, – злобно прошипел он внимательно смотревшему на него Генриху, – и чтобы получить больше наслаждения от этого, скажу, что это я прикончил твою девку, предварительно наигравшись с ней в своё удовольствие. А теперь давай, кидайся на меня, мальчишка.
Но разбойник просчитался. Генрих не позволил себе впасть в ярость и потерять самообладание. Он хорошо помнил уроки деда, дядюшки Ричарда и сэра Патрика. В битве один на один обычно побеждает тот, кто сумел сохранить холодную голову. И Генрих, не обращая внимания на злобные слова и насмешки, начал своё первое настоящее сражение. Противник был очень силён и умел, он наседал на молодого рыцаря как разъярённый вепрь. Однако Генрих не зря провёл два года в обучении рыцарскому искусству. Он ловко уходил из-под удара, используя давно принесенную в их края сэром Стэнтоном технику турнирных сражений, и изматывал противника частыми быстрыми атаками, постоянно меняя направление. Не прошло и четверти часа, как разбойник, забыв обо всём и рассвирепев до крайности, стал допускать ошибки и просчёты. Через полчаса Генрих покончил с ним, нанеся прямой удар в сердце. Его воины, добившие уже остатки разорённой банды, ликовали. Мальчишка из разрушенного селения, наблюдавший картину сражения и этой битвы один на один, пришёл в неистовую радость. И не в последнюю очередь его усердием разнеслась по западному приграничью весть о непобедимом отряде Белого Волка, одолевшем вдвое превышающего его по численности противника. Теперь желающим убивать и грабить следовало дважды подумать, прежде чем вступить на этот путь. На какое-то время здесь установилась благословенная тишина.
Сэр Патрик Эллиот, горячо обнимая прибывшего к нему с победой молодого рыцаря, не удержался.
– Я ещё два года назад говорил твоему дядюшке, Генрих, что ты уже готовый воин, – весело сверкнул он глазами, – а он настаивал на обучении. Мне кажется, что воинские навыки у тебя в крови.
– Да, мне нравится воевать, сэр Патрик, – ответил на это слегка смущённый Генрих, – но без той науки, что я прошёл благодаря настойчивости моего деда, я бы не одолел этого матёрого бандита, вдвое старше и сильнее меня. И думаю, учиться воину нужно всегда.
Сэр Патрик похлопал его по плечу. Он был очень доволен как успехами молодого рыцаря, так и его по-взрослому разумным подходом к делу. Да, подававший большие надежды мальчик вырос в серьёзного воина.
Когда отряд Белого Волка с победой вернулся в родной замок, радости не было предела. Барон Кевин горячо сверкал помолодевшими глазами, а сэр Ричард не мог налюбоваться на племянника, как-то сразу повзрослевшего и ставшего сильней. Мать не отходила от сына, стремясь лишний раз прикоснуться к нему, чтобы удостовериться – это и вправду он, живой и невредимый.
Этим летом и тёплой осенью отряд ещё несколько раз вступал в мелкие схватки, всегда выходя из них с победой. Они не потеряли ни одного человека, хотя мелкие ранения, конечно же, были. Без этого воинам не обойтись.