«За весла! В путь! — Скорей отчаль…»
За весла! В путь! — Скорей отчаль:Здесь зыби вод завороженныхПод сенью ив настороженныхТемны, как мертвенная сталь;
А там — серебряной дорогойРека блестит… живет. И дальПолна легенд луны двурогой.
«Мгновенья гибнут; каждым взмахом…»
Мгновенья гибнут; каждым взмахомИх косит маятник. И счетСмертей безропотных живетВ душе отчаяньем и страхом:
Былое — ряд могильных плит,Надежд венок — развеян прахом…Жить вновь? Но… маятник стучит…
«Закат грустит, еще алея…»
Закат грустит, еще алеяНад засыпающим прудом;Угрюм и тих примолкший дом;Уныла старых лип аллея;
Тоскою дышит листопад…И сам принес родной земле яОсенних грез печальный клад.
«Мы не клялись. Но мог едва ль…»
Мы не клялись. Но мог едва льБыть расставанья миг правдивей:Обетам, в их немом порыве,Внимала сумерек печаль…
К чему ж тоска? Зачем гаданья?!.Там, в прошлом, чистом как хрусталь,Надежней клятвы: «До свиданья!..»
Погибшая песня
Луны лукавые лучиВ душе по бархату печалиВсю ночь желанной ложью ткалиМечты в узор цветной парчи,
И сердце пело им ответом…Но песня канула в ночи,А ночь растаяла с рассветом.
«Гудит набат. Дрожат сполохи…»
Гудит набат. Дрожат сполохи.Зловещи знаменья судьбы…Но тишь в усадьбе: спят дубы,Тая об ярком прошлом вздохи,
И сонный лебедь на прудеВиденьем гибнущей эпохиБелеет призрачно в воде.
Хмель
I. «Была весна. Сиял апрель…»
Была весна. Сиял апрель,Черемух снег цвел песней белой…Любовь и счастье сердце пело,Как беззаботный менестрель;
И средь друзей за шумным пиромБыл для души заздравный хмельВолшебным жизни эликсиром.
II. «Была весна. Сиял апрель…»
Сентябрь подкрался, не спеша.Нет ни цветов, ни грез за пиром;Друзья ушли… В изгнаньи сиромПугливо слушает душа
В напеве ветра голос волчий,И хмель последнего ковша —Как дар из уксуса и желчи…
Сентябрь, 1929 года
«Обвил тяжелый мрак, как спрут…»
Обвил тяжелый мрак, как спрут;Молчаньем полночь давит глухо,И в ней тревожно ловит ухоНеумолимый ход минут:
Удары ль сердца средь затишьяШагами призрачно живут,Иль въяве мучит поступь мышья?
«Мы глухи. Плоти ткань груба…»
Мы глухи. Плоти ткань груба —В нас прежних жизней струны немы…А сны — веков былых поэмы:В них веет древняя судьба,
Как аромат в заветных винах,Давно укрытых в погребаВ тяжелых каменных кувшинах.
Вьюга
Всю ночь мело. Бил ветер ставнейИ жутко плакал у окна…И, одинокая, без снаДуша томилась болью давней,
Молясь всё ярче, всё страстней,Чтоб эта вьюга замела в нейИ самый след минувших дней.
«Смущая мой покой домашний…»
Смущая мой покой домашний,Мне в душу, в полный грез затон,Вдруг уронил полночный звонСтальные капли с древней башни:
Тревожный всплеск; бегут кругиИ — тишь… Ушел мой день вчерашний,И в вечность канули шаги.
Весенние напевы
I. «Весна, в напеве ароматном…»
Весна, в напеве ароматном,Вся — юность жизни, вся — в цвету;И сердце, чуя красоту,В огне сгорает благодатном.
Хочу любить: ищу, зову —И в обольщеньи многократномОбманут снами наяву.
II. «Опять весна, и снегом белым…»
Опять весна, и снегом белымЧеремух спящий сад одет;И соловьи, и полусвет,И грезы, грезы — роем целым.
А ты, отысканная мной,Встречаешь трепетом несмелымМой прорывающийся зной.
III. «Еще весна. Опять молочный…»
Еще весна. Опять молочныйЧеремух наших ранний цвет,Вновь белой ночи тихий светИ соловей, наш друг полночный…
Мы вновь вдвоем. Но только ты —Не прежний призрак непорочный,А грех зовущей красоты.
IV. «Весна еще юней, победней…»
Весна еще юней, победней;Черемух цвет — еще живей,И ночь светлей. Но соловейТоскует в рощице соседней:
Он не поет у нас в саду,И я один, весной последней,Обманным клятвам счет веду.
Май, 1924 года
«Уносит нас храпящий конь…»
Уносит нас храпящий коньВ снега, в мороз, во тьму ночную,Я трепет твой несмелый чую,Я вижу глаз твоих огонь,
Я льну к тебе… Но в мехе шубыУкрадкой теплая ладоньОтводит жаждущие губы.
«Когда душа в ненастный день…»
Когда душа в ненастный деньКоснеет в мертвенном застое, —Вино нетленно-золотоеВ звенящей чаре шумно вспень
И сердце светлым хмелем взбрызниОн, как кресало о кремень,В груди рассыплет искры жизни.
«В тиши — хаоса жуткий гул…»
В тиши — хаоса жуткий гул…Зияет страшной бездной вечность…Нет сна… Где светлая беспечность?Где песни, ласки и разгул?
Солгала молодость-шалунья!Нависла ночь… И мертвых скулУсмешка в диске полнолунья.
«По крутизнам сходя к ущелью…»
По крутизнам сходя к ущелью,Всё строже, гуще старый бор.И тишь, и сумрак. МухоморКраснеет под мохнатой елью,
Ручей лепечет под скалой,И пахнет глушь нагретой прелью,Малиной дикой и смолой.
Загадка
Памяти Л.И. Пущина
Я снова смертью друга сближенС манящей тайною могил:Он жил, кипел, страдал, любил, —И вот теперь лежит недвижен
При строгом чине похорон,И безответно непостиженЕго баюкающий сон.
«Чем глуше шепот бледных будней…»
Чем глуше шепот бледных будней,Чем строже тишь немых ночей,Тем жажда жизни горячей,Тем поиск счастья безрассудней;
И сердце в море темнотыКочует на тюремном суднеПод флагом царственной мечты.
Потухшая елка
С дымком свечей и жженой хвоиРазвеян праздник детских лет:Опять холодный ровный свет,И вдруг поблекшие обои,
И бледность будничных бесед…А в бедном сердце — перебои,Потухшей жизни грустный след.
«Тебя бегущая молва…»