Читать интересную книгу Cоциальное право Европейского союза: теория и практика. Монография - Татьяна Постовалова

Государства-члены должны воздержаться от принятия любых мер, способных поставить под угрозу достижение целей настоящего Договора».

В результате правотворческой деятельности Суда ЕС сформулирована общая концепция верховенства права Евросоюза по отношению к национальному праву государств-членов. Это верховенство носит абсолютный характер. Признание принципа верховенства права Евросоюза сопровождается не только обязанностью каждого государства-члена и его судебных учреждений не применять противоречащие этому праву национальные нормы права, но и обязательствам принятия самостоятельных мер в целях обеспечения максимально эффективного действия европейского права. Наиболее полно и четко это сформулировано в решении по делу «Симменталь» (Simmenthal): «В силу принципа верховенства права ЕС положения договора и акты прямого действия институтов ЕС в силу самого факта их вступления в силу имеют своим следствием во взаимоотношениях с внутренним правом государств-членов не только полную неприменимость противоречащих им актов национального законодательства, но и… обязанность действенно воспрепятствовать принятию новых национальных законодательных актов, если они несовместимы с нормами права Сообществ»36.

Совокупную сущность принципа верховенства в понимании Суда ЕС Н.Б. Шеленкова сформулировала следующим образом:

«а) Ранг интеграционного права в правопорядке государств-членов не зависит от установлений национального права.

б) В коллизионных ситуациях нормы права ЕС, имеющие обязательную силу, имеют приоритет над любыми нормами национального права государств-членов.

в) Суд ЕС выступает в качестве последней инстанции по рассмотрению вопросов, связанных с установлением ранга, прямого применения и толкования права ЕС»37.

Под принципом прямого действия права Евросоюза понимается непосредственная и обязательная применимость его нормативных правовых актов национальной администрацией и судами независимо от их согласия или условий, устанавливаемых государством-членом38.

Концепция прямого действия была высказана Судом ЕС немного ранее идеи верховенства, а именно в решении по делу van Gend and Loos. В этом деле Суд уточнил, что положение права Евросоюза не утрачивает прямого действия только потому, что оно адресовано государствам-членам, а не частным лицам. В последующем Суд отказался от этого узкого толкования и признал прямое действие как негативного, так и позитивного обязательства. Наиболее четко концепция прямого действия была изложена в деле Simmenthal: «Прямое действие права ЕС означает, что его положения должны действовать полностью и едино во всех государствах-членах с момента вступления их в силу и в течение всего времени, пока такие положения остаются в силе»39.

В данной концепции обычно понимается взаимосвязь двух элементов – прямого применения и прямых последствий. Первый предполагает наличие у норм права Евросоюза определенных качеств, делающих излишним дополнительное правотворчество. Второй основывается на признании частных лиц в качестве субъектов права Союза. В понимании Суда ЕС прямые последствия заключаются в возникновении у физических и юридических лиц прав, а в некоторых случаях и обязанностей непосредственно из права Евросоюза.

Для различных источников права Евросоюза объем и степень применения принципа прямого действия неодинаковы, безусловны и условны, не ограничены и ограничены. Применительно к нормам первичного права он не отражен в учредительных договорах. Учредительные договоры содержат нормы, ориентированные на межгосударственные отношения, и, как правило, требуют принятия конкретизирующих актов. В результате учредительные договоры Г.И. Муромцев квалифицирует как частично «самоисполнимые», когда концепция прямого действия находит применение только к отдельным их положениям40.

Только Суд ЕС определил, что ряд положений Договора о ЕС в силу их самодостаточности имеют прямое действие даже в отсутствие актов применения вторичного права. Одновременно Суд установил, что не могут иметь прямого действия и служить основанием для исковых требований те положения Договора, которые содержат изложение общей политики, но прямое действие отсутствует лишь до тех пор, пока не разработаны конкретные меры и процедуры по их реализации.

Принцип прямого действия предусмотрен в учредительных договорах только для регламентов. В ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза говорится, что регламент является актом общего характера и что он обязателен во всех своих элементах и имеет прямое действие во всех государствах-членах. При этом их прямое применение имеет место в случае, если из существа положений регламента не вытекает иное. В отличие от этого для других правовых актов Евросоюза подобная договоренность отсутствовала. Более того, для директив предусматривалась процедура имплементации.

Особое значение Суд ЕС придает ст. 263 и ст. 267 Договора о функционировании Европейского союза. В ст. 263 перечислены условия, по которым частные лица могут оспаривать в Суде ЕС решения и регламенты. Статья 267 посвящена рассмотрению дел в Суде ЕС в преюдициальном производстве. Факт, что при рассмотрении споров в национальных судах встает вопрос о действительности и толкования актов Евросоюза, предполагает возможность прямой ссылки на них со стороны частных лиц в ходе судебного разбирательства41.

В деле 28/67 Molkereizentrale (1986)42 Суд ЕС обращается к п. 2 ст. 249 Договора о ЕС. В развитие статьи Суд ЕС подчеркивает, что отсутствие в учредительном договоре каких-либо установлений в отношении иных правовых актов ЕС не может толковаться как отрицание их прямого действия. Суд ЕС выводит концепцию прямого действия из буквы и духа самих учредительных договоров, которые через ратификацию были признаны государствами-членами соответствующими их конституционным предписаниям. Таким образом, Суд ЕС отмечает, что прямое действие не может быть поставлено под сомнение в рамках национальной правовой системы. Существенным при этом является то обстоятельство, что признание прямого действия тех или иных норм права Евросоюза, по сути их «самоисполнимости», производится Судом ЕС как институтом интеграционных объединений.

Итак, прямое действие возможно только при наличии у норм права Евросоюза определенных качеств. Директивы и решения, адресованные государствам-членам, дополнительно связываются с наступлением конкретных юридических фактов. Далее, нормы права Евросоюза, лищь в некоторых случаях учредительные договоры, регламенты и решения, принятые в отношении частных лиц, обладают прямым действием, результатом которого является возникновение обязанностей у частных лиц. Это означает, что прямое действие директив и решений, адресованных государствам-членам, не распространяется на отношения между частными лицами. Сказанное доказывает, что концепция прямого действия интеграционного права не абсолютна43.

К числу обязательных условий применения относятся четкость, ясность и непротиворечивость норм, а также возможность их прямого использования судом и отсутствие обусловленности их применения другими актами или действиями. В случае решения вопроса о действительности акта Евросоюза, подлежащего применению, национальный суд обязан прервать его рассмотрение и обратиться с преюдициальным запросом в Суд ЕС. Только при получении его заключения процесс возобновляется. При отсутствии сомнений в легитимности подлежащего применению акта Евросоюза именно он и должен быть применен. В случае коллизии норм будет использован принцип верховенства. А при решении вопросов о допустимости применения норм права Евросоюза основанием для их применения национальным судом служит прямое действие. Соответственно, необходимы основания для прямого применение социального права Евросоюза национальными судами. Такую возможность обеспечивает принцип прямого действия этого права.

Суд ЕС в ряде решений сформулировал общую концепцию прямого действия права, определил особенности ее применения к различным ситуациям, категориям источников и основаниям возможных изъятий.

Под принципом интеграции понимается инкорпорация норм права Евросоюза в национальные системы права всех государств-членов. В результате этого нормы становятся интегральной составной частью этих систем.

В решении по делу № 28/67 от 3 апреля 1968 г. Суд ЕС так сформулировал понятие интеграции: «Положения права Сообществ проникает в национальный правопорядок без помощи мер национального характера»44.

В Декларации о применении правовых актов Сообщества подчеркивается, что «основным условием сплочения и единства в процессе европейского строительства является полная и точная инкорпорация в национальное законодательство адресованных ему директив Сообществ в пределах установленных им сроков… Существенное условие правильного функционирования ЕС заключается в том, чтобы меры, принимаемые различными государствами-членами, обеспечивали применение законодательства Сообщества с той же эффективностью и строгостью, с какой применяются их национальные законы»45.