Хотя, я не забыл о своих делах и мимоходом сообщил Николаю Фёдоровичу, что с ним хотел переговорить Александр Порфирьевич. Мол, сказал, что очень важно. Возможно, позже сам явится в полк или пригласит куда-нибудь. Конечно, майор посмотрел на меня немного удивлённо, но допытываться не стал. Лишь сообщил, что будет ждать. Он, конечно, был знаком с моим старшим товарищем, но близко не общался. Всё же разные круги общения.
* * *
Во вторник я навестил консерваторию и, как и договорились, встретился там с Александром Порфирьевичем. И он, как и обещал, на встречу пришёл вместе с самим Зининым! Николай Николаевич был уже сильно в возрасте, и даже его длинные усы поседели. Ну, да, ему было за шестьдесят. Нечего и сравнивать с зелёным и наивным юнцом тринадцати лет! Хотя, слегка возомнившим о себе! Великий учёный ожидаемо глядел на меня сильно недоверчиво, но когда я сходу и спокойно передал старшим товарищам рисунки и описания не только ручных гранат с тёрочным запалом, так и самих запалов, а ещё и корпуса с ручками и прочими частями, конечно, не всё удалось принести, он только весело хмыкнул:
— Необычный у тебя подопечный, Александр Порфирьевич! Хоть и столь юный. Не ожидал! И скрытный какой! Ладно, Борис Павлович, примите нашу искреннюю благодарность. Не переживайте, теперь уж точно справимся. Так и быть, мы постараемся произвести как можно больше этого вещества, а потом и собрать, и испытать предложенное Вами оружие. Интересная и как раз нужная вещь может получиться. Знакомые военные у нас свои имеются. Хотя, будет привлечён, как Ваш представитель, и Николай Фёдорович. Можете будь уверены, что никто раньше времени ничего не узнает. Как Вы заметили, на этот раз как с динамитом не будет. Немцам уже ничего не отдадим. Мы тоже научены и умеем соблюдать тайны. Хотя, до Вас точно далеко!
Конечно, я сразу же рассыпался в благодарностях великому учёному и выразил восхищение им. Ещё и попросил, конечно, когда немного подрасту, взять меня в свои ученики. В общем, постарался очаровать. Николай Николаевич меня быстро раскусил, но, видно было, что остался доволен. Но он всё равно предупредил:
— Да, Борис Павлович, нам, конечно, весьма приятно, что Вы как бы отдаёте авторство нам. Отказываться точно не будем. Но мы всё же укажем в прошениях на привилегии на вещество и оружие, что идеи принадлежали одному известному нам лицу, пока пожелавшему остаться неизвестным. Пусть гадают. А так, все договорённости в силе. И, конечно, мазями мы займёмся чуть позже. Уже убедились, что возможно и их получение. Они нам тоже пригодятся.
Я опять рассыпался в благодарностях старшим товарищам. Это они ведь настоящие учёные. И, наверное, Александр Порфирьевич правильно сделал, что привлёк своего учителя? Это же именно он занимался разными взрывчатками. Большой опыт и авторитет! За спинами таких учёных мне спрятаться легче! Я бы всё им рассказал, но опасно. Так что, пусть остаются в неведении и гадают.
Потом мы, раз находились в консерватории, и требовалось прикрыть истинные цели нашей встречи, занялись музицированием. Николай Николаевич и на самом деле пожелал выслушать немного моей музыки. Сначала я старательно сыграл на фортепиано пару милых композиций. Хотя, «Весенний вальс», а ещё «A comme amour» или «Приди ко мне любовь» уже были знакомы великому учёному. Они теперь много где и часто исполнялись. А потом я спел, уже под гитару, «Млечный путь», «Пора-пора-порадуемся» и «Есть только миг»:
— Призрачно всё в нашем мире бушующем,
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь!
— Хорошие песни, Борис Павлович! Так держать и далее!
— Постараюсь, Николай Николаевич! И я очень рад знакомству с Вами! Для меня это большая честь!
Вот такая у нас необычная, ага, маскировка встречи получилась. Вся консерватория подтвердит, что точно музицировали. Тем более, я занёс Фёдору Осиповичу ещё ноты и слова арии Джудитты, и даже на русском и немецком языках. Одна знаменитая оперная дива как раз её и исполняла в другой моей жизни. Видимо, я, помимо любви к опере и балету, ещё и являлся поклонником её творчества, хоть и не особо ярым. Удачно вспомнилось. А потом я отдал профессору ноты «Dreams» и «Paris Nichts». Ну, да, увидеть Париж и умереть, может, и не от восторга. Это и сейчас у многих такая мечта. Наверное, и у меня? К тому же, красивая музыка. Хотя, просто для будущих концертов, и необязательно с моим участием. Ну, может, и какие ошибки исправит? Всё-таки не так чётко всё вспоминалось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Понятно, что состоявшейся встречей я остался доволен. Хоть никакие сроки и не назывались, думаю, что гранаты будут.
* * *
— Скажи, Александр, откуда у твоего юного друга такие научные данные? Он же химией не занимается?
— Да, Николай Николаевич, Борис очень странен. Я знаю его уже больше года, и он всё больше и больше удивляет нас.
— Странен, это не то слово! Конечно, не виртуоз, но играет и поёт он неплохо. Похуже, чем ученики консерватории, но не так сильно. И музыка хорошая! Мне понравилась. Вот только слова к песням слишком взрослые! А автор юн! И всё сочиняет сам? Может, есть у него тайные взрослые авторы?
— Это Вы, Николай Николаевич, про наши газеты? Если уж и кто есть, то только мы, его старшие товарищи. Да, мы ему помогаем исправлять ошибки, но сами ничего для него не сочиняем! И Арина Васильевна занималась лишь обработкой народных песен. А что сам, мы уже не раз убеждались. Может записать какую-нибудь мелодию прямо при нас. Заодно и рисунки нарисовать. И так было много раз. И, кстати, у него хорошая память. Хотя, удивляться не приходится. Вон, и Лев Иванович, что ставил нашего «Щелкунчика», почти сходу может запомнить недавно услышанную мелодию и позже сыграть её. У моей Екатерины тоже как бы абсолютный слух.
— Знаю, Александр. И верю тебе. Что мальчик музыкален, я уже успел убедиться. И его как бы сказки тоже просматривал. Хоть и странные, но интересные творения, особенно некоторые! О полётах в космосе! Но тут всё-таки химия, да ещё и взрывчатые вещества!
— Да, странно, Николай Николаевич. Но не стоит и удивляться. Я же Вам говорил, что Борис автор множества изобретений. Хоть они и приписаны, опять же, Арине Васильевне. Кстати, многое отдано и Юсуповым. Конечно, пришлось. Но всё-таки смогли развернуться. Тут и новая одежда, нижнее бельё, а ещё куклы, и охотничья, точнее, защитная военная форма. Кстати, это он заставил изменить тюники у балерин. И по его рисункам созданы декорации к «Щелкунчику» и «Лебединому озеру». И к «Баядерке» тоже. Кстати, судя по сказкам Бориса, у него вообще множественные интересы. Наверное, мальчик интересуется и химией, просто до этого нам об этом не было известно. А сейчас вынужденно раскрылся.
— Судя по его записям, похоже, что так. По крайней мере, он знает и формулы, и разбирается во многих реакциях. Хотя, такому в гимназиях не учат. Конечно, ко мне в ученики он напросился, чтобы польстить, но из него тоже может выйти не только музыкант, но и неплохой учёный. А тебя он уважает. Ты и так у него в наставниках. Просто теперь будешь и по химии. Так что, Александр, не отпускай его от себя и пригляди за ним.
— Конечно, Николай Николаевич. Прослежу. Просто до этого я не знал, что Борис интересуется химией. Возможно, он удивит нас ещё не один раз? Хотя, и так уж загрузил по полной.
Глава 04
* * *
Глава 04.
Всё-таки война?
Двадцать четвёртого апреля в гимназии было спокойно. Никто ко мне не приставал и после занятий не оставил. Разве что кое-кому из гимназистов ноты к музыке и слова к песням записал. А потом я поспешил домой. Дел полно было. Я уже начал пару трогательных картин с видами в нашей Берёзовой горке. В «Девочках у пруда» мне хотелось изобразить своих покойных сестёр, любовавшихся лилиями. Это Александра мне подсказала, сообщив, что они любили часто ходить на речку. Вот в «Девушке-весне» я решил изобразить уже саму сестру в венке из жёлтых и пушистых одуванчиков, радостно идущей по весеннему полю в сторону нашего имения, видневшегося немного в отдалении. Ещё мне хотелось нарисовать портрет княжны Татьяны Юсуповой в «кубическом» стиле. Думаю, что после выставок Петра у себя дома мне никто слова не скажет. Хоть она на пару лет меня младше, но всё равно как бы моя подруга. А больше у меня знакомых девочек и нет. Конечно, я теперь часто общаюсь с Глашей Колычевой и Фёклой Акимовой, но они, хоть вполне симпатичные и уже неплохо округлились, не нашего круга, да меня и старше. А Марья, младшая сестричка второй, хоть и немного лишь младше Татьяны, мне тоже как бы не ровня да ещё и находится под моей опекой.