Читать интересную книгу Вот и свела нас судьба (на войну, да, на войну)… (СИ) - Патман Анатолий

— Странная, конечно, сказка. В каком образе задумывались Его Величество или Его Святейшество, уже не расскажу. Чтобы ничего такого не подумали, смею заверить, что точно хотел отнестись очень уважительно. Констанция у меня задумывалась, прошу заранее извинить, в образе пушистой и нежной кошечки с большими глазами и длинными ресницами. А Её Величество хотел представить уже в образе прелестной собачки, но чуть светлее и крупнее, и, конечно, нарядной и со множеством украшений. И строже. В общем, красивой и величественной. Всё же положение такое. Хотя, я уже передумал. Чтобы никто не поругал меня за неуважение к высоким особам, не буду сочинять эту сказку. Но пару песен мушкетёров, хоть и хотел больше, я уже успел написать. Одна была показана полковнику Тутолмину Ивану Фёдоровичу и его друзьям, отправившимся ещё две недели назад в действующую армию. Удачи им! На войне она много значит. Думаю, кто он, в том числе и для нашей семьи, многие прекрасно знают. А вот вторая песня новая, никому не показывалась и ещё ни разу не исполнялась. Если не понравится, прошу меня сильно не ругать. Всё же у меня и голос не сложившийся, и сам я ещё юный и неразумный отрок. Как написал даже великий французский фантаст Жюль Верн, многого в жизни не понимающий. Хотя, надеюсь, что скоро вырасту и пойму.

А потом я просто попросил у одного из учеников гитару и, как смог, спел «Песню про друзей»:

— На волоске судьба твоя,

Враги полны отваги.

Но, слава богу, есть друзья,

Но, слава богу, есть друзья,

И, слава богу, у друзей есть шпаги.

Когда твой друг в крови,

À la guerre comme, à la guerre,

Когда твой друг в крови

Будь рядом до конца.

Но другом не зови,

На войне, как на войне,

Но другом не зови

Ни труса, ни лжеца!

Услышав моислишком резкие вскрики в конце припевов и песни, сопровождаемые не менее яростными ударами в воздух, публика на мгновение замерла. Явно не совсем уловила содержание песни? А я вот, похоже, выдохся. Эмоции били через край. Пот вовсю тёк по лицу и неприятно холодил тело. Всё же, как говорится, постарался вложить в песню душу.

А потом публика вдруг взорвалась и наградила меня сильными овациями, да такими, что пришлось исполнить песню ещё раз. Хотя, и на этот раз вытянул. Правда, после я просто сбежал за сцену и в зал спустился только после окончания концерта. Не хотелось лишний раз показываться публике, хоть и довольной концертом. И точно сильно устал! Понятно, что переволновался!

* * *

Хоть и не хотел, но получилось, что я всё-таки соозорничал. Но тут и важные профессора консерватории мне ничего не сказали. Хоть они меня и не ругали, и не похвалили, но было видно, что довольны.

Конечно, и старшие товарищи меня одного не оставили. Слегка похвалили, успокоили и сразу же без всяких обязали записать для них и консерватории обе песни о французских мушкетёрах. А ещё и содержание самой сказки, хоть как бы и странной, да нарисовать и несколько рисунков с образами главных героев. Как мной и было заявлено. Вдруг я задумал ещё что-то интересное? Конечно, чтобы всё было без политики!

А так, концерт без слов удался, и я своей самодеятельностью его нисколько не испортил. Да, если так подумать, и песни бесплатно предоставил, и сам, ага, не слабо выступил. А ещё мы с Александрой и тётей Ариной, как и все зрители, для посещения концерта билет покупали. Конечно, так уж особо в деньгах мы теперь не нуждались, потом и собранные средства предназначались именно для нужд учеников Петербургской консерватории, так половина, как было объявлено, направлялась и на лечение раненных воинов, конечно, пока просто намечавшихся. Раз общество так решило, то и нам не стоило жадничать. И ещё, честно говоря, все эти песни и музыку не я же сам сочинил. Они, как мне уже было понятно, из будущего! Хотя, может, и не совсем моего? Правда, однозначно так сказать было трудно. Вот, не знаю, сам Господь Бог или неведомая сила вдруг одарила меня довольно чёткими воспоминаниями и странными знаниями одного крепкого мужчины, хотя, вроде, ещё не достигшего и тридцати лет. Но однозначно военного, скорее, и офицера, в чине, возможно, поручика или штабс-капитана. Так-то, молодой совсем. Но я всё воспринимал так, словно это именно мои воспоминания. Потом, у меня в памяти и никаких данных на этого мужчину не сохранилось. Лишь его, да, не имя и никак не кличка, а самый настоящий боевой позывной «Бурлак». И, как я уже знал, погиб он при выполнении боевого задания, при взрыве противопехотной мины вместе со своим боевым товарищем, жаль, что тоже оставившим мне на память лишь позывной «Орк». Ну, так сам захотел прозваться. И этот трагический случай, как ни странно, произошёл ещё и на территории Новороссии, называемой в далёком будущем Донбассом, на войне с непонятными и жестокими украми. Ну, это галичане в будущем так себя прозвали. Вроде, это именно они какие-то древние укры и, как шутили тогда, даже сумели выкопать в глубокой древности Чёрное море. Это, конечно, уж слишком, но, получается, что именно я в другой своей жизни, и у меня на этот счёт никаких сомнений не имелось, погиб на мине, выставленной как раз этими проклятыми украми. Конечно, немного и смешно звучит, но вот им требовалось хоть как-то отомстить или чем-то насолить. Лучше всего, сделать так, чтобы никаких укров не появилось. А то они, хоть и в будущем, могли принести немало бед. Уж я надеюсь, что у меня и дети и другие потомки останутся. А кому хочется, чтобы и далее продолжалась лишь плохая жизнь. Наверняка мне могли достаться воспоминания одного из своих потомков. Получается, и у него жизнь как бы не удалась. Хотя, у меня уж точно всё впереди…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *

— Вот вечно ты, Борис, что-то такое выдумываешь! — немного проворчала тётя Арина. Хотя, не сильно. — Но эта песня, однозначно, хорошая, и удачно пришлась. Если что, то будут вспоминать именно её. А ещё и слова из неё насчёт войны.

Да, так и есть. Именно потому я её и спел. А что тётя Арина меня немного пожурила? Так все матери такие. Это же именно она после смерти родителей меня спасла и вырастила. Ещё и выходила в прошлом году. Настоящая мать и есть, пусть я лишь племянник, сын её старшей сестры, но любимой. Так-то, родная кровь. Видно было, что тётя, вообще-то, просто довольна. Не зря же я сказал про Ивана Фёдоровича. Ведь многие, кто знал нас, сразу же бросили взгляд на тётю Арину. И она в своём тёмно-голубом платье нового фасона со светлыми волнистыми полосками, хотя, расплывчатыми, выглядела, как говорится, на все сто. Очень красиво и, ага, стильно! Как и Александра в строгом светло-розовом платье. Сами же и сшили. Можно сказать, очередные модели. Хотя, платья. А вот мои тётя и сестра точно настоящие бриллианты! Даже без украшений. Хотя, их немного на них было, и очень красивых и достаточно дорогих. Но всё равно, по сравнению с другими дамами, скромно. Не из-за того, что у нас украшений не имеется. Уже имеется. Как мы сами купили, так и подарки. Ещё и от бабушки, и матери осталось. Но, как говорится, не совсем бриллианты украшают человека, а скромность. Тем более, если есть чем гордиться!

И, да, моих родных хоть сейчас, без всякого сомнения, можно было выставить на обложку и страницы, ага, весьма популярного и модного в Петербурге, пусть и год только, журнала моды «Татьяна», выпускаемого юсуповским Домом Моды «Татьяна». Правда, тётя Арина там уже не раз была напечатана, ещё в прошлом году. Пусть в Доме Моды ей и мне принадлежала пятая доля, и, соответственно, действительно выплачивалась ежемесячно такая же часть доходов, я бы назвать его нашим не стал. Вроде, после осенних попыток укрывательства доходов ничего такого больше не намечалось, но наши отношения с княжеским семейством Юсуповых были сильно испорчены. Они и ранее воспринимали нас за пустое место, так теперь ещё и считали своими врагами.

Да, на фоне тёти Арины и Александры я в простом ученическом мундире выглядел вообще бедно. Жаль, но официальные требования такие, даже к бедным гимназистам. Мы в присутственных местах обязаны были ходить в мундире. Если честно, гимназистам, как и мне, как бы нельзя было ходить и на концерты в консерватории, но тут уж особый случай. Я же теперь не абы кто, а как бы и автор многих замечательных музыкальных произведений!