– Скажи мне, принцесса, чего ты от меня хочешь? Чтобы меня разжаловали? Чтобы я попал под военный трибунал? Или просто хочешь, чтобы я сегодня ночью сложил оружие и меня прирезали Лизана и его сообщники?
– Они тебя не прирежут!
– Разве? Как ты не понимаешь: эта операция захвата может перерасти в настоящую битву! Твой дядя и его сообщники будут сопротивляться. В этом нет никакого сомнения. Погибнуть может любой из нас. – Он откинулся назад в седле и стал похож на мраморную статую героя сражений. – Как бы я ни был осторожен, битва – вещь опасная.
Битва! Раньше она как-то не думала, что дело может обернуться битвой. В своей наивности предполагала, что все произойдет мирно: Саймон с солдатами просто окружат дядю, арестуют его и доставят в Новый Орлеан. Но дядя Жак никогда не сдавался. Ради свободы он пойдет на все и будет биться с кем угодно. Даже с Саймоном.
Вся злость на Саймона тут же улетучилась. Камилла все время брала с Саймона обещания, что он пощадит дядю Жака. Но пощадит ли дядя Жак Саймону?..
– Я никогда об этом не думала, – прошептала Камилла. – Я… я даже как-то не предполагала.
– А стоило бы подумать, – проговорил Саймон, а затем устало добавил: – Побудь со своими родственниками, пока я за тобой не пришлю. Через несколько часов все закончится. – Он сунул руку за пазуху и достал кошелек с золотом, который ему передал Нил. – Если я сегодня погибну… Этого тебе хватит на первое время, а если не хватит, найдешь Нила. Он позаботится о том, чтобы ты не осталась без средств. Ведь я недавно унаследовал целое состояние.
От этих его бездушных слов Камилла почувствовала себя так, словно в нее вонзили тысячу острых ножей. Саймон пришпорил коня, но она вцепилась в седло.
– Черт бы тебя побрал, Саймон! Ты ведь знаешь, что твое состояние мне безразлично! Я волнуюсь за тебя!
Саймон остановил коня и посмотрел на жену. Его лицо ничего не выражало.
– Правда? А я как-то этого и не заметил за потоком обвинений, которыми ты меня осыпала. Ты можешь волноваться за дядю, за кузину… но за меня? По-моему, тебе плевать, что со мной случится.
Камилла отшатнулась от Саймона, словно он ее ударил. По его выражению лица было заметно, что он действительно думает, что ей все равно.
– Ах, Саймон, – прошептала Камилла, – ну как ты можешь так думать? Мне на тебя совсем не наплевать!
– Не лги мне! Не теперь! – оборвал ее Саймон. – Ты говоришь это, чтобы лестью заставить меня отказаться от того, что принадлежит мне по праву! – Он окинул взглядом ее тело. Голос его стал хриплым. – Черт побери, Камилла, ты мое проклятие, но я по-прежнему тебя хочу. И я тебя добьюсь. Я получу твое тело, сердце и твою преданность. – Он умолк, а затем добавил: – И я отомщу. Ты не сможешь лишить меня этого удовольствия.
С этими словами Саймон решительно пришпорил коня и поскакал галопом по улице. Камилла с тревогой смотрела ему вслед.
По щекам Камиллы заструились слезы. Ей стало жаль, что они с Саймоном так сухо расстались.
Пожалуйста, Господи, – молила она, – не дай ему умереть. Не отнимай его у меня.
Она никогда раньше не молилась с такой страстью. Теперь Камилла понимала, что сможет вытерпеть все, лишь бы только Саймон к ней вернулся.
Глава 23
Не суметь отомстить – позор, но простить обидчику – признак благородства.
Испанская пословица
Женщинам и солдатам друг друга не понять, – думал Саймон, расставляя при свете факела своих людей вдоль Байю-Саваж. На какое-то время жена-креолка заставила его позабыть об этой непреложной истине, но теперь он понимал, как это было глупо. Камилла его совсем не понимала.
Внезапно в памяти всплыли ее слова: Ты скрываешь от меня свой настоящий характер… скрываешь свои мысли и желания… Как ты можешь требовать от меня преданности, когда я даже не знаю, какой ты на самом деле, когда сам ты верен только своей мести?
Саймон нахмурился. Ну ладно. Допустим, он был с Камиллой не совсем искренен. А чего она хочет? Каждый раз, когда он делился с ней своими планами, случались неприятности.
Черт возьми! Неужели он ни на минуту не может перестать думать о Камилле? Когда Саймон на ней женился, он и предположить не мог, что ее мнение будет мешать выполнению поставленных им целей… что ее желания постепенно станут и его желаниями.
Невольный стон вырвался из груди Саймона. После этой ночи Камилла будет считать его чудовищем. Уже завтра она не захочет иметь с ним ничего общего. Но что бы Камилла ни говорила, что бы ни думала, это его долг. Он будет старательно выполнять его. Этого ждут от него старшие по званию.
А после? Нет, он не станет думать о том, что будет после. Он не будет больше думать о Камилле.
– Черт бы ее побрал! – произнес вслух Саймон и обернулся к одному из своих капралов: – Где сержант Робинсон?
– Вон там, сэр. – Юноша указал на рощицу, где располагался их командный пост.
Саймон направился в указанном направлении. Двое солдат держали Робинсона под стражей. Завидев Саймона, Робинсон вскочил на ноги:
– Явился, изменник! Ты самый подлый, самый лживый сукин сын из всех, кого я встречал!
– Заблуждаешься, Гарри, – сухо проговорил Саймон. – Это ты изменник. Ты связался с этим пиратом.
– Да, и доверился тебе, думая, что ты сохранишь это в тайне! Ты меня предал!
– Ты когда-нибудь слышал выражение: В любви и на войне все способы хороши?
– Странно слышать это из твоих уст, майор, – огрызнулся Робинсон, оглянувшись на окружавших его солдат: – Интересно, знают ли твои подчиненные, что Жак Лизана – дядя твоей жены? Может, ты хочешь заманить их в ловушку?
– Они знают, кем Лизана приходится Камилле. Я поставил их в известность несколькими часами ранее. Знают они и то, что мой старший брат Джошуа был убит Лизаной. Ты этого не знал, не правда ли, Гарри? – Гарри смотрел на Саймона, разинув рот. – Да, похоже, не знал. Иначе бы ты не стал знакомить меня с этим ублюдком. – Обернувшись к людям, сторожившим Робинсона, Саймон скомандовал: – Уведите его к изгибу реки.
Робинсон должен был подать Лизане сигнал, означавший либо, все в порядке, либо поворачивай назад. Без Робинсона Лизану в засаду не заманишь.
– Я не стану помогать вам обманывать Лизану! – завопил Робинсон, когда двое солдат схватили его под руки. – Он же мне голову за это снимет!
Саймон знаком приказал солдатам остановиться:
– Если не будешь делать то, что тебе велят, Гарри, я собственноручно сниму с тебя голову. После того как Лизану схватят, тебя будет судить трибунал. Правда, ты заслуживаешь худшего наказания… Но если ты просигналишь Лизане, чтобы он поворачивал назад, я тебя пристрелю. Клянусь. Ты готов умереть ради Лизаны?