диваном.
— Вайолет! — Он бросился к ней.
— Она не страдала, — сказала я ему, и он повернул ко мне голову, когда я пила вино. — На самом деле, у нас была приятная беседа. Конечно, я принесла вино, дядя Винни. «Бароло Пескова» 1961 года. Ты сказал Феделю, что тебе оно понравилось, не так ли?
Потянувшись за бутылкой на кофейном столике, я налила ему немного в пустой стакан, который оставила для него, прежде чем снова наполнила свой.
— Оно действительно великолепно. Видно, что они вкладывали усилия в каждый виноград. Мой отец возил меня на свой виноградник в Тоскану; это было прекрасно. Холмы, запахи…Я любила их гораздо больше, чем Босу. Город был таким скучным, но мой отец сказал мне, что он никогда не сможет сбежать оттуда, откуда родом. Люди там были самыми преданными и честными, которых он когда-либо встречал. Я тоже ему верила; в конце концов, у него были такие друзья, как ты, дядя Винни. Ты поклялся никогда не предавать мою семью, и все же я сижу здесь, напротив твоей мертвой жены, пью вино, разговариваю о Тоскане и своем отце, в то время как все, чего я хочу, — это всадить пулю тебе в череп. — Я наслаждалась вкусом вина на своих губах.
— Я никогда не предавал Джованни… Эмилио…
— Не смей! — Прошипела я, крепче сжимая бокал. — Ты веришь какому-то придурку с улицы и думаешь, что он сравним со мной? Что он лучше меня, потому что что, у него есть пенис? Ты ничего не знаешь о нем, о том, во что он верит, и волнует ли его наше дело вообще. Мой отец выбрал меня, а ты не принял его выбор.
Он выпрямился, отошёл от жены и посмотрел прямо на меня.
— Если ты собираешься убить меня, сделай это сейчас. Я уверен, что ты все равно извлек пули.
Он швырнул револьвер мне под ноги. Наклонившись, я схватил его и, подняв, протянула ему.
— Я не собираюсь убивать тебя, дядя Винни…
— Ну, ты чертова дура, если думаешь, что я тебе что-то расскажу.
Я чертовски ненавидела, когда люди перебивали меня; это сводило меня с ума! Еще раз глубоко вздохнув, я наставила на него пистолет.
Он взял пистолет, и я сказала ему:
— Ты покончишь с собой.
— Зачем мне это делать?
Я пожала плечами.
— Потому что ты знаешь, что в любом случае не выйдешь отсюда живым, так зачем оттягивать момент? По крайней мере, все будут думать, что ты ушел в мир иной по собственному желанию.
Он на мгновение задумался, прижимая пистолет к себе.
— Ты — зло.
— Это говорит человек, который убил десятки людей бок о бок с моим отцом, — ответила я, и не успела я моргнуть, как он направил пистолет на меня, но первым выстрелил другой пистолет, пули попали ему в грудь.
БАХ.
БАХ. БАХ.
Всего три пули, и он упал, когда я отпила еще вина, а Лиам подошел прямо ко мне сзади. Забрав бокал, он протянул мне пистолет, чтобы самому сделать глоток.
— Я не понимаю, из-за чего весь сыр-бор, — сказал он, хотя уже прикончил бокал. — На самом деле, оно могло быть покрепче.
— У тебя ужасный вкус в вине. — Я забрала бокал обратно. — Последний бокал был зря потрачен на тебя.
— Как ты переживешь это? — он ответил, закатив глаза, когда я подошла к дяде Винни. Его тело билось в конвульсиях на полу, кровь скопилась у него во рту, когда он уставился на меня.
— Так не должно было быть… Вы все заставили меня сделать это, — прошептала я, Лиам уже ждал у двери. Главная улица того, что мне нравилось называть Новой Италией, была устрашающе тихой. Все дома, выстроившиеся рядами через дорогу, выглядели совершенно одинаково. Внутри я могла видеть семьи в гостиных, смотрящие телевизор, другие сидели на кухнях или наверху, в спальнях. Я построила это сообщество для них, на мои деньги, за мои жертвы…Я взяла захудалый переулок и построила новый городской район.
То, что я даю, могу и забрать.
— Мелоди, — позвал Лиам, когда машина подъехала.
Я кивнула, и он набрал номер, пока Люциан придерживал для меня дверь. Когда дверь закрылась, Лиам повесил трубку, и мы поехали. Когда мы проезжали мимо, я не могла не взглянуть на дома, на почтовых ящиках которых не было красных флагов… На людей, настроенных против меня.
— У них есть час, — сказал мне Лиам, поправляя жилет, и откинулся на спинку сиденья.
Монооксид углерода: безвкусный, бесцветный, без запаха и высокотоксичный… Каждый вдох, который они делали, медленно убивал их.
— С тобой все в порядке?
Я посмотрела на него, приподняв бровь.
— А почему я должна быть не в порядке? Это был мой план, не так ли?
— Нет, твой план состоял в том, чтобы взорвать их.… ты пироманьячка. — Он ухмыльнулся.
Я почувствовала, как мои глаза сузились во время этих слов. Это прозвучало так, будто я была той, кто с большей вероятностью взорвется.
— Это говорит человек, чей первый вариант — сжечь этих ублюдков… забавно. Давай просто сойдемся, что это была командное решение.
— Давай не будем ссориться из-за долгов, это ниже нашего достоинства…
— Возможно, это ниже твоего достоинства, но я жадная жена; это один из моих многочисленных грехов. — Я не смогла сдержать улыбку, расползающуюся по моим губам. Он наклонился, приподнял мой подбородок и повернул его в свою сторону.
Его губы накрыли мои.
— Я очень хорошо знак с твоими грехами, жена, именно они делают тебя уникальной.
Он не поцеловал меня, но и не отстранился. Чем больше он смотрел на меня, тем больше я хотела его. Наконец, его губы коснулись моих.
— Скажи это, — потребовал он, сжимая свободной рукой мою грудь. Я застонала, когда он начал осыпать поцелуями мою шею, стягивая блузку.
— Останови машину и выйди! — Мне удалось сказать, когда я схватила его за волосы; Лиаму, казалось, было наплевать. Я прикусила палец, отворачивая от него голову, когда