Это было невероятно глупо.
Макс не был Джейми. Он был испорчен, и так глубоко погряз в своем аду, что единственный способ быть с ним, это погрязнуть вместе с ним. Он не был готов сражаться, чтобы вылечиться. Он не хотел, чтобы я сражалась за него.
Мои проблемы с сестрой были лишь моими, и я должна найти способ простить себя и двигаться дальше.
И наблюдать как мужчина, которого я люблю, распадается на части, не поможет мне сделать это.
Но Макс не отпустит меня. Он был настойчивым. Он звонил мне снова и снова. Наши разговоры всегда были одинаковыми.
Он нуждался во мне. Не мог жить без меня. Любил меня. Боже, он любил меня. Он умрет, если мне сможет быть со мной.
Он плакал. Умолял. Кричал. Орал. Он стал моим личным демоном, и я боялась его. И за него.
Много раз я почти чуть не сдалась. Я почти бросилась в его квартиру, чтобы позволить обнимать себя. Может быть, лишь может быть, в этот раз он услышит меня. Поймет, что ему не нужны наркотики. Что вместе мы сможем все преодолеть.
Я почти позволила себя уговорить, и затем вышел поиграть другой Макс. И он стал злым. Грубым. И стало легко оттолкнуть первоначальный инстинкт поехать к нему и помочь.
Так что я сопротивлялась. Также болезненно, как это было. Я хотела его. Мое сердце болело от того, что я была вдали от него. За то короткое время, что я знала Макса, он стал неотъемлемой частью меня.
Но я делала это для себя. Я должна была.
Затем он перестал звонить. Не появлялся в группе поддержки. Кристи говорила о том, чтобы сообщить о его отсутствии его инспектору. Я не видела его на кампусе.
Как будто он исчез.
Я пыталась звонить ему, но он не отвечал. Никогда не отвечал. Он исчез — в этот раз, к лучшему.
— Хочешь составлю тебе компанию в библиотеке? — спросила меня Рене, заглядывая ко мне в комнату. Я складывала свои книги и ручки, собираясь пойти на кампус, чтобы не думать о Максе и о том, что он скорее всего делает.
Я знала, что оставаться вдали от него правильное для меня решение, но меня убивало находиться в неведении. Не знание того, что происходит, сводило меня c ума.
Рене знала немного из того, что происходит с Максом. Я должна была с кем-то поделиться. Но я не могла рассказать ей всего. Он призналась, что ей было не очень комфортно рядом с ним.
— Он чертовски горяч, Обри, и с ума сходит по тебе, это очевидно, — сказала она.
— Но…. — подтолкнула я.
— Но есть что-то в его глазах. Они такие грустные. Но расфокусированные. Я видела такие глаза раньше. И от них становится страшно, — ответила мне Рене, и я не могла этого отрицать. У Макса были грустные глаза, и было в них что-то животрепещущее. Я видела это лично намного чаще, чем хотелось бы.
Так же сильно, как я ценила возобновление нашей дружбы, я все еще не могла рассказать Рене всего. Не могла сказать, как наблюдала за тем, как Макс продает наркотики, или о том что знала, что каждый раз, когда мы были не вместе, он их принимал.
Это были грязные моменты, которыми лучше не делиться. Они будут похоронены глубоко в моем сердце.
Что Рене знала, так это то, что наши с Максом отношения были на очень плохой стадии, и что мне было очень больно. И если моя подруга что и понимала, так это боль, которую может причинить лишь мужчина.
И я ощущала связь с Рене, которой не было раньше. Мы были связаны любовью к мужчинам, которые могут уничтожить нас.
— Конечно, если ты хочешь, — ответила я, посылая ей улыбку.
— Я захвачу свои вещи, встретимся в гостиной, — произнесла Рене, направляясь по коридору к своей спальне.
Когда я закончила собирать вещи, раздался дверной звонок.
— Я открою, — крикнула я Рене.
Мое сердце бешено забилось. Может быть это Макс. Боже, надеюсь, это Макс.
Я была жалкой.
Дверной звонок звонил снова и снова. Кто бы это не был, он не обладал терпением.
— Иду! — крикнула я, торопясь к двери.
Пожалуйста, будто Максом.
Это оказался не он.
А кое-кто, намного хуже.
— Какого черта ты тут делаешь? — спросила я со злостью.
— Пожалуйста, мне просто нужно поговорить с ней, — умолял Девон, его карие глаза окружены темными кругами. Его обычно идеально уложенные волосы выглядят так, будто он не мыл их несколько дней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он по максимуму старался выглядеть раскаивающимся и отчаянным. Но меня не обмануть. Девон Китон был манипулирующей змеей.
— Убирайся отсюда, пока я не вызывала полицию! — угрожала я Девону, прежде чем добавиться яростным шепотом, — Я видела, что ты с ней сделал, ты, кусок дерьма. Если думаешь, что когда-нибудь снова коснешься ее, ты глубоко заблуждаешься.
Лицо Девона скривилось, и он заплакал большими крокодильими слезами.
— Я не собирался бить ее.
— Так она просто упала на твой кулак? — спросила я, мой голос сочится сарказмом.
Девон покачал головой.
— Я изменюсь. Клянусь, Обри. Просто позволь мне с ней увидеться. Он не отвечает на телефонные звонки. Не отвечает на смс. Я люблю ее! — Его голос становится громче, и я пытаюсь оттолкнуть его от двери, чтобы закрыть ее перед его лживым лицом.
Не хочу, чтобы Рене увидела его. Но было слишком поздно.
— Девон? — произнесла она позади меня. Девон пронесся мимо меня в квартиру. Рене попятилась назад, и я хотела надрать задницу ее бывшему парню за то, что вселил в нее столько страха.
Я схватила девона за руку.
— Я сказала проваливай! — кричала я, дергая его. Он посмотрел на меня, и слезы исчезли. Он был зол. Очень, очень зол.
— Убери от меня свои чертовы руки, или я сломаю пальцы, — предупредил он убийственно тихим голосом.
Ну, тогда ему придется сломать мои пальцы.
— Проваливай! — закричала я, надеясь, что наши соседи услышат меня и придут проверить, что за шум.
Рене прижалась спиной к стене, но ее лицо смягчилось. Я не могла в это поверить!
После всего, что он сделал, она смотрела на него так, будто правда скучала по нему!
Девон разговаривал с ней, наполняя ее уши каждой романтической чушью, которую знал, она хотела услышать. Его рот двигался, но все что я слышала, это ложь. Судя по выражению лица Рене, она ему верила. Или, по крайней мере, хотела верить.
Я знала, она все еще любит его. Зачем она отдала свое сердце кому-то, который не ценил его? Это было здесь, ясно как день, на ее лице. Любовь. Останавливающая сердце, медленно убивающая любовь.
Мое сердце колотилось в груди, пока я наблюдала за ними. Картинка передо мной была такой знакомой, что у меня перехватило дыхание.
Пока Девон говорил, я слышала слова Макса. И не Рене я видела, впитывающая его умоляющие обещания… это была я.
Наша любовь была похожа, не важно, как сильно я пыталась убедить себя в обратном. Они были одинаково разрушающими. Одинаково изматывающими. И одинаково дисфункциональная.
— Пожалуйста, Рене. Просто дай мне еще один шанс, — умолял Девон, и глаза Рене наполнились слезами. Дерьмо, она собирается сдаться.
Она не может поддаться! Если она сдастся, то что остановит меня от того, чтобы сделать то же самое? Мы должны быть сильными. Должны сделать это вместе.
Так что я сделала единственное, что могла, закричала во всю силу своих легких.
Девон развернулся ко мне, ярость исказила его лицо.
— Заткнись, тупая сука! — прорычал Девон, толкая меня назад. Его удар попал по плечу, и я упала на пол.
И Рене наконец очнулась. Дрожащими руками она вытащила телефон и подняла его.
— Убирайся, Девон. Никогда не возвращайся! Между нами все кончено! Между нами все закончилось уже давно! Я больше никогда не хочу видеть твое больное, сожалеющее лицо! Если ты не уйдешь в течение тридцати секунд, я звоню в полицию. Я получу судебный запрет. Твоя задница попадет в большие неприятности! И что тогда скажут об этом твои мамочка и папочка? — спросила она, ее губы изогнулись в улыбку, которой я никогда не видела. Ее плечи были отведены назад, подбородок поднят. Я знала, Девон пугал ее, но она была сильна. Я никогда не гордилась ей так, как сейчас.