— Все, — Бэрроуз прибавил, обращаясь к ожидавшей девушке: — Твои родители гордятся тобой, Дженни! Я предсказываю, что в течение ближайших минут математическая секция разродится единодушно принятым решением. Тем самым отметаются любые возражения Лазаруса — решение будет принято единогласно! И никто не узнает, кто его инициатор — авторства не будет. И лавров тоже не будет. Ты это учла?
Джейн Либби выглядела так, словно ей только что вручили Нобелевскую премию.
— Учла. Но проблема заключалась только в безопасной эвакуации, остальное — наносное и сверх программы.
— У тебя это «наносное» звучит почти как «жульническое»! Ты собираешься ужинать? Или желаешь снова погрузиться в свое корыто? Или и то и другое? Но тогда почему бы тебе не затащить туда и полковника Кэмпбелла, прямо в одежде? Дийти и Хильда охотно тебе помогут, да и Хэйзел, я полагаю, тоже.
— Ну-ну, погодите-ка! — запротестовал я.
— Неженка!
— Полковник, папочка шутит, мы не собираемся вас принуждать!
— Черта с два я шучу! — рявкнул Бэрроуз.
— Тогда сперва затащите в бассейн папочку, для затравки. Если он останется цел, то и я спокойно полезу.
— Мурр-р!
— Вы еще смотрите за этим котенком?
— Дженни, детка!
— Да, папочка?
— Подсчитай-ка, сколько порций землянично-солодового молока, сколько сосисок и других неразумных вкусностей нам понадобится. А пока ты с Дорой этим займешься, я повешу одежонку в кабинку, и полковник — если рискнет — сделает то же самое… Но, полковник, там же собралась хулиганская и взрывоопасная шайка: Хильда, Дийти, Хэйзел и Дженни! Кто же позаботится о вашем животном?
Спустя час Дора (голубоватый путеводный огонек) повела нас в наши покои. Хэйзел несла котенка и плошку, я волок одежду. Другую плошку и трость, а еще — ее сумку. Ощущение приятной усталости нисколько не отменяло радостного предчувствия постели с собственной женой. Она так долго не лежала со мной рядом! На мой взгляд, мы потеряли целых две ночи. Не так уж много для давно женатой пары, но чрезмерно — для новобрачных. И мораль отсюда такова: не давай бандитам повалить тебя наземь во время медового месяца!
А с ее точки зрения мы потеряли… месяц?
— О лучшая из девушек, сколько же длилась наша разлука? Те самые «Поля Леты» совсем подорвали мое восприятие времени.
Хэйзел заколебалась.
— Это длилось… тридцать семь тертианских дней. Будем считать, что для тебя это составило пару недель. Ладно, пару ночей… поскольку в последний раз, когда я лежала с тобою рядом, то есть вчера, ты прохрапел всю ночь напролет! Увы! Можешь меня возненавидеть за это, но не слишком сильно (так же, как это делаю я). Зато здесь у нас свой дивный крошечный закуток!
Как бы не так — «крошечный закуток»! Он был больше моей «роскошной квартиры» на спутнике, не говоря о том, как обставлен и какая в нем кровать.
— Жена, мы выкупались в комнате игрищ Лазарусова Тадж-Махала. Слава богу, не надо было ни отстегивать, ни пристегивать ногу, что позволило мне спокойно позаботиться о некоторых своих отправлениях. Поэтому, если у тебя остались еще какие-то дела, совершай их поскорее, а то я изнываю от нетерпения!
— Никаких дел. Только Пиксель.
— Ладно, поставим ему плошки в освежителе, запрем его и выпустим потом.
Так и сделав, мы отправились в постель. И это было восхитительно, а подробности никого не касаются!
Немного позднее Хэйзел заметила:
— Мы были вместе…
— Мы и сейчас вместе!
— Я имею в виду — Пикселя!
— Да, знаю. Он устроился на моих лопатках уже давно, но я был слишком занят, к тому же лорд почти невесом, поэтому я и не стал его сгонять. Ты не могла бы снять котенка с меня, чтобы не повредить ему, когда мы будем «расцепляться»?
— Конечно, могла бы. Но не спеши, Ричард, ты такой хороший мальчик! Мы с Пикселем решили оставить тебя в этой позиции.
— Еще чего! Вам это не удастся!.. Любимая, ты как-то странно выразилась: «тридцать семь тертианских дней»… А какие же еще были дни?
Она серьезно посмотрела на меня.
— Ричард, для меня это длилось дольше.
— Я так и предполагал. Как долго?
— Около двух лет. Земных.
— Будь я проклят!
— Но, милый, пока ты болел, я возвращалась к тебе каждый день: тридцать семь раз я каждое утро посещала твою палату в госпитале, в точности как и обещала! И ты меня всякий раз узнавал, улыбался, рад был видеть, но Лета тут же стирала из твоей памяти каждый момент, каждое событие. Ежевечерне я удалялась и отсутствовала около трех недель по земному времени, но в тот же вечер Терциуса (позднее) возвращалась назад. Это был довольно-таки трудный график для меня, но Гэй Десейвер совершала по два полета каждый вечер, отвозя и привозя меня. А на борту были либо две пары близнецов, либо Хильда со своей командой… Разреши мне встать, милый, я вместе с Пикселем загляну в освежитель.
Мы вскоре вновь поудобнее устроились в постели.
— Что же ты делала во время этих отлучек? Таких долгих?
— Выполняла «полевые задания» Корпуса Времени. Проводила исторические изыскания.
— Я все еще не разобрался, чем же занимается этот Корпус? Неужели с твоими «изысканиями» нельзя было подождать до тех пор, пока я не поправлюсь? Мы бы тогда занялись ими вместе. Но, может, я не гожусь для этого, может, мои мозги не так повернуты?
— И да и нет. Я и сама раньше просила прикомандировать тебя ко мне. А за это время я пробовала, Ричард, проследить, что же случится с нами после того, как мы организуем спасение Адама Селена?.. Компьютера Майка?
— И что же ты обнаружила?
— Ничего! Никаких чертовых следов нашего существования! Я установила, что после этого события пошли два временных канала, и я прочесала каждый из них на четыре столетия вперед. Я искала везде: на Земле, на Луне, в нескольких колониях и поселениях. И везде говорили, что мы были, что мы выиграли, или наоборот — не смогли и погибли. Правда, некоторые полагали, что нас вовсе и не было и что Адам Селен был человеком, а не компьютером…
— Ладно, но пока что мы тут наличествуем и иными, кажется, не стали? Или это уже не мы?
— Не знаю. Я должна там порыскать еще. Я хотела закончить свои изыскания еще до твоего пробуждения, то есть выхода из «Полей Леты».
— А знаешь, маленькое существо, я о тебе неплохого мнения! Ты проявляешь интерес к своему мужу. Да еще к кошкам. Иногда и к другим людям. И… о, впрочем, дальнейшее уже не мое дело!
— Говори, мой миленький, а то я тебя защекочу!
— Не угрожай, я за это тебя прибью!
— Только рискни — я тебя закусаю! Послушай, Ричард, а я-то думала, ты забросаешь меня вопросами. Тем более, что мы наконец одни. Неужели тебе не интересно, как старая карга Хэйзел блюла свое целомудрие в течение двух лет разлуки? А может, ты уже решил, что и вовсе не блюла, и из деликатности эту тему не трогаешь?
— Ну что ты несешь, негодница? Любимая моя, я же лунни, стало быть, у меня соответствующие взгляды на женские привилегии в вопросах секса. Управляют леди, а мужчины смиряются. И так, наверное, к лучшему. Впрочем, если тебе не терпится похвастаться, — валяй, если же нет, давай переменим тему. Но только не предъявляй мне встречного иска!
— Ричард, ты способен разъярить именно тогда, когда наиболее здраво рассуждаешь!
— Ты что же, хочешь, чтобы я тебя допросил?
— Это было бы очень любезно с твоей стороны.
— Повтори мне это трижды.
— Повторяю трижды и трижды обещаю отвечать не лукавя!
— Ты пыталась заглянуть в конец книги. А я хочу знать ее начало. И сократить расследование. Ты являешься членом семейства Лонгов? Да или нет?
Хэйзел задержала дыхание.
— Что заставило тебя так подумать?
— Не знаю точно. В самом деле, не знаю. Это сложилось из множества мелочей, каждая из которых ничего не значит и даже не осталась, может быть, в памяти. Но сегодня вечером, беседуя с Джейком, я вдруг это отчетливо понял. Я не ошибся?
Она вздохнула.
— Нет, ты не ошибся. Мне очень не хотелось взваливать на тебя это знание. Но сейчас я как бы в отпуске от семьи и даже почти не связана с ней. Впрочем, не считай это попыткой оправдания!
— Погоди, это не все. Джейк был одним из твоих мужей…
— Да. Но не забывай — я в увольнении!
— На какое время?
— Пока смерть нас с тобой не разлучит! Я же обещала тебе это на «Золотом правиле». Ричард, исторические записи подтверждают, что наш брак заключен во время важнейшего, «пикового» события… Вот почему я и попросила у семьи развода и получила отпуск-увольнение. Но он может оказаться и бессрочным. Они это знают, как и я. Ричард, я провела здесь все тридцать семь тертианских ночей, но ни разу не ночевала в семье. Я жила у Ксии и Чоу-Му. Они были добры ко мне… И ни разу я не возвращалась к Лонгам. Ни к одному из них — ни к мужчине, ни к женщине. Я хранила тебе верность так, как ее понимаю.