– Понятно. Ты это, если на следующий раз будешь уходить, предупреждай ведущего. А то смотался втихаря, словно тебя и не было. Понял?
– Понял, товарищ гвардии майор, – четко отрапортовал Старчиков. Он радовался, что сегодня так легко отделался, что командир его не отчитывал.
– Ладно, свободны. Пойду на КП.
«Вот опять бросили молодого в эту мясорубку, – с горечью думал Саша, шагая на КП. – Вон в сорок первом, как было трудно, а Иванов молодых учил, прежде чем в бой бросал. Если будем так молодыми разбрасываться, скоро некому будет воевать».
На следующий день он повел в бой весь полк – двадцать шесть летчиков. Встретили они около ста двадцати пяти бомбардировщиков, которых прикрывали десять истребителей. В ходе этого неравного боя восемнадцать немецких машин было сбито и четыре повреждено. За боем с пункта наведения наблюдал сам командующий вместе с офицерами из штаба армии. Все видели, как один «мессер», неудачно атаковав наш самолет, бросился удирать. Вдруг по динамику открытым текстом раздалось: «Нет, дружок, за сделанную шкоду надо отвечать». И в то же мгновение послышались звуки стрельбы. Видно было, как один «мессер» закувыркался, а «кобра» свечой ушла в небо. «Узнаю Сашу по почерку», – заметил Вершинин.
Тут же одна «кобра» метнулась за «мессершмиттом» на горку. «Тищенко, осторожно, зависнешь!» – послышался в динамике голос командира группы. Он всех видел, всем успевал подсказывать, как лучше действовать. Но Тищенко в азарте забыл об опасности. Кончилось все тем, что его самолет, как и предполагал Покрышкин, завис. Пока молодой пилот опрокидывал свою машину, немец, заметив его оплошность, с полупереворота ударил по нему и повредил его самолет. Фашист тут же попытался провести повторную атаку, но, попав под шквальный огонь «сотой», развалился в воздухе на куски. Тищенко вышел из боя и со снижением пошел в сторону Краснодара.
«Здравствуй, Мария!
У нас опять жарко. Работаем с утра до вечера. Недавно командующий вручил мне высокую правительственную награду. При вручении присутствовали представители от партийных органов и комсомола, и я познакомился с секретарем Краснодарского крайкома комсомола Георгием Куция, которого часто видел в Краснодаре до войны на различных комсомольских мероприятиях. Мы разговорились, вспомнили довоенный Краснодар. Оказалось, он тоже был «фабзайцем», после окончания ремесленного училища, как и я, был направлен на завод, в литейный цех. Я работал слесарем-лекальщиком, а он формовщиком в литейном цехе. Завод меня направил в авиацию, а его – на комсомольскую работу. Всем нам дал путевку в жизнь комсомол. На судебном процессе над изменниками Родины, проходившем в Краснодаре, я был представителем от нашей дивизии. Там я встретился с прославленным русским писателем Алексеем Толстым. Я спросил его, почему наши литераторы так мало пишут об авиации. Он объяснил, что авиация дело сложное и, чтобы писать о ней, ее нужно хорошенько изучить и самому прочувствовать.
Хочу напомнить тебе, Мария, чтобы ты не вздумала задирать нос перед людьми, что у тебя муж Герой и о нем в газетах пишут. Помни, мы с тобой ничуть не лучше других. Смотри, не зазнавайся, не подводи меня.
Обо мне не беспокойся. Неоправданного риска я никогда не признавал, но давно подметил, что тех, кто уж очень себя бережет, чаще всего и сбивают. А меня и раньше сбить было не так-то легко, а теперь и подавно. Ведь у меня есть ты, а я очень хочу с тобой встретиться. Так что будь спокойна за меня. Обнимаю и крепко целую тебя. Твой Александр».
13
Вечером, 5 июня, состоялось заседание военного совета фронта, на которое были вызваны командующий 4-й воздушной армией Вершинин, командующий артиллерией фронта Сивков, начальник оперативного управления штаба Котлов-Легоньков, начальник разведывательного отдела Трусов. Доклад сделал начальник штаба фронта Ласкин. Коротко и ясно генерал изложил взгляды командующих армиями и позицию штаба фронта.
Вопросы в основном задавали командующий фронтом и члены военного совета. Под конец совещания Петров подвел итог:
– Первое. О «Голубой линии» противника мы говорим много, но знаем ее недостаточно, а вернее, слабо. И огневые средства врага мы не можем подавить не только из-за нехватки артиллерийских средств, но и потому, что не обнаружили многие цели, которые мешали продвижению войск. Значит, надо полнее и точнее знать расположение сил и огневых средств врага. Второе. Мы не смогли завоевать господства в воздухе, поэтому авиации противника удалось многое сделать, чтобы наши войска не смогли развить наступление. Значит, надо ударами по аэродромам ослабить силы авиации врага. И в небе следует иметь больше наших истребителей, а тем, которые есть, прикрывать войска более активно. Третье. Черноморский флот и Азовская флотилия представляют собой большую силу. Но в проводимой операции они не имеют активных задач, и поэтому их боевые возможности используются не в полной мере. Четвертое. Стрелковые подразделения, саперы и артиллеристы недостаточно подготовлены к совместным действиям при прорыве укрепленной обороны. По этой теме надо провести усиленную учебную работу с командующими, штабами и войсками. И в заключение изложу свою оценку сложившейся обстановки на фронте и наши задачи. Затишье на всех фронтах говорит о том, что стороны усиленно готовятся к решающим летним сражениям. А наш фронт по приказу Ставки проводит наступательную операцию. Однако ни на одном из направлений, в том числе и на главном, войска не только не смогли прорвать оборону, но даже захватить первые позиции. По данным разведки, гитлеровское командование продолжает непрерывно возводить новые укрепления как на самой «Голубой линии», так и в глубине Таманского полуострова. Начавшееся лето работает на руку противнику: буйно разросшаяся зелень маскирует и укрывает заграждения и огневые точки. Это говорит о том, что на самом южном фланге советско-германского фронта противник рассчитывает удержать за собой полуостров и Новороссийск. И мы видим, как цепко и упорно дерутся гитлеровцы за каждую позицию, за каждый окоп. Местность на Тамани способствует противнику в достижении его целей. Для прорыва такой укрепленной обороны у нас явно не хватает артиллерии, а вместе с тем и умения. Ставка не может направить фронту дополнительные артиллерийские соединения, и вы знаете почему.
Иван Ефимович намекал на предстоящее сражение под Курском, к которому Ставка усиленно готовилась.
– Но ведь во фронте много своих сил, – продолжил генерал, – которые либо не в полной мере, либо не так умело нами используются. Все это ведет к ненужным потерям и нашим неудачам. Считаю целесообразным наступательные действия на всех направлениях временно прекратить, закрепиться на достигнутых рубежах и приступить к более тщательной подготовке операции. Будем ее готовить, памятуя о том, что сильную четырехсоттысячную семнадцатую армию немцев на Тамани обязаны разгромить мы с вами, войска нашего фронта, совместно с Черноморским флотом и Азовской флотилией. Больше некому. Для этого надо теперь же начать глубокую и всестороннюю разведку противника во всей полосе фронта и на воде. Готовить операцию всесторонне, тщательно по всем службам, обратив особое внимание на взаимодействие родов войск. Все время подготовки операции использовать на обучение войск и штабов прорыву укрепленных районов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});