пехота продолжила наступление на оставшиеся редуты. Некоторые из этих укреплений были взяты, и русские были вынуждены отступить к своему опорному пункту. Шведская пехота и кавалерия сгруппировались к западу от русского ретраншемента и стали ждать прибытия отряда Рооса. Однако у Рооса дела обстояли плохо. Хотя его людям и удалось захватить третий редут, русские быстро поняли, что этот отряд оторван от основных шведских сил. Солдаты Рооса были окружены и не смогли прорваться к своим. К 9 часам утра треть шведской пехоты сдалась в плен, так и не приняв участия в решающем бою.
В финальной стадии Полтавской битвы шведы, выстроившись в длинную линию, повели наступление на находившиеся перед ними русские укрепления. Воодушевленные известиями о капитуляции Рооса, русские войска выдвинулись навстречу противнику и силами правого фланга атаковали шведскую пехоту, пытаясь отрезать ее от кавалерии. Шведская конница не могла пробиться на выручку к своим, но и русские не могли сломить сопротивление солдат Карла. Исход боя решили свежие русские части: они зашли шведам в тыл и смяли противника. После долгого и утомительного похода на юг Карл не мог позволить себе роскошь оставить какие-то полки в резерве; ему нечем было ответить на этот удар. Раненого шведского короля на носилках вынесли с поля боя и переправили на территорию Османской империи, а остатки его армии попытались выбраться из окружения и последовать за ним. Однако русские, вновь занявшие свои редуты после капитуляции Рооса, перекрыли шведам обратный путь к обозу; разрозненные отряды, отступавшие через полтавские болота, преследовались казаками. Всего на поле боя шведы потеряли около 6900 человек убитыми, и еще 2800 были взяты в плен. Потери русских составили 1345 человек убитыми и 3200 ранеными280. Когда шведы пустились в бегство, русские драгуны, как в битве при Лесной, быстро организовали преследование противника, настигнув его у деревни Переволочная на Днепре. Там, не имея возможности организованно переправиться на турецкую территорию, остатки шведской армии капитулировали. На состоявшемся после боя пиру Петр провозгласил тост за своих учителей в ратном деле – присутствовавших в царском шатре пленных шведских офицеров.
Карта 10. Полтавская битва; расположение армий перед началом боя (взято из книги А. Констама «Poltava 1709: Russia сomes of age» [Konstam 1994])
В этих словах было много правды. У русских, несомненно, было преимущество над шведами в Полтавской битве – и в численности, и в том, что касалось боевого духа. Можно сказать, что фортуна не благоволила шведам, но Петр заслужил победу тем, что следовал избранной им стратегии и вымотал своего противника. Кроме того, русскому царю удалось развернуть в свою сторону сложную политическую ситуацию в Речи Посполитой и Украине. Благодаря дипломатическим усилиям русского правительства Карл XII не сумел заключить союз с турками до начала битвы и остался без поддержки основной массы украинского казачества. Все это во многом было личной заслугой Петра. Еще при его предшественниках казачья конница и артиллерия были важными элементами русской армии. И те, и другие сыграли важную роль в Полтавской битве, в то время как у Карла было слишком мало пороха и зарядов, чтобы эффективно использовать свою артиллерию, а его командиры толком не понимали, как задействовать мазеповских казаков. Русские войска намного лучше противостояли шведам на поле боя, чем в начале войны. Пехота держала строй и бесстрашно встречала лицом к лицу атаку пусть поредевшей, но все столь же грозной шведской линии. Русская кавалерия под командованием Шереметева действовала умело и скоординированно. Русское оружие, особенно по сравнению со шведским, было в хорошем состоянии. Однако, пожалуй, главным достижением Петра как полководца стало укрепление воинской дисциплины. После победы его армия проявила высокую организованность и продолжила верхом преследовать бегущего противника, лишний раз продемонстрировав эффективность драгунских войск в условиях восточноевропейского театра военных действий [Hellie 1974: 241].
На военном совете в Жолкиеве и далее в ходе Полтавской битвы русским командованием была взята на вооружение совершенно новая военная стратегия [Павленко 1990: 281]. На первом этапе войны цели и задачи русской армии были предельно просты: оборона своих крепостей и захват чужих. Это была война за новые земли, ведомая не только военными средствами, но и дипломатией, в которой Петр был ощутимо сильнее Карла. Стратегия же, выработанная на военном совете в Жолкиеве и увенчавшаяся победой под Полтавой, была нацелена не на какие-то конкретные территориальные приобретения, а на уничтожение шведской армии.
В начале XVIII века реализация такого плана в жизнь была сопряжена с огромными рисками – это с самого начала понимал Карл, а со временем осознал и Петр. Разгром под Полтавой уничтожил боевую мощь шведской армии, половина которой, включая членов семей и слуг, была взята в плен под Переволочной. Карл XII следующие пять лет жизни провел в Османской империи на положении почетного пленника. Если бы такая катастрофа произошла с армией Петра, русский военный потенциал был бы практически уничтожен. Шведское же правительство максимально эффективно использовало имевшиеся в его распоряжении скромные ресурсы и быстро восстановило свои вооруженные силы. Шведы защищали свою империю – сначала на окраинах, а затем и в самом ее сердце – еще десять с лишним лет. После победы под Полтавой международный авторитет русской армии резко вырос, однако противостояние России и Швеции еще далеко не закончилось. Северная война вступила в новую фазу.
Глава восьмая
Военная институционализация после Полтавы
Обзор
Победу в Полтавской битве в России праздновали бурно, восторженно и с чувством облегчения. Строились триумфальные арки, украшенные аллегориями на античные сюжеты, устраивались шествия и фейерверки; Петр нередко изображался в образе Геракла. И в России, и за границей было выпущено множество гравюр с картами и батальными сценами [Агеева 1990: 157, 173–174]. Полтавская битва стала концом старой эпохи и началом новой – сознательно европейской – эры в истории Русского государства. Иностранцы, как и русские, быстро поняли, что возникла новая уверенная в себе североевропейская держава. Не столь очевидным следствием Полтавской битвы стало то, что от отдельных реформ Петр перешел к комплексной перестройке и институционализации нового русского военного устройства.
Несмотря на победу под Полтавой, перед петровским правительством по-прежнему стояли сложные военные и политические задачи, решение которых затянулось на десятилетия. Прежде всего, для успешного завершения войны со Швецией Русскому государству было необходимо не только обладать военной мощью, которую оно с таким блеском только что продемонстрировало, но и умело маневрировать в постоянно меняющейся обстановке. Несмотря на сокрушительное поражение в Полтавской битве и отсутствие в стране короля (до 1714 года), в институциональном плане военная организация Швеции была намного более надежной, чем устройство русской армии. В начавшейся в 1710 году войне с Османской империей Россия потерпела тяжелое и унизительное поражение. Неудачный Прутский поход 1711 года вскрыл всю непрочность русского военного устройства и дал толчок новым преобразованиям, которые не заставили себя долго ждать. Итоги этой быстротечной русской-турецкой войны побудили царское правительство вновь уделить внимание защите своего степного пограничья и не концентрировать всю военную мощь государства в центре и на северо-западе России, как в предыдущие годы. После Полтавы постепенно была упорядочена ранее хаотическая деятельность ведомств, отвечавших за снабжение и содержание армии и флота. Завершив в 1721 году Северную войну, Россия вскоре вступила в противостояние с Персией (1722–1724).
В этой главе говорится о том, что политические и институциональные реформы, завершившиеся в 1720-х годах, сыграли ключевую роль в формировании русского военного устройства в XVIII веке, так как именно они позволили укрепить