Считается, что отцом-основателем рынка ПФИ стал А. Гринспен , который сел в кресло председателя ФРС в 1987 г. Накануне (в 1986 г.) на фондовом рынке США произошел обвал, так как он оказался «перегретым», а «перегрев» устроил предшественник Гринспена — Пол Уолкер , который всячески стимулировал превращение рядового американца в «игрока» на бирже. Многие мелкие инвесторы тогда разорились, а биржа была поставлена под жесткий контроль. Некоторые специалисты характеризуют кризис 1986 г. как окончание в Америке эпохи «промышленного капитализма» и точку перехода к эпохе «финансового капитализма». Новый глава Федерального резерва решил создать новый спрос на деньги, выведя его за пределы биржи. Так стал создаваться внебиржевой рынок ПФИ , не регулируемый и не контролируемый государством, что породило невиданный размах спекулятивных операций с применением деривативов. Изначально производные инструменты, или деривативы, создавались для того, чтобы участники любых рынков (товарных, финансовых) могли снижать («хеджировать») риски — ценовые, валютные, кредитные, страновые и т.п. Как инструменты хеджирования деривативы в ограниченных масштабах использовались и раньше (даже в XIX веке). Но в новых условиях они начали «отрываться» от тех рынков, которые некогда обслуживали, и стали «жить своей жизнью», т.е. сделки с применением ПФИ не кончались поставками товаров (активов). Не будем углубляться в технические детали операций с опционами и фьючерсами. Отметим лишь, что операции на рынках деривативов стали напоминать игру азартных игроков, эта похожа на обычное пари (спор) на деньги .
Со временем производные инструменты становились все сложнее. На-пример, инвестиционными фондами рынку стали предлагаться сложные структурированные облигации , доходность которых привязывалась к соответствующей стратегии управления долгами, находившимися в инвестиционных портфелях этих фондов. Стратегии управления опирались на сложные математические модели, которые понять обычному инвестору было уже невозможно. Результаты реализации стратегий и финансовые результаты инвесторов (доходы или убытки) рассчитывали компьютеры.
Участников фондового рынка все меньше интересует, кто является эмитентом ценной бумаги и каково его состояние в данный момент или каким оно может быть в будущем.
Вот что по этому поводу пишет автор известной книги «Смерть денег» Дж. Курцман :
«Эти компьютерные программы не торгуют акциями, по крайней мере, в старом смысле слова, потому что их не интересует сама компания, выпускающая ценные бумаги. И они не торгуют облигациями, потому что их не волнует, ссужают ли они деньги Вашингтону, Лондону или Парижу. Они не торгуют валютами, поскольку те валюты, которые они покупают и продают, это просто деньги, которые должны быть запущены в оборот, чтобы обеспечить определенный уровень дохода. И они не торгуют фьючерсными продуктами. Рынки фьючерсов — это лишь удобные места, где можно делать покупки. Компьютеры — это просто, торговля математически точными описаниями финансовых продуктов (акций, валют, облигаций, опционов, фьючерсов). Какой именно продукт соответствует описаниям, это едва ли имеет значение, если только параметры строго соответствуют описанию, содержащемуся в компьютерной программе. Для акций сгодится любое, если ее изменчивость, цена, правила обмена, доход и бета (коэффициент риска) соответствует описанию компьютера. Компьютер вряд ли заинтересуется, чьи это акции — компании «Ай-би-эм», «Дисней» или «Эм-си-ай» Компьютер не интересуется тем, выпускает ли компания атомные бомбы, реакторы или лекарства. Его не интересует, имеет ли она заводы в Северной Каролине или Южной Дакоте» [258] .
Цепочки между инвесторами и теми компаниями, товарами, активами, на основе которых «конструируются» новые финансовые инструменты, становятся все более сложными и длинными. Деньги инвесторов до таких компаний и до рынков таких товаров и активов могут вообще никогда не дойти или доходят в «гомеопатических дозах». Деньги инвесторов (правильнее сказать — спекулянтов) в основном «застревают» на рынке производных инструментов.
В этой связи очень модной стала азартная игра в так называемые «индексы рынков» :
«Современный капитализм — это деньги, которые делают деньги, причем связь этих денег с производством товаров и услуг все более теряется в цепи многочисленных посредников. Покупая контракт на индекс S&P500 (индекс курсов акций пятисот компаний, рассчитываемый компанией «Standard&Poors» — В. К.), вы инвестируете свои деньги сразу в 500 (!) американских корпораций — представляете, через сколько рук пройдут ваши средства, прежде чем воплотятся в очередную версию Windows или патентованное лекарство вроде «Виагры»? При этом обратите внимание, что при покупке подобного контракта вас абсолютно не интересует дивиденд; все, что вам нужно — это приращение вашего богатства, выражающееся в росте индекса S&P500» [259] .
«Волшебная палочка» под названием CDS
На рынке ПФИ в начале прошлого десятилетия инвестиционный банк «Морган Стэнли» «запустил» такой «волшебный» инструмент, как CDS (Credit Default Swap) , который сыграл не последнюю роль в подготовке условий нынешнего кризиса. На русский язык его название можно перевести примерно так: «гарантия от кредитного дефолта». Этот инструмент позволяет, если так можно выразиться, повышать качество, или ликвидность тех или иных активов, например, акций или облигаций (соответственно, для эмитентов этих акций или облигаций это будет означать определенную гарантию от дефолта по своим обязательствам). Даже если активы оказываются очень «мусорными», их с помощью «волшебной палочки» под названием CDS можно «облагородить». Прямо как в сказке: покропил живой водой мертвого, и он воскрес. Правда, эту «волшебную палочку» («живую воду») надо купить. Причем на рынок выброшено такое количество «волшебных палочек», что на всех хватит! Цена вполне сходная. Если перейти с языка детских сказок на язык правоохранительных органов, то это называется сознательным введением в заблуждение участников рыночных отношений. В данном случае инвесторов, приобретающих такие «оживленные» активы. А если перевести на обычный разговорный русский язык, то это называется банальным надувательством.
Объем рынка CDS накануне нынешнего кризиса равнялся 58 трлн долл., что примерно соответствовало мировому ВВП.
Вот что пишет по поводу «волшебной палочки» Д. Голубовский .
«CDS — это сегодня, по сути дела, круговая порука всех крупных банков и корпораций и одновременно коллективная рука, держащая всех крупных игроков рынка за глотку. При проблемах с ликвидностью хотя бы у нескольких крупных игроков, тем более у основных эмитентов CDS, ставки на рынке CDS подскакивают и другие, пусть даже и здоровые игроки начинают испытывать трудности с кредитованием» [260] .
Виртуальный мир как инструмент управления реальным миром
Сегодня все рынки можно разделить на две большие группы: а) рынки реальных активов; б) рынки виртуальных активов.
Классические рынки реальных (физических) активов — рынки товаров. Товаров самых разных: потребительских, инвестиционных, сырьевых, промышленных и т.п. Сюда же можно включить рынки таких физических активов, как недвижимость, земля, природные ресурсы, основные производственные фонды (предприятия). А рынки виртуальных активов — это прежде всего рынки производных инструментов; указанные инструменты, как мы уже отметили, не обеспечены реальными активами.
Промежуточное положение занимают фондовые рынки , на которых обращаются акции и облигации. Это рынки фиктивного капитала — капитала, который можно назвать «виртуальным активом» по отношению к таким активам, как нефть, земля, основные фонды и т.п. Но в то же время по отношению к рынку производных инструментов фондовый рынок относительно «реальный», т.к. акции и облигации являются зеркальным отражением мира реальных активов (хотя отражение в силу манипуляций игроков может содержать серьезные искажения).
Масштабы сделок на рынках виртуальных активов сегодня просто астрономические. Поскольку рынки производных инструментов не контролируются ни биржами, ни государством, то точных данных об оборотах на этих рынках нет.
По оценкам Дж. Сороса и Дж. Стиглица , в середине 2008 года рынок деривативов исчислялся суммой 15,5 трлн долл. в США и около 60 трлн долл. в мире. Эти суммы эквивалентны ВВП соответственно США и мира [261] . Полагаем, что приведенная выше оценка является крайне консервативной, скорее всего, она касается лишь части рынка деривативов (прежде всего CDS и различных модификаций кредитных деривативов). Имеются и другие оценки, с гораздо более высокими значениями. По оценкам международных организаций (МВФ, ВБ, ЮНКТАД), только внебиржевой оборот различных деривативов в 2005 году составил 221 трлн долл. [262] .