– Мы поедем, – заявила она, и голос ее прозвучал менее сонно, чем прежде. – Траген может сопровождать нас, если захочет. Но я поеду.
– Кэт.
Приподнявшись, она оперлась на подушки и скрестила руки на груди.
– Да?
Он, вздохнув, подошел к камину, чтобы помешать угли, и подложил еще два полена.
– Поездка будет тяжелой.
Она с отвращением фыркнула из-за того, что он использовал такой аргумент в разговоре с ней.
– Хорошо, – сказал он. – Она будет небезопасной.
Она приподняла бровь.
– Нет, я знала бы об этом. Я поехала туда в первое же лето, так как хотела удостовериться, что оттуда можно не ждать сюрпризов. В крепости никого не было.
Он сел на кровать рядом с ней и принялся стаскивать сапоги.
– Тогда почему ты настаиваешь на том, чтобы поехать сейчас? – спросил он.
– В прошлый раз я ездила, чтобы посмотреть, не живет ли там кто-нибудь, представляющий собой опасность для нас с Изабо, а не для того, чтобы определить, как ее можно использовать для защиты. А теперь я хочу знать все, что поможет мне защищать этот дом до последнего камня. Леве мое. Ты помнишь?
Он потер кончиком пальца шрам на лбу, оставленный оцарапавшей его пулей.
– О да, помню. – Его рука скользнула ей под сорочку и принялась ласкать ноги. – И очень, очень, очень рад, что ты промахнулась.
Она впилась ногтями в его грудь сквозь открытый вырез сорочки.
– Я тоже.
Наступила глубокая ночь, но они все еще изучали тела друг друга, упиваясь излучаемым ими жаром. Прошедшие недели научили их, к чему и как прикасаться, чтобы усилить друг для друга наслаждение, воплощая в жизнь свои мечты.
Позже, когда они стали погружаться в теплую дремоту после того, как он даровал ей такой восхитительный экстаз, в ее сознании внезапно промелькнула мысль, что в ее жизни с Александром не было бы зимы.
Мул под нею споткнулся, наверное уже в сотый раз, на узкой покрытой снегом тропе, и она, вцепившись в край седла, склонила голову под порывом ветра; «Нет зимы!» – подумала она, ругая себя за глупую фантазию, возникшую в ее мозгу. Она рискнула, держась одной рукой, поплотнее обмотать шарф вокруг шеи, но все равно ледяные порывы зимнего ветра, проникая сквозь множество слоев одежды, пронизывали ее. У себя за спиной она слышала голос Лобо, понукавшего мула.
Время от времени на пути попадались деревья, но их было слишком мало для того, чтобы защитить путников от ветра. А та жалкая поросль, которая там все же имелась, казалось, только усиливала порывы ветра. Она бросила взгляд в сторону, где должна находиться Алте-Весте, но ничего не увидела, кроме мощного крупа мула Александра.
К ее удивлению, полковник не стал пускаться ни на какие уловки, чтобы отговорить ее от поездки в Алте-Весте. Теперь некоторые части ее тела сожалели, что он не сделал этого, особенно замерзшие конечности… она поджала пальцы ног… с вожделением вспоминая о горячем кирпиче, который подкладывала под постель прошлой ночью.
Если бы он уехал потихоньку, мысленно сетовала она, как чудесно было бы ругать его, сидя у камина в Леве, прихлебывая горячий сидр с пряностями, а у ее ног Изабо играла бы с Лобо в уток и гусей, в то время как Луиза, время от времени поглядывая на них, пряла бы свою кудель.
Раздавшийся впереди грохот камней заставил ее вскинуть голову.
– Александр! – воскликнула она. Он помахал ей рукой и прокричал:
– Берегись! Держись ближе к горе!
Она направила своего мула так близко к каменной горе, что могла слышать хруст замерзших веток, которые задевала ногой. Ее лицо колол снег, но она успела увернуться, когда небольшой снежный ручеек, струившийся сверху, неожиданно превратился в водопад снега, обломков и камней, в несколько раз больших, чем человеческий кулак.
– Кэт! – воскликнул Александр и стал слезать с мула.
– Стой! – отозвалась она. – В меня не попало! Все в порядке.
Она увидела, как он снова сел в седло.
– Неудивительно, что это проклятое место всеми покинуто! – крикнул он через плечо.
– По крайней мере, у меня хватило ума поехать туда летом, – отозвалась она. – Единственное время, когда нет дождя… – Она оборвала фразу, так как порыв ветра бросил ей в лицо пригоршню снега. – Или снега. А подъездной путь с юга.
– Предки моей матери, наверное, были сумасшедшими, раз построили крепость на этом месте, – сказал он, прищурившись и вглядываясь сквозь белую пелену, окутавшую весь мир, и пытаясь рассмотреть серые очертания Алте-Весте. – Не сомневаюсь, мы найдем их кости в подвалах, куда их бросили за глупость.
Катарину охватил озноб, но не от холода.
– Думай о чем говоришь, Александр! – воскликнула она. – Именно там нашли мать фон Меклена.
Он развернулся, сидя в седле, и пристально посмотрел на нее сквозь неистовствующий снегопад, затем отвернулся и направил мула вперед.
– Давай поторопимся. Мы же не хотим ехать по этой тропе при свете факелов.
Они карабкались вверх еще четыре часа, и к тому времени, когда добрались до беспорядочной груды камней, бывшей когда-то конюшней, и они, и их мулы устали до изнеможения.
Александру пришлось зажечь факел, чтобы пробраться через завалы, но Катарина больше доверяла инстинкту мула, чем слабому мерцающему свету. Они молча въехали сквозь проломы в стенах Алте-Весте с северо-запада как раз в тот момент, когда солнце село за дальней грядой холмов.
Последний оранжевый луч омыл пробитые стены крепости, придавая остову когда-то гордой твердыни былое величие, скрыв ее шрамы и позволив Катарине представить, какой она была, когда развевающиеся знамена приветствовали рыцарей, возвращающихся из долгих и бесплодных сражений за святую землю. Прочная. Надежная. Неприступная.
Такой она, наверное, казалась тогда. Но сейчас… потрескивание факела на ветру внезапно прекратилось, и сердце ее сжала паника, но тотчас же отступила, как только она увидела, что Александр оказался под защитой прочно стоящего здания. Он остановил мула, спешился и подал ей знак сделать то же самое.
– На снегу нет следов, – сказал он, обхватывая ее за плечи и привлекая к себе. – Сегодня ночью мы будем здесь в безопасности.
Факел, который он держал в руках, отбрасывал на его лицо стремительно движущиеся тени, так что создавалось впечатление, будто жившие в нем демоны вырвались на свободу. Эта мысль расстроила ее, так как она знала, что тени демонов танцуют и на ее лице тоже.
Подошел Лобо, ведя на поводу своего мула. Он отвесил Александру некое подобие неуклюжего поклона и показал на сохранившуюся часть одноэтажного крыла, выступавшего в восточной части, словно рука, обхватывающая двор, в котором они стояли.