Всегда нужно оставлять лазейку для отступления. В магическом мире нельзя бездумно давать обещания!
Дракон удовлетворенно уркнул. Эти его урчания приятно щекотали внутри. Хотелось вторить им.
Ран подсадил меня на Шиару и отступил.
— Неси её осторожно, — напутствовал он.
Арахнид отбежал. А я, оглядываясь назад, видела, как на месте человека появляется огненно-медный дракон. Он легко и грациозно взлетел в серое небо над лесом и, сделав короткий круг надо мной, устремился в сторону гор.
Я провожала дракона с лёгким сердцем, радуясь его полному выздоровлению. Он улетел. Надолго или нет — это не имело значения. Отношение Рана ко мне отогрело меня. Тоскливая пустота напиталась новыми эмоциями и отступила, оставляя после себя приятное ощущение наполненности чувствами к моим драконам. Ран словно очистил меня, оставляя на поверхности самое хорошее, что дали мне оба моих дракона. Кто не испытал всего, через что пришлось пройти мне за время, прожитое на Истрее, тот не поймёт, как возможно так полно чувствовать двух драконов. Эти чувства отличаются от того, что ощущают люди на Земле, когда влюблены. Аналога им нет.
Шиару быстро и неутомимо бежал ко мне домой. Путь, который занял бы у меня больше пяти часов, сократился до двух. Арахнид опустился на лапах, позволяя мне быстрее спрыгнуть.
— Айрина, мне понравилась наша охота, — он поклонился. А я тем временем настороженно покосилась на двери своего дома. Никто ко мне не выходил и не выбегал. Даже Хантера не было видно.
— Постой, Шиару, — остановила мужчину, принюхиваясь к запахам. То, что я улавливала, мне не нравилось. Пахло чужаками, вперемешку с кровью, и моими детьми. — Что-то здесь не так.
***
Дверь в дом у нас не запиралась. Так было заведено в Зелёных Холмах. Без разрешения никто не заходил. Только на ночь накидывали крючок.
Вытащив из сапога нож и захватив его обратным хватом, резко потянула дверь на себя. Напряжённо всмотрелась вглубь просторной комнаты, которая служила и кухней, и столовой, и местом общего сбора нашей семьи, сразу охватывая взглядом всё пространство.
Было неимоверно тихо. Все чувства обострились, как во время охоты. Присутствия живых существ я не ощущала. На первый взгляд все вещи лежали на своих местах, но все двери в личные комнаты были открыты настежь.
Дом был пуст и успел выстыть. Огонь в печи давно потух. Я подошла к печи и приложила руку, не чувствуя даже капли тепла. Значит, дом не топили более двенадцати часов.
В моей комнате всё было перерыто. Пропали драгоценные камни, артефакты, которые мы с Элем готовили на ярмарку, и деньги. Здесь ещё витал запах Рана и он успокаивал меня, не позволял впасть в панику. Там, где рылись чужаки, пахло человеческими мужчинами. Запах был знакомый. Вспомнить, кому он принадлежал, сразу не получалось.
В комнате детей всё осталось на своих местах за исключением кулона Валардрагона. Когда я уходила, то оставила его в верхнем ящике комода с тем, чтобы Эль надел его на Богдану, если той станет хуже. Хотя присутствие Рана в нашей семье благоприятно сказывалось на состоянии дочери.
У Эля тоже всё было перерыто. В его комнате сильно пахло кровью, но следов нигде не было заметно. Осматриваясь, я подняла глаза, влекомая запахом, и увидела приоткрытое на проветривание окно. Кровью тянуло с улицы. Я подскочила ближе, выглядывая наружу. Окна выходили на задний двор, где поодаль стоял хлев и кузня. Недолго думая, я выпрыгнула наружу, не утруждая себя тем, чтобы обойти.
В приоткрытой двери кузни темнел бок Хантера. Пес уже был мёртв, даже закоченел. Я присела рядом с другом и погладила густую шерсть, рассматривая перерезанное горло. От него и несло кровью, которая лужей растеклась под телом. Всё указывало на то, что его убил тот, кого пёс хорошо знал и близко подпустил. Снова пахло человеком. Я склонилась к шерсти, внюхиваясь в запахи, намертво зацепившиеся за неё. Я вспомнила этот запах. Он принадлежал тому пастуху, которого мы с Элем словили на воровстве. Именно он был первым хозяином Хантера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За спиной раздался шорох, и я подскочила на ноги, скалясь на непрошенного свидетеля. В дверях стоял Шиару.
— Следы ведут в лес.
— Идём, — кивнула, и пошла в ту сторону.
Навыки следопыта очень выручали. Рассматривая следы моих детей, я могла представить приблизительную картину того, что здесь происходило.
Дети сами ушли погулять или поохотиться. С ними были и Эль с Лолой.
Шиару подставил мне спину и побежал в том направлении, куда уводили следы. Отбежав от дома метров пятьсот, у края тропинки мы обнаружили свежесваленное дерево. Я осмотрела ствол, убеждаясь, что его магией свалил Эль. По множеству следов вокруг я поняла, что дети разделились. Здесь остались Лола и Богдана. А Эль с Дарием пошли дальше.
Спустившись с Арахнида, я стала внимательно рассматривать следы у поваленного дерева. Шиару побежал вперёд и вернулся минут через десять.
— Я нашёл мёртвого скрофуса, — сообщил он. — Его убили из лука и оставили. Те, кто за ним охотились, побежали в другую сторону. В гору. Они быстро бежали. Совсем маленькие следы и побольше.
— Лола повела Богдану туда, — я махнула рукой в ту же сторону, куда указывал Арахнид. — Там горный ручей.
Судя по следам, Богдана спокойно шла рядом с девушкой до самой реки. Потом стала вырываться, испугавшись чего-то.
Берег, куда мы вышли, был пологим и лишенным деревьев. Сюда на водопой нахоженой тропой приходили животные. Первым делом я стремительно осмотрела местность, подмечая всё необычное. Картина, что разворачивалась у меня перед глазами, заставляла мои волосы шевелиться от ужаса. По телу проходила нервная дрожь. А сердце отплясывало джигу.
Всё указывало на то, что Лола привела Богдану к чужакам. В ловушку.
Они ждали здесь. Даже развели небольшой костер. Трое взрослых мужчин держались вместе. В мусоре возле костра я нашла обглоданные кости. Как маньяк, вцепилась в них, обнюхивая и рассматривая. На некоторых костях были видны сколы от острых драконьих зубов. Значит, как минимум один был драконом. Два остальных — маги. Это тоже чувствовалось по остаточному магическому фону от заклинаний. Наёмники?!
Совсем в стороне топтался человек. Маленький кусок выделанной кожи зацепился за сук на бревне, где он сидел. К этому мужчине подбежали следы Лолы. После того, когда следы маленьких ножек Богданы пропали. Видимо, малышку подхватили на руки те, кто сидел у костра. А Лола и мужчина дрались у бревна. Клочки шерсти с меховой жилетки Лолы, капли крови, веером разлетевшиеся по снегу.
Я зло закричала, задирая голову в зимнее небо. Тяжёлые снежные облака вот-вот должны были просыпаться на землю снегом. Это меня напугало ещё больше. Пойдёт снег — пропадут следы. Как я найду своих детей?
Мысли метались в голове, а я металась между следами, внюхиваясь и всматриваясь.
Тяжёлая рука Арахнида тронула меня за плечо. Я резко обернулась. Он отбегал в сторону, пока я ползала на коленях перед бревном.
Кем был этот человек, сидевший на бревне, теперь я знала. Это был Саврас. Жених Лолы.
— Там мёртвый человек, — указал Арахнид вниз по течению. — Самка.
Я бросилась в ту сторону, чтобы убедиться в своей догадке.
У самой кромки воды лежала мёртвая девушка. Глаза Лолы были широко раскрыты и смотрели на серое низко нависшее небо. Её затылок оказался разбит о камень. В пылу продолжающейся борьбы, Саврас толкнул её с силой. Она поскользнулась на обледенелом снегу и упала, ударившись головой.
Мне было и жаль Лолу, и нет. Смерть забрала её. А я не успела посмотреть Лоле в глаза, чтобы понять, предала она или нет. Я упала на колени возле девушки, безотчётно пытаясь нащупать пульс на закоченевшем теле. В душе было больно. Но ещё больше страшно от того, что я не знала, что с моими детьми. И где мой Эль?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В правой, зажатой в кулак руке Лолы я заметила клок волос её жениха. Дралась она с ним люто. Под ногтями была кровь и кусочки кожи. На лице девушки тоже были следы от ударов.