Баба едва ли не скрипнула зубами, метнула взгляд на свою мнимую защитницу, но обе понимали, что спорить с приказом королевы невозможно, и Марисса подчинилась, падая на колени в неудобном, дорожном платье и стала собирать крупные осколки разбитой сахарницы, что-то тихо бубня себе под нос. Вероятно проклятья в мою честь.
— Вам обязательно быть такой? — спросила Ванесса, вероятно в праведном негодовании от моих повадок.
— Какой? — поинтересовалась я, прищурив глаза. Даже собственную чашку отставила.
— Злой, — просто произнесла девчонка и сжалась, словно приготовилась к тому, что я ее ударю.
— Мне по статусу положено, — фыркнула я небрежно. — В каждой истории должна быть злодейка или злодей. В твоей, невольно ею стала я, — пожала я плечами и хитро прищурилась, на недоумение девчонки. — Меня считают злой, потому что хотят такой видеть. Никому не интересны, ни я, ни моя жизнь, ни мои мотивы. Вот ты скажи, что тебе про меня известно? — склонила я голову к плечу. Девчонка нахмурилась, но смолчала. Впрочем, я не настаивала, покосившись на жену дворецкого, что все еще корячилась на полу. — Тебе известно лишь то, что я вынужденная жена твое любимого, которая в своих корыстных целях его совратила и увела у тебя из-под носа, — произнесла я именно то, что и думала девчонка. — Каноничная злодейка, — подытожила я, пока Ванесса виновато и сконфуженно прятала глаза и даже отвернулась. — На деле ты упускаешь такой момент, что мне, как и Костасу, навязали этот брак без моего на то ведома еще родители. Нам с королем просто не оставили выбора. Я искренне не задавалась целью уводить у тебя короля. Мне нужен был соратник, защитник и друг. И, если бы ты смотрела на ситуацию без призмы своей обиды, ревности и чужих советов, — скосила я выразительный взгляд на ее служанку, что тоже невольно прислушалась к моим словам. — Тогда ты бы это поняла. И вместо того, чтобы совершать непозволительные ошибки, отталкивая от себя Костаса и упрекая того в том, что он контролировать не мог, попыталась бы адаптироваться. Быть может, тогда, уставший от постоянных истерик король не стал искать утешения в обществе твоей соперницы. Более удачливой, должна заметить, — безжалостно насмехалась я. — Если посудить, что в тебе есть такого, чего нет во мне? Рыжий цвет волос, юность, красота? — глумливо засмеялась я, наблюдая, как бледнеет девчонка, впервые трезво оценивая мои слова. — А что есть во мне, чего не хватает тебе? — провокационно улыбнулась я. — Картинка вырисовывается нерадостная, верно? Пойми ты это немного раньше, и вместо того, чтобы ревновать и упрекать, стоило бы учиться, самосовершенствоваться и прислушиваться к советам соперницы, которой на самом деле, она быть не желала. Но ты не видела и только сильнее убеждала взрослого, опытного и местами жестокого управленца, что ему нужно другое. Одной юности и красоты недостаточно. Никогда не будет достаточно, для такого, как Костас, — выразительно развела я руками, а после решила смилостивиться: — Напоследок я дам тебе совет. Лишь тебе решать, прислушиваться к нему на этот раз или пропустить мимо ушей. Пользуйся своей молодостью, чтобы учиться. Становись сильнее. И самое главное — рассчитывай всегда только на себя. Все предают, у всех своя корысть, порой совершенно невыраженная и неявная, но это не значит, что ее нет. Скорее, наоборот, в этих случаях нужно быть вдвойне осторожной. Даже самый близкий друг предаст и продаст, если ему покажется, что выгода перевесит преданность, — вновь посмотрела я на служанку, — В то время, когда злейший враг будет единственным, кто не станет перед тобой лукавить и сможет открыть тебе глаза, если ты позволишь ему это сделать.
Я улыбнулась, с некоторым удовлетворением понимая, что мои слова добились определенного успеха, и девушка серьезно над ними призадумалась. Настолько, что в глубине зрачка появился намек на осознание и благодарность.
— Похоже на тост, не находишь? — усмехнулась я, выгнув бровь, а после взялась за ближайшую к себе чашку с блюдца и выразительно приподняла, лишая ее возможности отказаться, чтобы не оскорбить меня. Девчонка, поджала губы и нехотя притянула свою чашку, отсалютовав ею мне. Чокаться я не стала и просто сделала глоток. Графиня повторила маневр за мной, я же посмотрела на Мариссу, что с едва сдерживаемым торжеством во взгляде, следила за посудой в моих руках.
Но весь восторг быстро стал исчезать, когда по столешнице с глухим стуком покатилась и разлилась чашка, что выпала из ослабевших пальцев графини. Сама она пораженно вздохнула, берясь за горло, и стала задыхаться, заваливаясь на пол. Когда девушка ударилась об ковер, сознание ее уже покинуло, а я заорала не своим голосом:
— На помощь!!!
***
— Зачем ты это сделала? Чего добивалась? — надрывался в бешенстве Костас, бегая по моей гостиной из стороны в сторону.
— Повторяю сотый раз: я этого не делала! Точка! — раздраженно произнесла я, недобро поглядывая на короля, и терла ноющие виски от начинающейся мигрени. — Зачем бы мне было травить Ванессу?
— Меня тоже этот вопрос сильно волнует, — практически прорычал Костас, которого трясло с тех пор, как мы покинули лазарет, а лекарь пообещал, что самое страшное уже позади, а девчонка помереть не должна. Но в сознание она так до сих пор не пришла, чем нервировала короля только больше. — Однако отравилась она именно здесь, когда ваша чашка была безопасной. В ваших же комнатах обнаружился пузырек с ядом!
— Однако, это все равно не я, — произнесла я твердо, не особо боясь гнева короля. Ничего он мне не сделает. Слишком благородный, чтобы причинить мне вред или запугивать. Тем более, он теперь считает, что я могу носить его ребенка. Но сам факт покушения на жизнь девчонки, которая еще утром ему, казалось бы, была не нужна, откровенно взбесила правителя. Вот и пыхтит, как паровоз, того и гляди загудит и пар из ушей пойдет! — Мне не было смысла избавляться от нее. Сам подумай, зачем мне это? Она мне уже не конкурентка. Тем более, сама же пришла ко мне с просьбой отпустить ее на все четыре стороны, — закидывала я короля своей логикой, понимая, что нервы нервами, но Костас — мужик умный, и вскоре начнет соображать связно, не размениваясь на эмоции. — Меня подставили. Вместо того, чтобы протаптывать мой ковер, лучше бы озаботился поисками того, кому это действительно нужно.
— Кому еще она могла помешать? — спросил он, словно я ему сейчас весь список оглашу с комментариями и пояснениями. Нет, я, конечно, могла бы. Но посчитала это неинтересным. И опасным, для себя. А вот подводить к правильному решению — это уже дело другое. Я как бы и ни причем: сам все додумал, домыслил и сложил, с меня и взятки гладки, значит!
— Ты ее лучше знаешь, — цинично фыркнула я. — Проверь ее ближайший круг. Может и найдешь что подозрительное.
— Мои люди уже этим занимаются, — недовольно отозвался Костас, но тон поубавил, уже начиная остывать и стараться посмотреть на ситуацию более взвешенно.
— А я думала, что они были заняты лишь тем, что переворачивали мои комнаты вверх тормашками.
— И, в конечном итоге, яд нашли, — напомнил мне король, словно ждал, что я моментально устыжусь. Не тут-то было!
— Ты не допускал мысль… просто мысль, что убить собирались не Ванессу. Ну, так, на минуточку, — с небрежным видом уточнила я, а после криво усмехнулась.
— Хочешь сказать, что убить собирались тебя?
— А почему бы и нет? Этот сценарий выглядит более правдоподобным. Желающих убить меня куда больше. А вот Ванесса могла просто оказаться не в том месте и не в то время, и организаторам пришлось спешно переигрывать, подставляя меня, когда поняли, что у меня есть мотив и желание избавиться от соперницы. Немногие в курсе, настоящего положения вещей в нашей непростой истории.
— Думаешь, Ванесса отравилась случайно?
— Она могла просто взять не ту чашку, а на месте графини оказалась бы я, — пожала я плечами, не без удовольствия и облегчения замечая, как от такой новости бледнеет. Ага, значит, перспективами впечатлился. Тут уже не просто покушение на любовницу! На королеву! На, возможно, мать наследника! Приоритеты в таком случае значительно возрастают. — Что произошло бы в таком случае? — задала я провокационный вопрос.