закрутить такой гигантский механизм, принести в мир
столько зла — не мог. Вы скажете, у него были соратники? Все равно, главной спицей
этого колеса был он.
Вторая мировая война, 50 миллионов погибших, костры Треблинки, печи Дахау, — и
все это — Адольф, друг нежной Евы?!
Если он был всего лишь сумасшедшим — то тогда сошел с ума весь мир! Если же
был здоров… — мы рискуем сделать ужасное открытие, хуже которого не может быть
ничего.
Вот что по этому поводу считает главный раввин Юга Украины Авраам Вольф, журнал «Лехаим», двенадцатый номер, 1996 год. Статья «День всеобщего Кадиша»
(поминовения):
«Что касается темы Холокоста, то наиболее простые вопросы: за что?
Почему? Как мог Бог такое допустить? — все они до сих пор остаются без ответа.
Хотя… Хотя все мы прекрасно понимаем, что если в этом мире все — решительно
все! — подконтрольно Ему, в руках и во власти Его, что даже мельчайшая веточка не
шелохнется на ветру без воли Его, то уже из этого свой вывод каждый из нас может
сделать самостоятельно.
И если наш горький крик: — «Где Ты был в тот час, Господи, почему допустил
страшные мучения миллионов невинных детей своих, отдал их в руки врага рода
человеческого?» — до сих пор остается без ответа, то это означает только одно: Он не
хочет или не считает нужным давать нам этот ответ.
В таком случае, выход у нас один: набраться мужества и смиренно признать
ограниченность человеческого познания, невозможность постижения человеком ни пути
Бога, ни Его помыслов и, в конечном счете, прийти к пониманию того, что трагедия
Холокоста — во всем ее ужасе и величии — была дана нам Свыше».
Вот так! И все. Раввин указал подлинного Автора Катастрофы 20-го века. И если
это так, а с точки зрения верующего человека иного и быть не может, то главный злодей
минувшего века сыграл на авансцене мировой истории роль, ниспосланную Свыше, вел
предписанную ему партию от начала и до конца, и озвучивал не свои речи и идеи. А это
значит, полностью выполнил свое предназначение!
И человеконенавистническая душа его сегодня, возможно, ликует безмерно в
райских уделах, рядом с безвинно загубленными им на земле душами…
Кто, кто допустил в своих посылах ошибку? Раввин? Я? Бог Всемогущий — или все
мы вместе?!
Будь он проклят, Гитлер!
164
Постскриптум.
Часть вторая.
В связи со вновь открывшимися в последних публикациях материалами о жизни, деятельности и смерти Гитлера, научно доказанными и имеющими характер
окончательных оценок, автор считает свои долгом:
— принести искренние извинения читателям за невольное введение их в заблуждение,
— произвести необходимые изменения и дополнения по следующим вопросам: _______________
Отношения Гитлера с женщинами — оказались более сложной темой, чем это
представлялось автору ранее.
Ученые-гитлероведы, заранее прошу прощения за введение такого термина, единодушны в том, что женщин он знал немало, но любил одну — свою племянницу Гели
Раубаль. Увы. И красивая история, прозвучавшая здесь ранее: дескать, его убеждения, воспитание, боязнь кровосмешения, — напрочь исключали наличие близости между ними
и привели несчастную к самоубийству от безысходности, — реального места в жизни не
имела. Сегодня установлено и не подлежит и малейшему сомнению, что они были близки, и не один год. К трагедии привело то, что дом, в котором они вместе жили, стал для
девушки золотой клеткой, куда угодила она легко, зато выбраться уже никак не могла.
Если поначалу дядя-холостяк брал ее с собою повсюду, то со временем он перестал это
делать. И стал часто появляться в обществе с другими женщинами, например, с Евой
Браун.
Можно только гадать, как воспринимала племянница новую расстановку фигур в
дядином переменчивом сердце.
Ее самоубийство Гитлер перенес тяжело, депрессия продолжалась длительное время.
Был момент, когда он хотел застрелиться, но Рудольф Гесс схватил его за руку и вырвал
оружие. На похоронах племянницы Гитлер отсутствовал, но в наказание себе — и в память
о ней! — с тех пор стал последовательным вегетарианцем, разработал собственную диету, отказался от животных белков, жиров и мяса.
______________
Между тем, многие беды Гитлера, оказывается, были предопределены от рождения.
Сейчас доподлинно установлено, что и сам он — яркий продукт обильного, густо
переплетенного кровосмешения. Изучая его родословную, трудно отказаться от мысли, что бабушки и дедушки будущего фюрера сознательно путали следы, охотно блуждая по
домам и постелям близких.
И если нормальные люди обычно не вступают в кровосмесительные связи –
срабатывает внутренний механизм отторжения, отсутствие полового влечения к близкому
человеку, то у тех, кто сам появился на свет в результате подобной связи, такой барьер
отсутствует, наоборот, у них повышенное влечение к родственникам. Таким образом, взаимоотношения Гитлера и его племянницы становятся более понятными.
165
Как бы то ни было, Адольф Гитлер на протяжении своей жизни решительно избегал
связывать себя узами брака. Он боялся иметь детей, его мучили опасения, что родится
ненормальный ребенок. Вполне естественная реакция для человека, родившегося в
результате инцеста и знающего об этом.
И все же ребенок у него был. Сегодня доказано, что в 1918 году, во Франции, в
маленьком городке Секлене простая француженка Шарлота Лобжуа (сохранились
рисунки, какой ее видел, любил и рисовал немецкий солдат-художник Адольф Гитлер) родила от него мальчика Жана Мари Лоре.
В тех местах в периоды «на Западном фронте без перемен» долгое время квартировал
полк Гитлера, и он познакомился и стал встречаться с будущей матерью своего ребенка. О
том, что у него во Франции растет сын, Гитлер знал, интересовался им и даже хотел в 41-ом году забрать к себе в Германию, но так и не увидел его никогда.
В селении, где Адольф жил несколько месяцев в 1917, его хорошо запомнили и даже в
40-ом, при посещении Гитлером этих мест, один из его бывших квартирных хозяев на
вопрос, помнит ли он его, ответил:
— «Да, ты тот, кто все время рисовал!»
Долгие годы Жан Мари Лоре, французский полицейский, на этом снимке ему 59 лет, не
знал, кто его настоящий отец. После того, как Гитлер в 1918 году оставил Шарлоту
Лобжуа с ребенком, ей пришлось немало испытать. Известно, что она долгое время
работала танцовщицей в Париже. Когда ее бывший любовник оккупировал Францию, она
от стыда, страха и отчаяния стала спиваться и умерла в возрасте 54 лет.
Своему же взрослому сыну на вопрос, кто его отец, сказала в 1948 в