— У него карабин, — вздохнул капитан и, осмотревшись, добавил. — Кажется, третья партия трофеев в лес отправляется, пора и нам с ними. Всё что можно мы забрали, остальное нам и так не нужно, так что снимаем посты охранения и отходим. Нужно создать узел обороны, немцы не простят нам уничтожение целого батальона, что был у них в резерве.
— Грузовики с трофеями, танки и бронетранспортёры в лес угнали, ни к ним, ни к четырём зениткам у нас людей нет. Вот из танкистов-окруженцев еле-еле на один танк экипаж наскребли.
— Ничего, чую я недолго нам в окружении находиться, — пробормотал Зиновьев, и они направились к грузовому «Опелю» что тарахтел на малых оборотах. В его кузове были коробки с патронами для пулемётов. Ценное приобретение. Заняв в кабине место водителя, Зиновьев сам повёл машину к лесу, за ним двигался второй грузовик с особистом за рулём.
Техники на улицах села и на противоположной околице больше не осталась, она вся была загнана в лес, сосредоточенна и замаскирована на дороге. А на опушке разворачивалась трофейная миномётная батарея. Пока из трёх орудий по количеству подготовленных артиллеристов. Руководил там Чернобуркин. Левее маскировалось противотанковое орудие.
***
Покинув опушку, я направился к въезду в село по небольшой, но хорошо накатанной дороге. Карабин находился на плече, ремень его весом оттягивал, сидор за спиной, пилотка надетая набекрень. В общем, красавец воин, солнце так и блестело на штыке. При приближении мне дорогу перегородили немцы в количестве шести голов.
— О, на ловца и зверь бежит, — на немецком сказал я. — Значит так, я беру всех вас в плен. Всех кто находится в селе.
После моих слов все немцы почему-то стали ржать. Пришлось успокоить, пробежался и приколол их всех. Тут неполный взвод был, человек двадцать, плюс экипаж «двойки». Подозвав партизан, я направился вглубь села, после чего перешёл на скоростной режим и так и работал штыком карабина. Очень удобно кстати говоря. Почти семь сотен немчиков отправились в мир вечной охоты, это всё заняло у меня минут двадцать, после чего я покинул село и побежал по дороге в сторону Москвы. Что делать в селе партизаны и так знали, я видел, что они вошли в него и начали собирать трофеи. Ту «двойку» успели отогнать на опушку и завести в лес по непроторённой узкой дороге, где раньше ездили одни телеги.
Но это ладно их дела, сам я бежал по дороге, причём так, что перепрыгнул через десятиметровой ширины речку, прямо над остатками моста. Его кто-то сжёг, остались одни пеньки и немцы в стороне проложили гать, по которой спокойно ездили. Противник мне встречался постоянно, тылы тут были забиты плотно, даже склад засёк в стороне. Всё это я не забывал нанести на тут карту из батальона, что взял в штабе, и чьё имущество досталось партизанскому отряду.
Чем ближе я сближался с передовой, тем громче грохотала канонада. А чуть позже и ружейно-пулемётную стрельбу стал слышать. Окраину Москвы я пробежал быстро, да и не было её там всё в воронках, потом я стал углубляться в улицы. Ни одного целого дома, одни обгоревшие кирпичные коробки. Однако одно я понял точно, немцев тут хватало. Тысяч триста точно было. Это не предположение, а подтверждённый факт, я в штабе незаметно побывал, причём в штабе командующего немецкими войсками, что руководит полным захватом Москвы, там и спер карту со всеми метками, а потом добрался до передовых позиций и незаметно перешёл уже на нашу сторону.
Найти штаб Жукова оказалось несложным делом. Всего час понадобилось, даже спрашивать никого не пришлось. Посыльные постоянно шныряли туда-сюда. Вот и проследил их до штаба фронта, а там уже сам напросился на встречу. Ну как напросился. Прошёл в небольшой закуток и, посмотрев на невысокого крепкого мужика с уставшим лицом, что спал на застеленной койке, взял его за грудки и хорошенько потряс:
— Эй, генерал? Генерал, ты наспишь?
Тот спросонья замахал руками пока, наконец, не проснулся, замычав что-то не членораздельное которое быстро переквалифицировался в мат с последующим, кто посмел?
— Я и посмел, не видишь что ли? — усаживаясь на единственный табурет в комнате, ответил я.
— Ты кто такой что надо? — рявкнул тот.
— Артур Александров, решил вот вам немного помочь. Не только отбить назад Москву, но и откинуть подальше нациков.
К нам ворвалась охрана штаба, услышали крики, но услышав, кто я такой генерал отозвал их и велел позвать начальника штаба и члена военного совета фронта. После этого он подхватил трофейные карты, как батальона, так и штаба немецкой армии и прошёл в зал где, расстелив их на столе, стал и интересом изучать. Так же он распорядился, чтобы мне принесли новую форму по размеру, и сапоги. Посмотрев на лоскуты, даже сидор порвался, а также на оба сапога без подошв, я вздохнул и с завистью вспомнил о комбинезоне Зина. Вот с помощью него уверен без проблем можно бегать на любой скорости. И ведь не поделился гад, хотя наверняка у него был запасной и знал что тот мне нужен. Ну да ладно, сам себе добуду.
— Чем ты ещё хотел помочь? — не отрываясь от карты, спросил Жуков.
— Я смотрю, тот полковник-танкист обгорел серьёзно, лицо изуродовано, да и тело, похоже, тоже. Так вот, на его примере я покажу вам что могу. Пока своими глазами не убедитесь, не поймёте моей задумки. Полковник, подойдите, — велел я.
Пока мне приносили форму, и я переодевался, в штабе стало заметно больше людей. Многие командиры соединений прибыли, чтобы изучить по трофейной карте позиции противника перед ними, был среди них и этот полковник. Да ещё генерал с рукой на привязи. Вот их обоих я на глазах других и вылечил.
— Оба-на, — невольно воскликнул я, разглядывая восстановленное лицо танкиста. — Так это же Катуков. Не ожидал.
— Вы меня знаете? — удивился тот, надевая форму.
— А то, я ваши мемуары читал, когда вы командир гвардейской танковой армии брали Берлин в сорок пятом. Хорошо написано, толково.
Больше нечего я сказать не успел, Жуков меня перебил. Он действительно оказался очень умным человеком.
— Вы предлагаете нам помощь в излечении раненых?
— Да. На каждый госпиталь я буду тратить по двадцать минут не больше. Ни раненых, ни увечных не будет, даже тем, кому ампутировали конечности, отращу. Только у вас не больше суток. Завтра в десять часов дня я вас покину. Уже навсегда. Думаю, вы не против будете нескольких дивизий излеченных фронтовиков.
— Ещё как не буду, — кивнул тот. — С резервами совсем плохо. Когда приступите?
— Мне нужны координаты всех госпиталей на сто пятьдесят километров вокруг. Так же предупредите персонал о моём прибытии, начну с ближайших. У меня сутки чтобы попасть во все.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});