— Да, согласен, — кивнул капитан и задал неожиданный вопрос. — А почему вы, когда каждый раз упоминали о боге, поднимали правую руку и показывали небу средний палец?
— Это знак, что я его очень сильно уважаю, — не моргнув глазом соврал я. Не говорить же что у меня это уже вошло в привычку.
— Понятно-о, — протянул тут, но добавить ничего не успел, в землянку спустились двое, один из них был Чернобуркин, второго я не знал. — Что удалось выяснить?
— Молчал как партизан, пришлось колоть, — стянув пилотку и вытерев ею лиц, сказал тот неизвестный. — Оказалось, он ещё с тридцать девятого на немцев работал, а когда те подходили к Москве ему дали задание найти Александрова и уничтожить. Видимо всю агентурную сеть задействовали. Вот тот и не сдержался, столько времени ждал, а тут цель перед лицом. Кстати, о нашем отряде и где мы находимся, немцы знают, и на засаду он нас навёл. Только не трогают из-за него же. Тут ещё двое его людей. Их всех взяли. Ближайшая связь с резидентом через сутки.
— М-да, весело, — протянул Зиновьев и велел. — Собирай людей, уходим.
— Подождите, — поднял я руку. — Тут рядом с вашим лесом вроде как целый батальон стоит на постое, заодно не давая вам покинуть лес. Вокруг торфяные болота, сухой путь только через село. Так вот что я предлагаю. Я сейчас направлюсь в Москву и по пути пройду через это село. Вы через полчаса всем отрядом выступаете в это село и собирайте вооружение и всё что вам пригодиться.
— А немцы? — спросил тот неизвестный, которого мне так и не представили.
— А они к этому моменту будут мертвы… все. Это ещё не всё, о моём самолете, что я угнал у британцев в Индии, вы знаете. Там есть топливо, хватит до конечного маршрута, обратно и ещё останется. Я заметил у вас трёх летунов и предлагаю вот что, когда вернусь они полетят со мной до нужного мне места, а вернуться сами. Самолёт я дарю вашему отряду. Как? Принимается?
— Принимается, — кивнул Зиновьев.
— Тогда через полчаса топайте за мной, раненых у вас теперь нет, все активные штыки. Так что собрать можете уйму вооружения и техники. Всех водителей и тех, кто может водить, подготовьте. Ваша задача охранять самолётную площадку до моего возвращения, ну и потом получить «Дуглас».
— Идёт, только особист летит с вами, — кивнул Зиновьев.
— Да мне без разницы, — вставая со скамейки, пожал я плечами. — Ещё мне нужна красноармейская форма.
Все присутствующие с интересом осмотрели мою одежду. Там кроме порванной по шву штанины, это результат рывка, всё было нормально.
— Зачем? — поинтересовался капитан.
— Для того чтобы у немцев появилось желание на меня напасть. Самому мне это делать нельзя, точнее не рекомендуется, только в порядке самозащиты. Так что собирайте меня так, чтобы я напоминал настоящего молоденького красноармейца действующей армии.
— Сделаем, — кивнул особист.
За десять минут меня действительно собрали, только сидор у меня был свой. Проверив, как сидит форма, откуда только маломерку эту нашли, я так же проверил и сапоги. Сама форма была подогнана для высокого, но худощавого парня, то есть как раз под меня. Проверив пилотку, я поправил ремень с чехлами под патроны и повесил на плечо карабин «Мосина». Выдали мне всего пять патронов, да и они не думаю, что пригодятся, хотя в карабин обойму и вставил. Всё, со стороны я действительно напоминал красноармейца действующей армии. Главное чтобы одежда не порвалась, когда я носиться по селу буду, но она вроде крепкая, может и выдержит.
Со всем отрядом я дошёл до опушки, те остались на месте, а я вышел на дорогу, на ходу снимая карабин и подсоединяя штык. Колоть я собирался им, хотя в обоих голенищах у меня было по ножу. Спасть хотелось, так что я готов был лечь прямо на дорогу и вырубиться, но помощь моих светящихся рук помогала, на два часа всего, но всё же.
Да ещё эти партизаны, чтобы им, повеселили. Я когда покидал опушку, то обернулся, ненадолго прощаясь, так они мне как один средний палец показали. Надо будет в следующий раз следить за своей речью.
Опушка леса. Подмосковье. 10 мая восемь часов утра.
Сидевший на корточках капитан Зиновьев следил с помощью трофейного бинокля за всеми действиями этого непонятного со всех сторон парня. Как к нему относиться капитан не понимал до сих пор. С одной стороны тот нёс полную ахинею, бог, архангелы и демоны, а тут раз и поднял два десятка раненых из них шесть тяжёлых. Да что это, вот двоим конечности утраченные отрастил. Каково?
— Эх, была бы у нас рация для связи с Большой землёй, не мучились бы что делать, — невольно вслух произнёс Зиновьев.
Стоявший рядом особист, действующий сержант ГБ, который тоже попал в окружение, а потом прибился к отряду Зиновьева, бросил на него быстрый взгляд и вернулся к наблюдению. Он был с ним полностью солидарен. Две группы, посланные для связи с Большой землёй, так и не вернулись, видимо не дошли. Немцы крепко контролировали этот лес постами. Сейчас-то понятно, почему не дошли, комиссар сдал обе группы, а ведь на них была большая надежда.
Сам парень в это время танцующей походкой сблизился с околицей села, до которой было метров шестисот, и где находился усиленный танком пост. Вот ему дорогу заступили шестеро немцев, и Александров им что-то сказал, отчего вся шестёрка полегла, держась за животы от смеха. Вот что было дальше никто понять не смог, они вдруг действительно легли, да и головы что мелькали над мешками блокпоста, тоже пропали. Лишь чуть позже снова показался этот паренёк и, махнув рукой, явно приглашая партизан, двинул в центр села.
— Ни одного выстрела и все немцы мертвы, — ошарашенно пробормотал Зиновьев.
— Если только это не игра, — сказал особист, но и сам не веря в эти слава. Кровь что растекалась под убитыми, была ими отчётливо видна.
— Разведгруппа, вперёд, — скомандовал Зиновьев и стал наблюдать, как семеро бойцов прикрывая друг друга, перебежками добрались до поста, изучили всё, что там происходит и замахали руками подзывая. Путь был свободен и безопасен.
Через час Зиновьев и особист встретились в центре села у здания администрации. Рядом находилось здание районного отделения милиции, в котором Зиновьев проработал шестнадцать лет, последние три, начальником.
— Ну что скажешь?
— Шесть танков, восемь бронетранспортёров, сорок шесть автомобилей, более семи сотен единиц трофейного оружия, включая тяжёлое, — устало вытирая лоб, ответил особист. — Этот Александров тут как Мамай прошёлся, только всё цело, а немцы перебиты. Причём, у всех повреждения одни, от штыка нашей винтовки. Там след характерный, специально смотрел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});