Читать интересную книгу "Тренер Култи - Мариана Запата"

class="p1">– Нет.

– Совсем-совсем?

Он вскинул плечо, очень красочно демонстрируя, насколько ему посрать.

Господи боже.

– Если бы я так бросила трубку (чего я бы не сделала, потому что это грубо), меня бы послали. – Я поморгала, вспоминая, как он только что разговаривал. – Я бы тебя тоже послала. Спасибо тебе, конечно, за кроссовки для папы, но мог бы быть и повежливее.

Он пожал плечами. Просто пожал плечами, и я поняла, что могу распинаться сколько угодно, только это ничего не изменит.

– Это худшая партия «Уно» в моей жизни.

Култи посмотрел на меня через стол, и на губах его появилась крохотная самодовольная улыбка. Вот же сарделька хренова.

– Ты просто не умеешь проигрывать.

Мама с папой согласно закивали. Посмотрев на них, я покачала головой. Предатели.

– Я умею проигрывать. – Относительно. – Просто они скидывают мне худшие карты, чтобы не вынуждать тебя тянуть новые!

– Что-то не похоже, чтобы ты умела проигрывать, – спокойно заметил он, перетасовывая карты с середины стола.

Я поперхнулась и обернулась к отцу, сидящему рядом. За последние три часа он сказал суммарно слов шесть. Два – когда приехал домой и обнаружил нас с немцем моющими машину: «О, э-э-э, привет», после чего он поцеловал меня в щеку и скрылся в доме. Еще два за ужином: «соль» и si. Ну и последние два он произнес во время игры, когда менял цвета карт: «желтый» и «синий».

Мама, напротив, решила не волноваться, и я ее понимала. Знаменитые футболисты не производили на нее особого впечатления и раньше. Плавали, знаем.

– Ты никогда не любила проигрывать, – заметила она, когда Култи протянул ей карту, которую она с улыбкой взяла. – Ребенком постоянно заставляла нас играть в игры, пока не выигрывала.

Она не врала. Я помнила, какой упрямицей была в детстве. Упс.

– Да вы против меня сговорились. Хватит скидывать мне все свои карты, это просто нечестно.

Она снова улыбнулась, когда немец передал ей еще одну карту.

– Это просто игра.

«Это просто игра».

Взяв в руки карты, я встретилась взглядом с Култи. Это игра, но в ней не было ничего простого.

* * *

Пару часов спустя я постучала в дверь родительской спальни.

– Пап? Папа?

Из-за двери донеслось нечто, напоминающее «входи», поэтому я так и сделала. Папа, уже переодетый в пижаму, стоял в проеме между спальней и ванной комнатой, держа во рту щетку.

– Просто хотела пожелать спокойной ночи, – улыбнулась я.

Он поднял ладонь и вновь заглянул в ванную. Послышался звук бегущей воды; сполоснув рот, папа вернулся.

– Buenas noches. Хорошо поиграли. Мне понравилось.

– Тебе понравилось?

Папа серьезно кивнул и присел рядом.

– Ты хоть представляешь, как тяжело было никому не сказать, что он остановился у меня дома? У меня дома, Сальса! – выпалил папа. Так, это уже больше похоже на него. – Король спит в моем доме, стрижет мой газон и дружит с моей дочерью! – Он приложил руку к груди и глубоко судорожно вздохнул. – Это лучший подарок в моей жизни. – Он помолчал. – Только маме не говори.

И он был абсолютно, на все сто девяносто девять процентов серьезен.

Я не стала напоминать, что он практически не разговаривает в присутствии Култи, но усмехнулась. По крайней мере, со мной он вел себя как обычно, и это радовало.

– Уверен? Не хочу, чтобы тебе было некомфортно.

– Уверен ли я? Pues si[39]. – Он приобнял меня за плечи и притянул к себе. – Я буду вспоминать об этом всю жизнь.

Я рассмеялась и прижалась к нему. Только он мог радоваться одному лишь присутствию Култи в доме, при этом совсем с ним не разговаривая.

– Спасибо, что никому не сказал. – Из-за немца родители решили не приглашать в гости родственников, чему я, честно сказать, была только рада.

– Как думаешь, он сфотографируется со мной перед отъездом, чтобы я мог отправить снимки своим tios?[40]

– Да.

Папа довольно кивнул.

– Теперь будет, чем отвечать на эти pinches fotos[41] их внуков. Зачем нужны внуки, когда ты привела в мой дом Короля?

Я закатила глаза и похлопала его по ноге.

– Вот так маме и скажи, когда она снова начнет спрашивать, когда же я наконец выйду замуж и заведу детишек.

Он приобнял меня крепче.

– Ты же знаешь, я буду любить тебя в любом случае, даже если ты бросишь играть.

Конечно.

– Знаю.

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

– Знаю.

– Я серьезно, – сказал он.

И я улыбнулась.

– Знаю, пап. Честно.

Он еще раз прижал меня к себе и отстранился.

– Передай своему другу, что я сказал спасибо за двор.

– Мог бы и сам сказать, – заметила я, вставая.

Он помотал головой.

– Нет. Лучше ты передай.

Вот же упрямец.

– Ладно. Спокойной ночи.

– Buenas noches, amor[42].

Я с улыбкой вышла из спальни и закрыла за собой дверь. Сестра так и сидела у себя, запершись, и в этот раз я не сдержала раздраженного вздоха. Когда папа привез ее из школы, она поздоровалась, ушла к себе и вышла только под ужин, да и то забрала еду в комнату. На мгновение захотелось постучать к ней и пожелать спокойной ночи, просто чтобы поддеть, но в итоге я передумала. Завтра мы собирались сходить в ресторан, чтобы отпраздновать папин день рождения, и если она к тому времени не остынет, весь ужин превратится в кошмар.

Но как же дерьмово она себя вела, серьезно.

Когда я вернулась в спальню, Култи уже лежал под одеялом, поставив планшет на согнутые ноги. Я достала из сумки очередную футболку до колен и гольфы, взяла косметичку и ушла в ванную, чтобы принять душ и переодеться.

– Утром пойдем на пробежку? – спросил Култи, когда я вернулась и подготовила вещи на завтра.

– Ну, если сможешь не отставать, – поддразнила я, положив одежду поверх сумки и обернувшись. Он хмурился; не говоря ни слова, я подмигнула и забралась на верхнюю койку, устроилась поудобнее и только тогда вспомнила просьбу отца. Встав на колени, я перегнулась через край и посмотрела на Култи, сидящего на слишком маленькой для него кровати. – Спасибо, что помог привести двор в порядок. Папа тоже очень благодарен.

Расслабленный, недавно из душа, на кровати моего детства, Култи выглядел отдохнувшим. Он чуть кивнул.

– Всегда пожалуйста.

Улыбнувшись, я выпрямилась и снова забралась под одеяло. Едва я натянула его до груди, как Култи произнес:

– Я раньше не пользовался газонокосилкой.

Ха, выкусите, я как знала! Разумеется, вслух я так не сказала и вместо этого обошлась вполне взрослым:

– О, правда?

Немного помолчав, он продолжил: