Читать интересную книгу "Тренер Култи - Мариана Запата"

в полном порядке, но потом поняла, что совру и он это поймет. Я забросила собственные чистые полосатые гольфы на верхнюю кровать и зарылась босыми ногами в ковер. У меня не самые красивые ноги на всем белом свете; не совсем уродливые, конечно, но я прошла с ними через огонь, воду и медные трубы и предпочитала не ходить босиком.

– А, да. Меня бесит, что она заперлась в комнате, – вздохнула я, с грустной улыбкой почесав щеку. Он наклонился вперед, уперся локтями в колени и нахмурился. Райнер Култи на моей кровати. Вот это да. – Прости ее за грубость. Завтра я вас обязательно познакомлю.

Немец пожал плечами, будто ему совершенно безразлично, встретит он Сеси или нет, и я его понимала. Почему это должно его волновать?

– Если она так тебя расстраивает, я обойдусь. Пусть учится себя вести.

– Она умеет себя вести, – в ее защиту сказала я. – С ней просто… сложно. Ей было тяжело расти со мной и Эриком. Мы с братом близки, но у них почти семнадцать лет разницы, а у нас с ней – десять. И при родах она чуть не убила маму, но мы об этом не говорим, – добавила я, чтобы Култи не поднял эту тему из желания поддеть ее. – Ее единственную не интересует футбол, поэтому она считает, что все в ней разочарованы, ведь она такая «обычная». – Я фыркнула. – Будто это так плохо. Ты сам знаешь, скольким приходится жертвовать ради футбола. Не так уж это и просто.

Он сверлил меня взглядом, будто заглядывал в самую душу. Понимал? Разделял мою боль? Я сомневалась, пока он не кивнул, медленно и мрачно, словно вспоминал все, чем пожертвовал ради мечты, которой в итоге лишился.

– Нет, Сэл, это совсем не просто. Многие этого не понимают.

– Это уж точно. Мне и так вечно достается от посторонних, не хочу слышать это еще и от сестры. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Плевать мне, играет она в футбол или нет. Ну мама постоянно твердит, что мы всегда ругаемся с теми, кого больше всех любим, так что ничего не поделать. Мы с папой тоже вечно собачимся по мелочам, что уж. Может, она и права. – Я подошла к лесенке у кровати и взялась за поручни. – У тебя ведь тоже есть брат, да? – спросила я, хотя прекрасно знала про его старшего брата.

– Да, – ответил он, с ногами забравшись на кровать. При виде него в груди поднялось странное чувство: в домашних штанах, тонкой майке и с большими босыми ступнями он выглядел так… по-домашнему, так естественно. Мне так долго приходилось напоминать себе, что он обыкновенный человек, и теперь я окончательно в этом убедилась.

Как же это мило. Какой же он милый.

– Я три года его не видел, – неожиданно добавил он.

Я посмотрела на него сквозь ступеньки лестницы.

– Ого. Почему?

– Мы и раньше не были близки. У него своя жизнь, у меня – своя.

Прозвучало очень… печально. Да, иногда мне хотелось придушить сестру, но пару раз в год ее можно застать в неплохом настроении.

– Даже в детстве?

Култи небрежно пожал плечами и откинулся на подушки, прислоненные к стене.

– Я съехал от родителей в одиннадцать, Сэл. И с тех пор не жил с ними дольше месяца зараз.

Я даже не стала скрывать, насколько обалдела от его слов. Я знала, что он учился в какой-то футбольной академии, прежде чем его карьера пошла в гору, но съехать из дома в одиннадцать лет? Это же один из самых тяжелых периодов в жизни ребенка. Он был совсем маленьким. Господи.

– И ты все время жил там?

Он кивнул.

– И тебе не было… одиноко?

Култи изучал мое лицо.

– Поначалу было, но я привык.

Привык? Одиннадцатилетний ребенок? Господи боже. Кто же о нем заботился?

– Ты… навещаешь родителей? – спросила я, опасаясь переступить черту.

С его губ сорвался резкий смешок.

– Мама недавно позвонила и сказала, что готова переехать в новый дом.

Я подавила дрожь. То, что покупать дом будет он, подразумевалось само собой.

– Хорошо, что ты о ней заботишься… – Я замолчала, сомневаясь, так ли это хорошо и хотел ли он вообще заботиться о родителях. Потому что, серьезно, кто вообще требует новый дом? Где найти столько наглости?

Судя по тому, как Култи моргнул, он действительно не соглашался на такую покупку. Мне стало неловко, что я подняла неприятную тему, поэтому я потянулась, провела указательным пальцем по его пятке и удивилась, когда он отдернулся от меня всем телом.

На лице расплылась идиотская ухмылка.

– Ты что, щекотки боишься?

Култи подтянул колени к груди и нахмурился.

– Нет.

– Ха. – Я рассмеялась. – Милота.

Он это заявление явно не оценил.

Я ухватилась за лестницу и, улыбнувшись, вскарабкалась на верхний ярус, стараясь при этом держать край футболки зажатым между бедер.

– Тебе нужен свет или мне выключить? Я пойду спать, но можешь оставить, мне он не помешает. Пульт лежит на комоде.

– Я выключу, – сказал он, и матрас заскрипел под его весом.

Устроившись поудобнее, я натянула одеяло до подбородка и отвернулась к стене.

– Ну ладно. Спокойной ночи, Рей. Разбуди, если что-то понадобится, – зевнула я.

– Спокойной ночи, шнекке, – раздался снизу голос немца.

– Ты же не засранкой какой-нибудь меня называешь? – Я снова зевнула, натягивая одеяло на лицо.

– Нет, – просто ответил он.

– Ну и хорошо. Если завтра решишь вернуться домой или переехать в отель – дай знать, ладно?

– Хорошо.

Вдохнув полной грудью, я последний раз широко зевнула.

– Договорились. Спокойной ночи.

Даже если он пожелал мне спокойной ночи еще раз, я этого не слышала, потому что отрубилась почти мгновенно.

* * *

Когда я тихонько спустилась по лестнице, в комнате было еще темно. Мне не нужен будильник: организм обычно сам знал, когда просыпаться. Стараясь не шуметь, я на ощупь нашла одежду, стянула футболку через голову…

И вспыхнул свет.

Я замерла. Застыла в одних только трусиках.

– Что ты делаешь? – спросил Култи хриплым со сна голосом.

Ну что сказать. Я могла запаниковать и раздуть из мухи слона, а могла взять себя в руки и сделать вид, будто меня вовсе не волнует, что я стою посреди комнаты с голой грудью в одних только старых трусах.

– Собираюсь на пробежку, – прошептала я, не шевелясь. – Спи.

Наступила пауза, а потом матрас заскрипел. Я уже знала, что он сейчас скажет.

– Я с тобой.

О господи.

Я как можно быстрее опустилась на колени, пользуясь тем, что теперь не приходилось шариться в