Читать интересную книгу Искатели приключений - Гарольд Роббинс

— Может, тебе нужен развод?

Он посмотрел на нее, покачал головой.

— Нет. А тебе?

— Нет. Позволь мне закурить.

Он молча протянул ей раскрытый портсигар, поднес огонь.

— Я очень хотела выйти за тебя, — сказала она. — Я знала об этом еще до войны. Но...

— Но что?

— Тюрьма. — Глаза ее наполнились слезами, она пыталась удержать их. — Ты не представляешь, что я там испытала. Я стала нечистой, вот что они со мной сделали. Я и сейчас еще сомневаюсь, что смогу до конца очиститься.

Слезы потекли по ее щекам, теперь уже не было нужды сдерживаться. Он обнял ее и привлек к себе.

— Успокойся, — мягко сказал он, — и прекрати винить себя. Я знаю, что человека может заставить сделать страх. Когда я был еще мальчишкой, мне пришлось послать пулю в сердце своего деда, чтобы не быть убитым самому.

Каролина взглянула в лицо Дакса. Она увидела на нем морщинки, которых не замечала раньше. Следы боли и печали. Внезапно волна жалости нахлынула на нее. Схватив его руку, она прижала ее к губам.

— Прости меня, — прошептала она. — Я была такой дурочкой, думая только о себе.

Глаза его были полны доброты и нежности.

— Ну давай, тебе пора в постель. Она остановила его руку.

— Я хочу остаться с тобой.

Во взгляде его она прочла непонимание.

— Я не могу удержать тебя при себе, но наступило время, когда мне нужно из девушки, на которой ты женился, превратиться в твою жену.

И она попыталась. Она приложила к этому все свои силы, Однако в тот момент, когда он вошел в нее, она ощутила только панический страх. Она вновь почувствовала себя как в тюрьме, перед глазами стояли обычные орудия ее пытки: чудовищных размеров мужские половые члены.

Она закричала и в припадке исступленного ужаса сбросила его с себя. Зарылась лицом в подушку; тело ее сотрясали рыдания. Потом она погрузилась в тяжкий сон.

Когда утром Каролина проснулась, Дакс уже уехал.

6

Эта фраза запала Каролине в голову. «Я — мужчина. У меня всегда было много девушек». Война и годы после нее изменили очень многое. Но не это. Ей постоянно доводилось слышать какие-то истории, они приходили к ней разными путями, из разных мест. Всюду, где он был, рядом с ним были девушки.

Однажды, уже ближе к концу войны, когда пресса смаковала подробности одного особенно громкого скандала, к ней в комнату вошел отец, со злостью размахивая газетой.

— Ну, и что ты собираешься делать?

Каролина взяла у него бульварную «Нью-Йорк» и прочитала заголовок на первой странице:

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПЛЕЙБОЙ-ДИПЛОМАТ ВЫСТУПАЕТ ОТВЕТЧИКОМ ПО ДЕЛУ О РАЗВОДЕ.

Оказывается, в Риме, где Дакс проживал под прикрытием дипломатической неприкосновенности, ему было предъявлено обвинение в интимной связи с женой какого-то итальянского графа.

Каролина вернула газету отцу.

— Даксу должно это польстить, — сухо обронила она. — Во всяком случае, они назвали его «дипломатом».

Барон уставился на дочь.

— Это все, что ты можешь сказать?

— А что бы ты хотел от меня услышать?

— Он делает дураков из всех нас — из тебя, меня, из нашей семьи. Весь мир над нами смеется.

— Он — мужчина. А когда мужчина находится вне дома, глупо рассчитывать на то, что он не свяжется с женщинами.

— Он не мужчина, — в гневе ответил отец, — он — животное!

— Папа, почему расстраиваешься ты, а не я? Ведь он мой муж.

— Тебе нужна эта одиозная слава?

— Нисколько, но не могу же я командовать газетами. Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Разведись с ним.

— Нет.

Барон посмотрел на дочь в замешательстве.

— Я тебя не понимаю.

— Да, папа, ты меня не понимаешь. И Дакса ты тоже не понимаешь.

— А ты, я полагаю, понимаешь его?

— В некоторой степени, — задумчиво ответила Каролина. — Насколько вообще женщина может понимать мужчину, за которого она вышла замуж. Очень может быть, что Дакс — животное, как ты говоришь. В таком случае, следует нажимать на нужные кнопки, и он будет действовать надлежащим образом. Я видела такое. На ненависть и опасность он ответит насилием, на жалость — нежностью и пониманием, по отношению к женщине... — она сделала паузу и после некоторого колебания почти извиняющимся тоном закончила:

— Здесь я могу лишь догадываться, я для него никогда не была женщиной... С женщиной он всегда поступает как мужчина.

Барон молчал.

— Значит, ты ничего не собираешься предпринимать? — наконец спросил он.

— Ничего. Потому что, видишь ли, Дакс все знал и все же женился на мне. Только этим он мог помочь мне, спасти меня, и уже только поэтому я никогда не предложу ему развода. Если он ему понадобится, я не буду протестовать. Но до тех пор, пока он сам об этом не скажет, я не нарушу условия нашей сделки.

Однако с течением времени выполнять эти условия становилось все труднее. Возвращение Дакса не принесло ей никакого облегчения. Одно дело было слышать о чем-то, имевшем место за тысячи километров от нее, и совсем другое — жить с этим «что-то» бок о бок. Каждодневные измены. Каролине поистине нужно было обладать нечеловеческой добротой, чтобы не чувствовать обиды.

Взять, к примеру, его последнюю выходку в Нью-Йорке, Мэди Шнайдер. Эта маленькая дурочка зашла настолько далеко, что, убежав от мужа, сняла номер в гостинице и стала рассказывать всем своим друзьям о том, что они с Даксом вот-вот поженятся. Об этом, конечно же, пронюхал какой-то репортер и явился прямиком к ним домой, застав Дакса и Каролину в коридоре в окружении чемоданов — они должны были лететь в Палм-Бич.

Даже бойкий писака почувствовал себя несколько смущенным. Кое-как прочистив горло, он все же задал свои вопросы. Перед тем как ответить ему, Дакс с легкой улыбкой повернулся к Каролине.

— Боюсь, что вас ввели в заблуждение. С миссис Шнайдер мы хорошие друзья, но и только. Никак не больше. — Он указал на чемоданы. — Вы же видите, мы с женой собираемся в Палм-Бич навестить приятелей.

Репортер убыл ни с чем, а они поспешили вниз, к ожидавшей их машине. По дороге в аэропорт Дакс сказал:

— Мне очень жаль, что тебе пришлось участвовать в этой сцене.

— Не стоит извиняться. Я уже привыкла.

Он ничего не ответил, только закурил и задумчиво посмотрел на нее. Они почти уже подъехали к аэропорту, когда он вспомнил о лежавшем в кармане письме.

— Принесли сегодня утром. Прости, я забыл отдать тебе его сразу.

Она молча взяла конверт. Письмо было от отца, он извещал Каролину о женитьбе ее брата.

— Роберт женился!

— Я знаю.

Каролина посмотрела на Дакса с удивлением.

— Каким образом? Почему же ты мне ничего не сказал?

— Передали из Парижа по телетайпу в консульство. Я подумал, что тебе будет приятнее узнать об этом от отца.

— Кто она? Ее имя мне ни о чем не говорит.

— Дениз. Она будет Роберту в самый раз.

— Ты ее знаешь?

Дакс кивнул.

— Они вместе работали в подполье. Это она спасла ему жизнь.

— А, так это та самая, с которой он жил? Секунду-другую Дакс соображал: очевидно, Каролина все знала.

— Да, та самая.

На глаза ее вдруг навернулись слезы, она склонила голову набок. Бедный папа, пронеслась в мозгу мысль, как же мало радости приносят тебе твои дети.

Когда Каролина спустилась вниз, за столом на террасе она увидела только Джеймса Хэдли. При виде ее он встал, отодвинул для нее стул.

— Доброе утро, дорогая.

— Бонжур, мсье Хэдли. — Каролина улыбнулась. — Я не опоздала?

— Нет, нисколько. Это остальные поднялись слишком рано.

Он поднял руку, и обслуживавший их за столом человек приблизился.

— Только кофе, пожалуйста. Хэдли посмотрел на нее.

— Что это за завтрак для такой молодой женщины, как вы? Вам нужно есть больше. Она покачала головой.

— Благодарю вас, нет. Это все, что я могу съесть утром. Мы, французы, не в состоянии справиться с завтраками, какие готовят здесь, в Америке.

— Ну хоть тост с маслом? Каролина рассмеялась.

— Вы прямо как мой отец, он тоже вечно пытается накормить меня.

— Это потому, что мы заботимся о вас.

Каролина бросила на Хэдли внимательный взгляд: в его голосе ей послышалось нечто большее, чем простая вежливость. Хэдли смотрел ей прямо в глаза, и, внезапно смутившись, она слегка покраснела.

— Только кофе, пожалуйста.

Хэдли кивнул, слуга удалился. В ожидании кофе они сидели молча.

— А где остальные? — сделав глотов, спросила Каролина и повернула голову в сторону пляжа.

— Решили прокатиться под парусом. — Хэдли хохотнул, и опять ей почудилась странная нотка в его голосе. — Как дети, вечно ищут, чем бы заняться. Ни минуты не могут посидеть спокойно.

— О, — она чуть запнулась, — сегодня чудный день, как раз для такой прогулки.

— Пожалуй, но я думаю, мы воспользуемся их отсутствием и поваляемся на песочке. Здесь это редчайший случай — получить день в свое собственное распоряжение.

Каролина улыбнулась.