Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Начал распространяться новый вид ландшафтов — особенно на восточных сторонах континентов, которые были защищены от господствующих западных ветров и дождей, которые те несли: открытые равнины, поросшие травой, отмеченные отдельными участками кустарников и редколесий. И в свою очередь животные, которые приспособились к новой растительности, были вознаграждены надёжным кормовым ресурсом, который распространился на сотни километров.
Но их специализация вместе со стабильностью условий травянистых равнин намертво приковала травоядных к траве, а хищников — к их добыче, установив между ними тесную взаимозависимость. В это время олени, быки, свиньи, псовые и кролики несколько отличались внешне от их эквивалентов человеческой эпохи, которая наступит через пять миллионов лет — хотя многие из них будут выглядеть на удивление крупными; они проиграют в конкурентной борьбе со своими меньшими и более быстроногими родственниками.
Тем временем появление мостов суши, вызванное падением уровня моря, привело к масштабным встречным миграциям животных. Три разновидности слонов — питающиеся в кронах деревьев дейнотерии, всеядные гомфотерии и поедавшие траву мастодонты — перешли из Африки в Азию. Бок о бок с ними путешествовали человекообразные обезьяны, кузены Капо. А в противоположном направлении двигались грызуны и насекомоядные, кошачьи, носороги, оленьки, свиньи, и примитивные формы жирафов и антилоп.
Существовала также кое-какая экзотика, особенно на островах и изолированных континентах. В Южной Америке процветали самые крупные грызуны из когда-либо живших; там существовали своего рода морские свинки, но размером с бегемота. В Австралии появились первые кенгуру. А животные, которых позже станут считать тропическими, водились в Северной Америке, Европе и Азии: в Англии, Темза была широкая и болотистая, и бегемоты и слоны грелись на солнце в её долине. Со времён Нота мир очень сильно остыл, но ещё не был холодным; самый сильный холод охватит его в последующие эпохи.
Но иссушение климата всё продолжалось. Вскоре прежняя мозаика полей и лесов, способная прокормить самых разнообразных животных, осталась лишь в плывущей через экватор Африке; повсюду появлялись травянистые равнины с засушливыми условиями — саванна, степь и пампасы. В этих более простых и суровых условиях многие виды исчезли.
Эту интенсивную эволюционную драму приводили в действие бесконечные изменения климата Земли — и животные и растения были беспомощными, словно частицы флюса в большом земном горниле.
Следующим утром уже не пришлось с наслаждением чесать яички. Едва пробудившись, Капо сел, слегка охнул от боли из-за вчерашних повреждений и ушибов, и опорожнил свои мочевой пузырь и кишечник одним быстрым и умелым движением, не обращая внимания на визг протеста снизу.
Он выпрыгнул из своего гнезда и начал, покачиваясь из стороны в сторону, слезать с дерева. Так же, как и вчера, он разбудил стаю, запрыгивая в чужие гнёзда, крича, раздавая пинки и затрещины. Но сегодня Капо не интересовали демонстрации; этим утром его целью было не господство, но лидерство.
Это намерение по-прежнему владело его умом. Стае нужно было переселяться. Куда они должны пойти — это ещё не было частью его бесхитростной способности принимать решения. Но что действительно чётко отложилось в его голове — это воспоминания о вчерашнем дне, его состязание с Булдыганом, ощущение перенаселённости этого небольшого участка леса.
Стая собралась вместе на земле — их было более сорока особей, включая детёнышей, цепляющихся за животы или спины своих матерей. Они были сонными, настороженными, почёсывались и потягивались. Но, разумеется, Капо собрал их не раньше, чем они разбрелись по сторонам, срывая кусочки травы и мха на земле, собирая низкорастущие фиги и другие плоды. Даже среди самцов он наблюдал скрытность, конкуренцию и негодование; они могли бы оказывать ему неповиновение просто для того, чтобы закрепиться на собственной ступени в бесконечном споре за главенство. А что касалось самок, то в их обществе были свои законы, несмотря на шум и неистовство Капо.
Но как же он собирался куда-то вести их всех?
Он мыслил не всё время, как это делал бы человек. Он мыслил периодически. Думая о других членах стаи, он чётко знал лишь собственные мысли, лишь себя самого, потому что самой главной задачей сознания было моделирование чужих мыслей. Он не сознавал в той же степени других областей своей жизни, вроде сбора пищи или даже использования инструментов: это были неосознанные действия, лежавшие на периферии его понимания, как дыхание или работа ног и рук во время лазанья. Его мышление не было похоже на человеческое; оно было упрощённым, разделённым на блоки.
Его ум был сложным механизмом, который эволюционировал главным образом для того, чтобы справляться со сложными социальными ситуациями. И он обладал хорошим врождённым пониманием среды своего обитания. В его голове словно находилась база данных о ресурсах, которые были ему необходимы, чтобы оставаться в живых, и о том, где их можно было найти. Он даже хорошо умел рассчитывать маршруты движения и мог легко найти оптимальный кратчайший маршрут из одного места в другое. И именно осведомлённость о среде обитания заставляла его беспокоиться о сокращающейся площади участка леса.
Ему было слишком трудно сложить вместе все элементы мозаики: опасность, которую представляло уменьшение леса, и действия, которые он должен был проделать со своей стаей. Но опасность казалась ему совершенно реальной, и все инстинкты требовали, чтобы он уходил отсюда. Стая должна будет следовать за ним. Всё было очень просто; он сознавал это всеми фибрами души. Если бы они остались здесь, то наверняка бы умерли.
Так что он заревел, чтобы разогнать свою кровь, и устроил самую энергичную демонстрацию, на какую был способен. Он бегал среди своей стаи взад-вперёд, раздавая затрещины, удары кулаками и пинки. Он рвал с деревьев ветки и махал ими над головой, чтобы выглядеть ещё крупнее. Он качался и скакал по ветвям и стволам, сильно барабанил по земле, а затем — в качестве красивого завершающего жеста, чтобы закрепить свою вчерашнюю победу — он швырнул Булдыгана на землю и сунул свой морщинистый задний проход в лицо более молодого самца. Это было великолепное зрелище, столь же хорошее, как любое из тех, которые Капо часто устраивал, будучи значительно моложе. Самцы ухали, самки передёрнулись, детёныши кричали, а Капо позволил себе немного погордиться собственной работой.
Но затем он попытался увести их к краю леса. Он шёл задом наперёд, тряс ветки и бегал туда-сюда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Спящие псы - Нэнси Кресс - Научная Фантастика
- Охотники Пангеи - Стивен Бакстер - Научная Фантастика
- Шиина-5 - Стивен Бакстер - Научная Фантастика