Изабель может спорить с ним по любому поводу, может быть упрямой, как лонгхорны. Может заставить его изменить многие привычки, но она так же необходима для его счастья, как холмы Техаса, бывшие его домом с самого дня рождения. Для него нет ни капли смысла возвращаться в Техас, если Изабель не с ним.
Ему нужны и мальчики. Не только как помощники. Они помогли заполнить дыру внутри его, вызванную потерей семьи. Обожание Вилла все еще заставляет Джейка чувствовать себя неловко, но ему нравится, когда малыш рядом.
Мэтт больше говорит, Пит больше не стремится убить Хоука, Чет превращается в замечательного лидера, и Брет может научиться верить, что его не предадут снова. Он не знает, как меняются Бак и Зик, у них свои, глубоко спрятанные обиды, но Шон, Люк и Дрю чувствуют себя просто прекрасно.
Что они почувствуют, когда Изабель скажет — Джейк не вернется?
Ему стало смешно. Как безапелляционно Изабель объявила свои условия. Она не спрашивала его, а просто поставила перед фактом, приняла решение. Он может согласиться с ней или нет. Но у этой женщины точно есть характер.
Почему он не видел этого раньше?
Потому что был слишком занят, принимая решение за других. На все имел готовый ответ.
Но теперь у него нет ответа. Он поклялся никогда не жениться, никогда не вверять женщине свою любовь. И был уверен, что ни одна изысканно воспитанная женщина не сможет быть женой ковбоя. Теперь ни одно из решений не устраивает его.
Он позволил гневу на мать, своему состоянию боязни измены дать эти клятвы. То же самое может произойти снова, если не избавиться от груза прошлого.
Он не может жить без Изабель. И каждая минута только подтверждает это. Отчаяние охватило Джейка при мысли, что она ушла из его жизни навсегда. Ради шанса вернуть Изабель можно пойти на что угодно.
Джейк подобрал седло и направился к лошади. Он поедет в Санта-Фе. За Изабель. Но есть еще одна женщина, которую нужно повидать прежде всего.
Джейк направился по последнему адресу матери, но в доме сказали, что она с сыном в городе. У нее зеленый фургон. Джейк не может пропустить ее — она единственная женщина в Санта-Фе, которая в белых перчатках правит зеленым фургоном.
Первым Джейк увидел мальчика. Он был так похож на его старшего брата, Дэвида, что Максвелл почти перестал дышать. Конечно, это невежливо, но чем ближе он подъезжал, тем упорнее разглядывал мальчика. Дэвиду было двадцать четыре, когда его убили, но Джейк хорошо помнил, каким тот был в шестнадцать. Мальчик казался точной копией Дэвида.
Этот мальчик — сводный брат Джейка.
Подъехав к фургону, Максвелл остановился.
— Здравствуй. Я ищу твою мать.
— Она в магазине.
— Я подожду. Меня зовут Джейк, а тебя?
— Курт.
Джейк понимал, что смущает мальчика, но не мог перестать пристально разглядывать его. Узнав, что у него есть сводный брат, он был в шоке, а его сходство с Дэвидом потрясло его.
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
Он родился всего лишь через три года после того, как мать ушла. Джейк представил, что мальчик получил всю любовь и все утешение, в которых было отказано ему и Дэвиду, и задрожал от гнева, кипевшего в душе почти двадцать лет.
Максвелл оглянулся, когда смущение на лице Курта сменилось улыбкой облегчения. По дощатому настилу шла женщина.
— Это моя мама, — Курт выпрыгнул из фургона. Джейк спешился и завязал поводья вокруг столба.
— Этот человек ищет тебя, — сказал Курт матери. Та передала сыну свертки и повернулась к Джейку.
— Здравствуйте, я миссис Стюарт. Чем могу быть полезна?
Джейк пристально смотрел на женщину, стоящую перед ним. Нет, она не была похожа на его мать, какой он ее помнил. Выглядела гораздо старше, чем представлялось — волосы совершенно седые, лицо в глубоких морщинах. Но морщины не заслоняли прекрасные глаза, казавшиеся огромными на ее лице. Она была одета со вкусом, скромно и дорого. Шею обвивала бирюза в серебре.
Что поразило Джейка больше всего — мать, казалось, была в мире с собой, спокойна и владела своими чувствами. Не было ничего от той неистовой энергии, того отчаяния, которые помнил Джейк.
Он ждал, что почувствует горечь, презрение, отвращение, но это было все равно, что злиться на незнакомого человека. Эта женщина не была его матерью, которую он помнил.
Он перестал дрожать. Появилось странное чувство, что он перешел в какой-то другой мир. Все казалось нереальным.
— Вам плохо, мистер… Простите, не знаю вашего имени.
— Нет, нет, все в порядке, — услышал Джейк свой голос, звучавший как бы издалека. — Просто не знаю, что сказать. Я Джейк, ваш сын.
Глаза женщины расширились от удивления, она побледнела. Потом печальная улыбка озарила ее лицо.
— Благодарение Богу! — произнесла она тихо. — Я молилась, чтобы ты пришел.
Джейк нашел Изабель и мальчиков в таверне. Они составили вместе три стола и сидели так тесно, что касались друг друга плечами. Побеленные стены отражали свет нескольких фонарей, свисающих с толстых черных балок, тянущихся вдоль потолка. Фонари освещали лица гораздо ярче, чем лагерные костры за пятьдесят две ночи на тропе.
Джейк остановился за дверью, наблюдая. Они были совсем не похожи на кучку бродяг, которых он протащил семьсот миль по одному из наихудших мест Юго-Запада. Все приняли ванну, подстригли волосы и оделись в новую одежду. Соломенно-белокурые волосы Мэтта и Вилла и угольно-черные Хоука сверкали. Дрю, одетая в новое платье, выглядела женственно.
Комната просто трещала от их энергии. Джейк слышал голоса Пита и Вилла, повышенные в споре — сколько он таких уже решил? — и знал, что очень хочет быть частью их буйной несдержанности. Просто быть рядом с ними — одно это заставляло ощущать себя более живым. Позднее еще будет много лет для мира и покоя.
Изабель выглядела прелестно. Джейк не знал, как это возможно — может быть, это те самые накрахмаленные белые блузки, — но она не была похожа на женщину, которая только что пересекла пустыню, приготовила на открытом огне сотню обедов, провела фургон через реки и горы. Она была такой женственной, такой скромно-элегантной, такой совершенно красивой, что тело Джейка напряглось только от мысли коснуться ее щеки или поцеловать в губы.
Максвелл был дураком, думая, что она не вынесет его жизни. Она прошла через худшее и все-таки выглядит замечательно. Даже если ему придется идти за ней до Саванны, он не может позволить ей уйти.
— Джейк! — взвизгнул Вилл, как только Максвелл прошел через дверь. Мальчик буквально пролетел через комнату, ухватил Джейка за руку и потянул к столу. — Тебе нужно торопиться. Изабель хочет основать ранчо и не собирается отдавать его тебе.