Изабель опустилась на колени.
— Что вы…
— Просто хочу повернуть его. Он выглядит так, словно ему неудобно.
Казалось невозможным, чтобы все, что она любила, исчезло. Исчезло, словно и не было никогда. Как может пропасть нечто, столь могущественное? Оно должно жить дольше, чем камни, из которых состоят эти горы.
Боль будет жить, пока жива Изабель.
Девушка повернула голову Джейка. Его кожа была теплой и мягкой.
— Кто-нибудь, достаньте из фургона его одеяло, — она сложила руки Джейка на груди. — Нельзя оставить его так.
Она не знала, кто принес одеяло и помог прикрыть тело. Все, кроме лица. Она хочет посмотреть на него в последний раз.
Последний поцелуй.
Изабель знала, что не стоит этого делать, но ей было все равно. Она нагнулась и коснулась губами его губ. Они были сухими, словно запеклись от лихорадки, дыхание теплым.
Изабель замерла, не веря.
Еще раз дотронулась до губ Джейка, боясь, что ей показалось. И вскочила на ноги.
— Он жив! Приведите фургон, мы должны отвезти его, к врачу.
— Изабель, вы расстроены. Почему бы вам не присесть. Я…
— Уорд, я не сумасшедшая! Он жив! Я почувствовала на щеке его дыхание. Дважды!
Уорд склонился над Джейком.
— Да, жив, но едва-едва…
— Быстрее, мы поедем!
— Он не дотянет до Санта-Фе. Куда попала пуля? — обратился он к Баку.
— В спину.
Уорд осторожно перевернул Джейка. В рубашке была маленькая дырочка.
— Мне нужен свет, — Уорд разрезал рубашку. — Есть у вас фонарь?
— В фургоне. — Давайте.
— Ему нужен врач!
— Ему придется рассчитывать только на то, что можем сделать мы, — возразил Уорд.
Брет зажег фонарь от щепки из костра и принес Уорду.
— Держи так, чтобы мне было видно. Выше. Левее.
Все молчали, пока Уорд осматривал рану.
— Нужно вынуть пулю. Не знаю, спасет ли это его, но он точно умрет, если этого не сделать.
— Ему нужен врач!
— Он получил его.
— Где вы научились медицине? — спросила Изабель.
Уорд вынул пулю. Они устроили Джейка как можно удобнее на ложе из одеял, Изабель собиралась сидеть с ним всю ночь. Чет организовал охрану лагеря. Ни один из мальчиков не спал. Все держались поближе к Джейку, ожидая.
— Я был хирургом во время войны, которую некоторые молодые солдаты называли Агрессией Севера.
— Вы, должно быть, очень умелы.
— Мы все были умелы или стали такими — у нас оказалось достаточно практики.
— Но почему…
— Я рос романтически настроенным сыном преуспевающего скотовода, хотел сделать в жизни нечто большее, чем пасти коров. Медицина казалась романтической профессией. Потом началась война, и я понял, что не имел представления, что значит быть врачом. Ненавижу это.
— А почему путешествуете по Техасу?
Уорд хмыкнул, но Изабель сомневалась, что ему было весело.
— Вы хотите услышать жалкую историю о гибели моего идеализма? Может быть, когда-нибудь. Я еще сам не научился жить с этим. Делиться — просто невозможно. Скажем, я полюбил не ту женщину.
— Я не собиралась совать нос в чужие дела. Просто удивилась…
— Любой удивился бы, — Уорд встал и потянулся. — Я устал. Пойду лягу. Моя нога еще не готова к такой скачке, как сегодня.
Изабель подняла на него глаза. Он выглядел скорее озабоченным, чем измученным.
— Спасибо за спасение Джейка.
— Я просто удалил пулю. Теперь придется подождать, спасет ли Джейк себя сам.
— Спасет. Я знаю.
— Вы собираетесь сказать ему, что любите его?
— Не знаю. Не уверена, что я подходящая женщина для него.
— Вздор!
— Он не хочет жениться.
— Может быть, передумает.
Изабель не ответила. Невозможно объяснить смятение ее чувств. Чет рассказал, как Джейк пожертвовал стадом, чтобы спасти мальчиков. Теперь она не считала, что он недостаточно заботится о них, хочет просто использовать, ставит свою выгоду выше их безопасности.
Ей было стыдно, что она сомневалась в нем. Должна была уже давно понять — Джейк не считает себя исключительным человеком. Вероятно, он никогда не думал, что делает что-то необычное.
Изабель считает его великолепным.
Он будет превосходным отцом всем мальчикам.
Ну, может, не отцом — некоторые слишком взрослые для этого, — но она не может представить себе никого, более подходящего, чтобы помочь им возмужать.
Ей отчаянно хочется быть рядом с ним. Она полюбила мальчиков, хотя знает: некоторые никогда не ответят ей взаимностью — вряд ли Зик привяжется к ней, — но им нужна мать так же, как нужен отец. Изабель не могла допустить, чтобы эту роль выполнял кто-то другой.
И это замыкало круг — Джейк не хочет жениться, да и она не может быть подходящей женой для него.
— Все это ничего не изменит. Все зависит от того, сможет ли Джейк продать стадо. Сейчас у него ничего нет. Он ни на ком не женится.
— Но вы согласны выйти за него? — Да.
— Скажите ему это.
— Вы не понимаете.
— Понимаю. Но, впрочем, я запутал собственную жизнь и не тот человек, чтобы давать советы.
— Я тоже.
Чет подошел посидеть с Изабель.
— Как он?
— Так же. Молчание.
— Что будет с нами?
— Не знаю.
— Джейк разорен?
— Да.
— У него совсем нет денег?
— Нет. Стадо — все, что у него было. Молчание.
— Он собирался на эти деньги купить ранчо?
— Он еще не решил. Но хотел сделать так, чтобы было лучше для вас.
— Вилл говорил, он усыновит нас? Молчание.
— Мисс Давенпорт?
— Не знаю. Но знаю точно — он собирался позаботиться о вас.
— Он не сможет сделать это без денег?
— Агентство не позволит. Молчание.
Чет поднялся.
— Вы собираетесь сидеть с ним всю ночь?
— Да.
— Хорошо.
Мальчик повернулся и ушел.
Джейк чувствовал, что плывет в море боли, которая расходилась по всему телу. Он не мог шевельнуться, как ни старался. Руки и ноги были тяжелыми, словно камни. Каждый вздох стоил усилий, однако Джейк продолжал бороться. Ему нужно куда-то идти. Он не знает куда и не знает, что должен делать, но ему нужно добраться туда. Это важнее, чем боль.
Интересно, где он сейчас, с кем, почему не может двигаться. Иногда казалось, он видит чье-то лицо. Он пытался заговорить, но не мог. Не знал, пытается ли кто-то заговорить с ним. Должно быть, идет дождь, раз на кожу падают капли воды. Звук дыхания, вдоха и выдоха, гудит в ушах, но он не против. Пока он может слышать этот звук, он знает, что еще жив.
Всю эту ночь и следующий день Изабель не отходила от Джейка, даже чтобы готовить. Он горел в лихорадке. Уорд старался подбодрить ее, убеждая, что это нормально. Девушка понимала это, но — знала: если жар не спадет, Джейк умрет.
Она заставляла Вилла и Дрю бегать к ручью за холодной водой и постоянно обтирала его до пояса. Уорд периодически осматривал рану, но состояние Джейка оставалось тяжелым.