давая ему возможность отдышаться, пока соратницы собрались в кружок.
– Куко! У тебя хорошо получается ходить по заученным маршрутам, – сказала она, как только взгляд кицунэ немного прояснился, – ты прекрасно чувствуешь присутствие живого существа и верно реагируешь, даже удары наносишь правильные, смертельные, но…
Он практически лежал у неё на груди, тяжело дыша, но, уже приходя в относительный порядок, а староста продолжала:
– С таким результатом соваться в особняк Сухомлинова нельзя! Любое отклонение от имеющихся данных неважно, что это, переставленный диван, кресло, стол, запертая на ключ дверь – и ты пропал!
– Весь замысел мести строится на принципе – не попасться! – Подхватила Мирра, утирая пот со лба, в доспехах жарко, – А ты на первом же препятствии потеряешь ниточку с «Холу»!
– Неодушевлённые предметы не чувствуешь, – подтвердила Лассава, – даже я не такая слепая на автопилоте.
Лис кивал, понимая правоту слов своих соратниц, но железное упорство брало верх, и он снова поднялся на ноги:
– Ещё раз!
– Хорошо, – обречённо вздохнула Диолея, – попробуем немного по-другому.
– Память места? – Спросил Куко, с ходу уловив дорожку, позволяющей обойти слабое место в его собственных способностях.
– Да, – подтвердила наставница, – место хранит память о себе, в том числе о расположении предметов. Тебе надо, как и прежде, составить в голове карту полосы препятствий, а потом, уже в движении, почувствовать изменения, наложив собственные ощущения на заложенный шаблон. Смотри.
Она подошла к старту. Полдюжины глубоких вдохов, и лицо старосты меняется: сосредоточенность, кривая улыбка неудач, сменяются непробиваемым спокойствием. Полная отрешённость от окружающего и гармония со всеми проявлениями материальной вселенной одновременно. Ты полноводная река, широка и глубока. Тебе нет никакого дела до того, что твориться вне твоих берегов, но ты часть этого мира, и ты течёшь мириадами капель, вперёд и вперёд, следуя по своему руслу, но если надо, то всей своей мощью прокладываешь новое. Ты – река…
Ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла, ла…
Ла-ла-ла, ла-ла-ла, ла-ла, ла-ла…
Тело девушки грациозно заскользило между препятствий, следуя негромкому пению, соратницы, снова сыгравшие роль мишеней, безропотно принимали удары своей подруги по мере того, как усыпанная помехами дорога покорялась стройным ножкам этой колдуньи, чья сила в эмпатии не знала себе равных среди нынешнего поколения эволэков. В дальнем конце, прикреплённый к стене портрет со злобной карикатурой в арестантской робе, получает от Диолеи короткий, но точный удар в шею, и лидер Клана Земли с той же непередаваемой лёгкостью, словно на крыльях летит назад, к месту старта, играючи обходя все ловушки, что швыряют ей под ноги подруги. Натянутый канат и сетка, футбольные мячи, что девушки катили прямо у неё на пути – ничего даже не коснулось её стоп и лодыжек. Финиш, снова несколько глубоких вдохов, и она снова возвращается в этот мир.
– Дела, – Куко сокрушённо качает головой, – И ты всё это проделываешь, даже не морщась!
У самого него только на соскальзывание в транс уходит минут пятнадцать и Диолея это прекрасно знает!
– Ну, что? – Староста хитренько улыбается, – Сдаёшься?
– Ни за что! – Упрямец делает решительный шаг, хвост хлещет плетью.
– Что ж, начнём сначала.
* * *
Осокин прекрасно понимал – хозяину предложение не понравиться, но Александр не видел иного выбора. Опытный глаз и пытливый ум неформального главы службы безопасности империи Сухомлинова видели и осознавали слишком большую опасность, которая нависает над главой семейства.
Но Василий Алексеевич так же мог привести множество аргументов против отлёта с Земли, и не замедлил указать на них своему работнику, и указать довольно резко:
– Улететь – значит подписаться под обвинениями во взрыве ИБиСа! – Голос громкий, просто стреляет фразами, выдавая возбуждение и гнев, – Нам и так приходиться постоянно бороться с нападками прессы!
Средства массовой информации удалось отчасти заткнуть, ведь доказать в суде причастность Сухомлинова к теракту не удалось – тот перестраховался, и осторожность себя оправдала, под удар правосудия попали только пешки, члены Учёного и Попечительского Советов самого ненавистного института. Почему ненавистного?
Смерть среднего сына, конечно же, была главной причиной. Хоть и слыл делец жёстким и даже жестоким человеком, хоть и ругал, за дело, или просто от дурного настроения Леонида, но родной человек всё же был ему по-своему дорог. Да и немалые надежды он возлагал на него, но была ещё одна. Деньги.
В создание огромной корпорации, чьей единственной стезёй была молекулярная биология, съело такие баснословные средства, что оправдать их можно было, только получив контракт на освоение системы Еноселиза. Но ИБиС хоть и удалось превратить в руины, но, словно мифическая птица, феникс, тот восстал из пепла столь стремительно, что не оставалось ни малейших сомнений – удар в сердце системы Аврора-2 был предсказан давно, и враг провёл массу предварительных приготовлений, без которых столь быстрое восстановление столь сложного производства просто немыслимо! Ну, не бывает так! И теперь, империя дельца напоминала титанический лайнер, который поймала вражеская субмарина. Вроде и осели столбы воды, поднятые подводными взрывами, и исполинское судно всё так же величественно мчится вперёд, оставив за кормой облако смрада от сгоревшей взрывчатки, но внешний лоск и видимая несокрушимость уже не могут обмануть никого. Сквозь проломы уже рванулась вода, уже встали, сбитые чудовищными ударами со своих фундаментов, машины. И капитан подлодки, ехидно ухмыляясь в перископ, уже сверлит дырку в кителе под очередную награду.
Осокин знал, не мог не знать, что положение дел очень шаткое, и понимал злость и раздражение, с каким шеф высказывал ему своё недовольство, но стоял на своём:
– Василий Алексеевич, меня беспокоит это демонстрационное прибытие Раткина и Дорониной. Да, на их руках кровь вашего сына, но признайтесь – они умны. Очень.
Он рисковал накликать на себя настоящую бурю негодования, но случилось невероятное.
– Согласен, Саша, это действительно необычный шаг, смысла которого лично я не понимаю, – покачал седой головой Сухомлинов, и нахмурился ещё больше, – Они прекрасно знают, что их ждёт арест по обвинению в убийстве, но, тем не менее, они летят! Очень дерзко!
Он возвёл перст ко своду летнего садика, по которому глава семьи и его верный слуга не спеша прогуливались в полном одиночестве – надо было поговорить с глазу на глаз.
– А раз они так уверены в своей безнаказанности, то под этой уверенностью есть основание! – Делец играл желваками от напряжения, но ничего путного в голову не шло, – Ты-то, что думаешь?
– Меня беспокоит не прибытие этой парочки, а прибытие эволэков вообще, – ответил Осокин, глядя своему хозяину прямо в глаза.
– Что ты имеешь в виду? – Насторожился тот.
– Понимаете, босс, Раткин и Доронина могут оказаться простой приманкой.