с ним? Или он оставил ее в Штатах?
Я мысленно выбрасываю мысль о ней из головы.
Сейчас самое неподходящее время, чтобы отвлекаться на Аннику Волкову.
Джереми останавливается посреди комнаты, сжимая руку Лэндона. Он переводит свой темный взгляд с лица Николая на нож, который я держу у его горла.
— Кто-нибудь хочет объяснить, что это значит?
— Старомодная месть? — сказал Лэндон с ухмылкой.
— Именно так. Месть. — Илай обводит его взглядом. — Видишь ли. Твоя мамочка убила биологического отца Крея, а твой папаша скрыл это, разрушил его репутацию и довел его жену до самоубийства. И эта сука попыталась утащить Крея с собой в ад. Он едва вырвался из лап смерти, когда ему было три года. Так что... он вроде как затаил обиду.
— Большую. — Добовляет Лэн.
— Моя мать никого не убивала. — Говорит Джереми. В упор. Непринужденно.
— Даже когда она была сумасшедшей? — Лэн шепчет последнее слово с насмешкой.
Джереми разворачивается и бьет его по лицу.
— Еще раз назовешь ее сумасшедшей, и этот день станет твоими похоронами.
— Ай. Сегодня день «мы завидуем лицу Лэндона». — Он все еще улыбается. — Задел за живое, принц мафии?
Я могу сказать, что он хочет послать Лэна в небытие, но он сдерживает свое выражение лица и смотрит на меня.
— Мама сказала, что увидела твою фотографию на телефоне Анники и узнала тебя, потому что у тебя глаза твоего отца. Глаза, которые она никогда не забудет.
— Потому что она убила его? — я не знаю, как мне удается говорить так спокойно.
— Потому что он обидел ее. Она не раскрыла никаких подробностей, кроме этого, но я знаю, что моя мать не убийца. Она никогда бы не стала причиной смерти ребенка.
— Тогда ты, очевидно, не знаешь свою мать. Или ты слишком слеп к этому.
Он скрежещет челюстью.
— Отец сказал мне держать тебя подальше от Анники любым возможным способом, но я готов слушать. Я хочу увидеть конец этой дурной крови.
— Это сделает один из нас. — Мой тон мертвый, без малейших колебаний. — Нечего слушать, Джереми. Моя единственная цель — стереть твою семью с лица земли. Я начну с тебя.
— Тогда я убью тебя.
— Если сможешь, то непременно. Только так ты сможешь меня остановить.
— Эй, ублюдок. — Николай ухмыляется, глядя на меня маниакальными глазами, которые напоминают глаза Лэндона, когда он под кайфом. — Ты не используешь меня для этого.
И точно так же, этот сумасшедший ублюдок ударяет шеей о лезвие. На его коже открывается глубокая рана, из которой льется кровь.
— Николай! — рычит Джереми и начинает бежать к нам, но Лэндон удерживает его.
Я отступаю, все еще держа окровавленный нож в руке.
— Я... не буду твоей... гибелью... Джер... — Николай булькает, звук вибрирует в его горле.
— Эта сумасшедший ублюдок . — Илай подходит к нам, снимает куртку и методично прижимает ее к кровоточащему горлу Николая. — Эй. Не умирай, маленький ублюдок. Ты не сделаешь моего брата убийцей, когда он на это не подписывался.
— Николай! — Джереми борется с Лэном и пытается ударить его, но на этот раз мой кузен уворачивается и даже вбивает кулак ему в лицо.
Я? Я смотрю на кровь, капающую с ножа. Значит, отнять жизнь так просто и быстро.
Наносекунды перерезания горла достаточно, чтобы все закончилось.
Какого хрена я тогда так боролся? Почему я не позволил этому закончиться так... легко?
— Крейтон!
Мое красное зрение переключается на моего брата, который все еще держит куртку на шее Николая, его голова падает набок, глаза едва открыты.
— Освободи его. Ему нужно в больницу. — Он смотрит на Лэна. — Ты не мог взять с собой Гарета? Зачем тебе понадобилось брать этого сумасшедшего урода?
Мой кузен поднимает плечо.
— Он оскорбил меня.
Мои движения уверенны и отстранены, когда я разрезаю веревки. Илай завязывает куртку на шее Николая на время. Когда привязь снята, он выносит его на улицу.
Джереми пытается последовать за ним, но Лэн пихает его к стене.
— Мы еще не закончили с тобой, язычник.
— Какого хрена ты ждешь? — он смотрит на меня, а не на моего кузена. — Хочешь убить меня? Хочешь отомстить за свою жалкую семейку? За твоего слабого отца, который не смог защитить тебя? За твою преступную мать, которая хотела убить тебя? Сделай это. Я здесь, так что, блядь, сделай это.
Я бросаюсь к нему, вырываю его из хватки Лэна и пихаю его к стене, мой локоть и нож у его горла.
— Ты думаешь, я мщу за этих гребаных неудачников? Мне плевать на них, на их импровизированную семью и на их прогнивший мир. Это месть не за них, а за меня. Я был тем, о ком никто не подумал. Я был тем, кто остался голодным, жаждущим и не имеющим иного предназначения, кроме как умереть. Я выполз из этой дыры не для того, чтобы оставить прошлое в прошлом.
— Если ты не отпустишь эту обиду, то в конце концов умрешь. — Спокойно, напористо говорит Джереми. — Так или иначе, от руки моего отца, его охранников или его друзей. Ты будешь убит самым жестоким образом и потеряешь жизнь, за которую так упорно боролся.
— По крайней мере, я получу завершение. — поднимает руку со своего места у стены. — Я голосую за закрытие.
Мой нож прижимается ближе к шее Джереми. Он пытается ударить меня ногой, но промахивается, когда я сжимаю хватку.
— Аннушка возненавидит тебя. — Пробормотал он.
— Не больше, чем я уже ненавижу ее.
И себя за то, что позволил ей так властвовать надо мной.
Я ненавижу ее за то, что она пришла в мою жизнь, разрушила мои планы и каким-то образом все еще дергает странную часть меня.
Даже сейчас. Угрожая Джереми, я не могу забыть, что он ее гребаный брат.
— Какого хрена? Какого хрена? — недоуменный голос Реми доносится из входа. — Это кровь? Настоящая кровь? Это то, что ты имела в виду под чрезвычайной ситуацией, Анни? Что...
Я бросаю взгляд через плечо, чтобы сказать Реми отвалить, но замираю, когда мои глаза встречаются с глазами Анники.
Ее глаза блестящие, округлые и застывшие в оцепенении.
Впервые с тех пор, как я ее