голос задыхается, и Адриан сжимает мои пальцы.
Знание того, что он здесь, придает мне мужества, чтобы вытолкнуть демонов из моего прошлого.
На осторожный кивок Анни я продолжаю:
— Все было гораздо хуже, чем ты можешь себе представить. Я была бесцельной, создала пропасть между мной, твоим отцом и твоим братом и пережила самое адское время в своей жизни. У всех бывают моменты, когда они достигают дна, и это время было моим. Как будто этого было недостаточно, одна из властных фигур, которая должна была защищать меня и людей, подобных мне, использовал мои обстоятельства, чтобы... попытаться совершить сексуальное насилие надо мной, как он делал это с несколькими другими до меня.
Анника задыхается, ее глаза блестят от непролитых слез.
— Этого не было. — Пролепетала я. — Я не позволила ему.
— О. Слава Богу. — Она испустила вздох. — Где был папа в то время?
— Он... убил его.
— Фух. Отлично.
— Ты смирилась с этим? Я думала, тебе не нравится, когда твой папа причиняет боль людям.
— Это нормально, если он очищает мир от подонков вроде того, который пытался напасть на тебя и других.
Адриан ухмыляется, выглядя таким гордым собой.
— Этот человек был кандидатом в мэры, Анни.
— И что? Это не дает ему права нападать на людей. На самом деле, он должен быть более ответственным.
— Верно. Но у него была семья. Жена и сын.
— О. — Она поджала губы. — Мне жаль их, но им, вероятно, лучше без такого ублюдка в их жизни.
— Жена совершила самоубийство вскоре после того, как полиция начала расследовать ее за пособничество серийным изнасилованиям мужа. Ее нашли свисающей с потолка в их доме, а ее мальчик едва избежал удушья газом.
Это происходит постепенно, почти незаметно, но лицо Анники краснеет, а глаза расширяются, когда в них медленно проступает узнавание.
Это значит, что он, вероятно, упоминал об этом инциденте. Черт возьми. Я уверена, что доктор сказал, что он мало что помнит.
Он был так молод тогда.
Я обмениваюсь взглядом с Адрианом, лицо которого закрыто, вероятно, он думает, что все гораздо глубже, чем мы все думали.
Что, возможно, он подошел к ней специально, в конце концов.
— Что... что ты хочешь сказать, мама? Ты пытаешься сказать мне, что человек, который ранил тебя и, которого убил папа, — биологический отец Крейтона?
— К сожалению, да.
— Но этого не может быть... Это просто... не может быть... Боже мой, так вот почему ты вела себя странно, когда увидела его фотографию? Он похож на своего биологического отца?
— Не совсем, но у него такой же взгляд. Я никогда не забуду эти глаза.
— Нет, нет, нет... — слезы текут по ее щекам с упорством полноводной реки.
— Анни?
— Нет, мама. Нет! — она всхлипывает. — Это... это просто не может быть правдой.
— Мне жаль, ангелочек. Мне так жаль. — Мне требуется все, чтобы не разбиться и не заплакать вместе с ней. Мне хотелось бы, чтобы она была здесь, чтобы я могла обнять ее, попытаться сделать все лучше, но все, что я могу сделать, это быть сильной для нее.
Ее лицо дрожит, вероятно, от того, что она схватила свой телефон. Она подносит его невероятно близко, и я вижу каждую полоску слез, каждую жалкую эмоцию, изливающуюся из нее.
— М-мама... ты не понимаешь... Он думает, что время определило его сущность, и он хочет отомстить. Нет... это не может быть правдой. Если это так, если это так, он... он... он возненавидит меня. Я не могу... Как я буду жить, если он будет ненавидеть меня, мама? Как я смогу смотреть ему в глаза, зная, что папа — причина самого мрачного момента в его жизни?
— Ты не будешь. — Адриан скользит по моей руке так, что мы оба оказываемся в кадре. — Держись от него подальше и живи дальше.
— Я не могу просто так это сделать. — Она смотрит на него. — Я не робот, папа. Я не могу просто стереть его из своих воспоминаний.
— Ты научишься. Он все равно никогда не будет к тебе привязан, учитывая его прошлое. Раз ты уже знаешь, что он так настроен, то ты также должна знать, что он будет использовать тебя только для того, чтобы навредить мне и твоей матери. Может быть, даже твоему брату. Излишне говорить, что я этого не допущу. Я даю тебе несколько дней, чтобы собрать свои вещи, попрощаться и вернуться в Штаты.
— Папа! — она плачет сильнее.
Я выхватываю телефон из рук Адриана, чтобы снова было видно только меня.
— Не плачь, детка. Я ненавижу, когда ты плачешь. Мы сделаем все возможное, чтобы все было хорошо.
— Как, если все... неправильно?
Мое сердце разрывается на части вместе с ее сердцем, и ее боль струится по моим венам, как будто это моя собственная. Мне требуется вся моя сила, чтобы сохранять спокойствие.
— Позволь мне спросить тебя вот о чем. Откуда Крейтон помнит? Его усыновили вскоре после смерти матери, поэтому он не может помнить все детали в таком юном возрасте.
— Ты знаешь о его усыновлении? — ее губы раздвигаются, позволяя слезам течь внутри ее рта. — Только не говори мне, что все это время ты была тенью в его жизни?
— Нет, конечно, нет. Я никогда не встречалась с ним, но после того, как узнала о случившемся, мы с твоим отцом попросили Рай найти ему лучший дом. Ее сестра ведет большую социальную работу, и она согласилась стать его спонсором. Вскоре он был усыновлен европейскими родителями и покинул Штаты.
Я была рада, что у невинного мальчика будет лучшая жизнь и что этот кошмар наконец-то ушел из нашей жизни. Мне никогда не нравился тот медиа-спектакль, который, как я позже узнала, устроил Адриан, и то, как он протащил Ричарда и его семью через грязь, потому что считал смерть от стольких ударов ножом слишком маленьким наказанием.
— Я просто никогда не думала, что эти европейские родители на самом деле англичане и что мы отправим нашу дочь прямо на путь мальчика.
— Он, должно быть, узнал правду. — Шепчет Анни, ее голос испуган. — Вот почему он игнорирует мои сообщения.
— Он никак не может знать. — Успокаиваю я. — Это событие —