в клане без единой нужды и забываешь, как общаться с внешним миром! Хорошо хоть письмо не забыла, которое полночи вчера сочиняла и переписывала.
К воротам я явилась даже немножко раньше назначенного времени, но издали заметила Канавута, Чалерма и Гам, скучковавшихся в ожидании. Однако не успела я к ним приблизиться, как дорогу мне загородил неизвестно откуда вынырнувший Арунотай.
– Э-э, глава? – промямлила я, понимая, что научиться подставляться махаре замка-то я научилась, а вот заключение об этом Арунотаю никто не выдал, так что сейчас меня никуда не пустят и…
– Пранья, – он расплылся в подозрительно восторженной улыбке. – Простите, что не смог встретиться с вами вчера, было очень много дел, но, как видите я успел!
Я тоже робко улыбнулась на всякий случай, совершенно не понимая, чему он так рад. А он протянул мне очередной литой жетон на шнурке.
– Это ваше разрешение приближаться к воротам, – сообщил он, почти ликуя.
Я не понимала ровным счётом ничего. Ещё вчера утром Арунотай явно не хотел мне разрешать выход, а сейчас аж светился от какого-то странного предвкушения.
– Глава… очень добр, – пробормотала я, прикидывая, не позвать ли Чалерма на выручку.
– Кессарин, мы же договаривались, – укорил меня Арунотай, – называйте меня по имени!
С этими словами он поймал мою руку, занесённую то ли для защиты, то ли для приветственного жеста, и вложил в неё жетон. Пальцы у него были прохладные и сухие и скользнули по моей коже шёлковым касанием, заставив забегать мурашки.
– С-спасибо, Арунотай, – выдавила я, подумывая, куда бы сбежать от такого внезапного внимания.
– Не стоит, не стоит, – он ещё и похлопал меня по руке. – Простите, если я при нашей прошлой встрече показался вам холодным или неприветливым. Теперь я понимаю, что эта охота очень важна, – он пошевелил бровями, явно намекая на что-то, о чём я не имела представления. – Пожалуйста, позаботьтесь о моём брате хорошенько!
Тут он сосредоточил взгляд на чём-то у меня за плечом и поспешно выпустил мою руку.
– Ну, не буду вам мешать!
Если бы он после этого развернул крылья бабочки и принялся порхать с цветка на цветок, я бы не удивилась, но он просто упорхнул в гущу древодомов. Я обернулась посмотреть, что же там было у меня за спиной, и увидела Вачиравита, который деловым шагом приближался к воротам.
Не буду вам мешать?.. На что это Арунотай намекал?.. Или… Я перевела взгляд на группу поодаль, с интересом следившую за моим общением с главой. Чалерм вчера сказал, что мне не стоит беспокоиться о разрешении…
Я подлетела к проклятому праату и чуть за грудки его не схватила.
– Что вы сказали Арунотаю?!
Чалерм молчал с самодовольной ухмылкой, а в его бирюзовых глазах демоны пировали, пуская потешные огни.
– Что-то не так? – встряла Гам, и мне пришлось отступить от Чалерма, пока моё поведение не показалось странным.
– Всё так, – стиснув зубы, процедила я. – Просто кто-то насыпал пепла в глаза главе.
– Вы же хотели на охоту, – ещё шире улыбнулся Чалерм. – И что плохого, если глава решит, что его брату всё же нравится молодая жена?
Мои руки сами так и потянулись к его горлу.
– Ах ты ползучка подколодная!
– Что ещё? – раздался над ухом невнятный голос Вачиравита, и я огромным усилием воли опустила руки, так что осталось только испепелять Чалерма взглядом.
– Пранья получила разрешение на выход, – пропел Чалерм, – и снова чем-то недовольна!
Я покосилась было на Вачиравита – понял он, что Чалерм про него наплёл Арунотаю или нет? Но он только закатил глаза и развернулся к воротам.
– Пошли. Остальные догонят.
Охрана ворот подпускала нас по одному, так что у четверых оставшихся охотников было предостаточно времени, чтобы нас догнать. Похоже, они осознанно не спешили, зная, что на выходе будет затор. У нас проверили разрешения – моё охранник осмотрел особенно тщательно и даже ногтем поковырял, а потом мы по очереди прикладывали руку к небольшой дверке сбоку от ворот, чтобы она открылась.
Когда настал мой черёд, я сжала зубы и разжала каналы, которые так и норовили скрутиться подобно горловине мешка и завязаться узлом. И когда меня коснулась махара барьера, я чуть не отдёрнула руку. Она была странная. Вроде махара – и за морем махара, её производят амарды и пропускают через себя люди. У разных людей она может быть погуще или понежнее, колючая или тёплая, но это крошечные различия, которые начинаешь замечать только приняв её от других много раз. Однако эту махару я бы не спутала ни с чьей другой даже в детстве. Она… крошилась.
Как крошится трухлявый пень под сапогом. Я чувствовала, как маленькие волокнистые кусочки осыпаются с краёв духовной силы, что зашла в мои каналы, и остаются там. Но сила не стоит на месте, и её поток захлёстывает эти крошки и растворяет их в моём хранилище.
Я с ужасом заметила, что моя кожа потемнела, а ведь на меня смотрели ещё несколько охотников! В панике я едва смогла собраться с мыслями достаточно, чтобы вернуть себе контроль над своим телом, и чуть не прозевала момент, когда дверка открылась. Я впала в проём, не соображая, куда и зачем я иду, я помнила только, что мне обязательно нужно туда пройти.
Снаружи меня ждала только Гам – остальные, кто уже прошёл, спускались с горы по извилистой дороге растянувшимся шлейфом Вачиравита.
– Отдышись сначала, – сказала она мне, придерживая за плечо. – По первости бывает неприятно.
Я послушно несколько раз вдохнула и выдохнула на счёт, чувствуя, как чужеродная махара окончательно растворяется в моей и перестаёт казаться чужеродной.
– Чем этот крючкотвор тебе подгадил? – тем временем спросила Гам, понизив голос. – Хочешь, я ему вломлю?
– Он сказал Арунотаю, что Вачиравит ко мне неровно дышит, – сболтнула я, всё ещё туго соображая, и тут же вспомнила, что у Гам у самой были какие-то подозрительные чувства к Вачиравиту. – Но это вообще не так! И если он узнает, он меня… амарду скормит!
– Лисье отродье, – фыркнула Гам, и на мгновение мне показалось, что она обо мне. – Давай так. Ты его подведи к луже поглубже, а я подтолкну. Пускай морду свою наглую искупает!
Я невнятно помычала в ответ и двинулась вниз по тропе вслед за остальными. Макнуть Чалерма в лужу звучало заманчиво, но