— Стефана вызвали на бой!
— Кто? Зачем? — я подлетела к девушке, заглядывая в её полные слёз глаза.
— Шейдс. Мы шли к храму, и он нагнал нас, — Милдрет тараторила, спеша прояснить ситуацию. — Не знаю, что они говорили, Стефан сказал, что он вызвал его на бой.
— Что происходит? — уточнил Ивлис, ведь не понимал нашей речи, лишь слышал знакомое имя.
— Шейдс вызвал Стефана на бой, — объяснил Селвин. — Мы должны вмешаться.
— Вам лучше не показываться людям, — сразу возразил он. — Тебе уж точно, Эрика, — он серьёзно посмотрел в мои глаза.
— Он прав, Эрика, — подхватила Кора. — Потом придётся драться с каждым желающим за тебя.
— Я сама буду за себя драться, — проворчала. — Бегите. Я буду рядом, — решила, надевая на голову капюшон.
Создавать себе лишние неприятности не хотелось, но разъединение могло выйти нам боком. Вон Стефан уже сходил в храм за благословением.
Ивлис вызвался нас проводить, Астер тоже не захотел оставаться в доме. И мы понеслись на поиски друга. Впрочем, долго искать не пришлось. Конфликт случился прямо у входа в храм богов, который находился в конце центральной улицы деревни. Такое событие не могли оставить без внимания, потому вокруг мужчин собрались зеваки.
Стефан и Шейдс уже готовились к бою. Мужчины избавились от верхней одежды и сближались, направив друг на друга острия мечей. Милдрет сразу рванула вперёд, ей незачем было прятаться. Селвин и Белин направились за ней. Как и наши провожатые. А мы с Корой остановились на перекрёстке центральной улицы с узким проулком, через который вышли к храму, издали наблюдая за разворачивающимися событиями.
Мечи столкнулись, оглашая округу звоном металла. Я вздрогнула, глядя в лицо Стефана. Вспомнилось самое начало. Когда единственным переживанием в моей спокойной жизни была предстоящая свадьба. Когда война не представлялась такой близкой и реальной. Когда я не сомневалась в силе стен Стейнби и Сердца Стужи в руках отца. Тогда Стефан так же бился, только за мою руку. И сейчас я видела, насколько сильно с тех пор изменился мой друг.
Он больше не спешил, наоборот, проявлял осторожность в бою с незнакомым противником. Мы даже не знали, насколько сильны физически тильди, насколько быстры и владеют ли магией. Мужчины перемещались, держа оружие наготове. Меч Шейдса то опускался сверху, то бил сбоку, то пытался ужалить снизу в попытках достать противника и словно оценивая его. Стефан короткими экономными движениями умело отбивал атаки, не допуская сильного сближения. В груди ныло от боли. Слишком знакомая техника защиты… Холгер успел поделиться с ним своим искусством.
Исход боя был предречён. Шейдс перемещался не так умело, а меч пел с особым рвением в руках Стефана. И как только он убедился, что не стоит ждать сюрпризов от противника, стал жалить опаснее. Мощный удар сверху Шейдс принял на ребро своего оружия, но покачнулся. А меч Стефана с металлическим скрежетом скользнул ниже. Выставить своевременно блок не удалось. Лезвие скользнуло по бедру тильди. Вскрикнув, он отступил, припадая на правую ногу. Но Стефан не собирался давать ему возможности прийти в себя и двинулся в контратаку. Несколько скоростных взмахов меча справа и слева окончательно выбили Шейдса из равновесия. Не в состоянии сделать больше замаха, он неумело отразил выпады, но лишь потому, что Стефан ему разрешил. Он не хотел убивать. И полностью контролировал этот бой за сердце своей избранницы. И вот, присев, он нанёс удар ребром меча под колени Шейдса, опрокидывая его на землю. Острие оружия коснулось незащищённого горла. Если бы хотел, Стефан уже обагрил бы клинок кровью врага.
Мысленно я вздохнула с облегчением. Но и понимала, что ничего не закончилось. Мы старались явно не демонстрировать своё присутствие в деревне, а теперь привлекли всеобщее внимание. К тому же, как я поняла, на Милдрет могли покуситься и другие мужчины. За девушек здесь были готовы биться и умирать. Ведь именно женщина дарит роду продолжение.
— Надеюсь, всё, — прошептала Кора, прижав сомкнутые ладони к губам, словно в молитве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У неё была Гейта, у нас не осталось никого. Если только Сигурн как-то выжила. Иначе кто говорил со мной в храме перед свадьбой? Кто потребовал продолжения этого опасного пути?
— Не похоже, — зло вздохнула я, когда к Стефану вышел другой мужчина.
Он был в лёгком доспехе и явно владел боевым искусством лучше Шейдса. Перед ним выступила Милдрет, плача и умоляя это прекратить. Но её сразу утянул прочь Тсерсус. От её мнения ничего не зависело. Мужчины сражались за своё будущее.
Начался новый бой. Я порывисто сжимала кулаки, тихо вскрикивала при каждой опасной атаке, и про себя гордилась Стефаном. Он не торопился, берёг силы. Тоже понимал, что желающих появится много. Но кто способен выдержать столько боёв? Противники то свежие, а его изматывает каждое столкновение.
Нам же оставалось только наблюдать. Третье сражение закончилось победой Стефана, но не прошло без ран. На этот раз перед следующим претендентом выступил Селвин, требуя дать время на перевязку. Только передышка мало что решит. Стефан один против толпы. Да и нас мало, чтобы выступить против них. Не говоря о том, что всё происходит, исходя из традиций тильди. Отец учил никогда не идти в своих поступках вразрез с устоями страны, в которой ты гость.
— Кора, — позвала я сестру, отступая от перекрёстка вглубь улицы, — ты должна до меня докричаться, если я… уйду в себя.
— Что это значит? — капюшон сполз с её лица, позволяя увидеть страх и обеспокоенность в родных глазах.
— Стужа уносит в свой омут. В прошлый раз я очнулась только после появления Холгера.
— Холгера?
— Рикарда, — грустно улыбнулась я.
Зря он не решился рассказать остальным свою историю. Но сейчас для неё не время.
— Ты так и не сказала, что задумала.
— Устрою непогоду, — прикрыв глаза, я отошла к дому и оперлась спиной на деревянную стену.
Стужа откликнулась на мой зов с радостью. Ледяной порыв нежно пробежался по телу, остудил мышцы, замедлил ток крови в венах, но не унял боль в груди. Магический холод не дарит такого желанного безразличия. В небе грянул гром, в лицо ударил ветер, отбросив прочь капюшон. Только этого недостаточно. Нужно устроить настоящую бурю, как в Айрестанде, чтобы народ проникся и решил, что бога гневит их покушение на чужую невесту.
— Получается, — раздался словно издали голос сестры. — Получается, Эрика. Они разбегаются.
Но любые мысли замерзали, рассеивались ледяным крошевом, пока я неумолимо погружалась в водоворот мощи Стужи.
— Эрика, остановись! — кто-то встряхнул меня за плечи.
Зачем? Может, так будет лучше? Раствориться в этой силе и самой стать стихией. Непоколебимой, независимой… бесчувственной. Вот только Холгер этого не желал. Он хотел, чтобы я обрела своё счастье. Но без него.
— Эрика! — хлёсткая пощёчина обрушилась на моё лицо.
И я распахнула глаза, удержав руку сестры за секунду до следующего удара. Оказалось, что деревню поливает ледяной дождь. В небе грохочет гром и сверкают молнии.
— Надо уходить, — Кора набросила на мою голову капюшон, обняла за плечи и потянула меня к центральной улице.
— А Стефан? — забеспокоилась я.
— Все разбежались. Наши спрятались в храме. Берегись! — она толкнула меня вперёд, и между нами упала ветка дерева. — Ты перестаралась!
— Я это плохо контролирую!
Дальше мы бежали, поскальзываясь на сырой земле. Дверь храма нам открыл Селвин. Остальные действительно находились здесь. Белин ждал у входа с оружием в руках. Милдрет обрабатывала раны Стефана, сидящего на скамье. Тсерсус, Ивлис и Астер общались со служителем храма в синей хламиде. Похоже они успели скрыться раньше, чем грянул дождь. А мы с Корой промокли насквозь.
— Ну ты и устроила, — драгон весело прищурил синие глаза.
— Ещё скажи не вовремя, — фыркнула я в ответ, мельком оглядываясь.
Внутреннее убранство храма оказалось скудным. Деревянные скамьи выстроились в ряд перед алтарём со статуей Моркейма, расположившегося на постаменте у противоположной стороны от входа. Изображение бога отличалось от привычных. Нам предстал высокий длинноволосый молодой мужчина с резкими чертами лица, облачённый в мантию. У его ног лежали многочисленные подношения. Статуи остальных богов выстроились вдоль стен, но очаги перед ними были погашены и пустовали. Тильди больше не несли им подношения.